Сохранено 2585967 имен
Поддержать проект

Чичагов Леонид Михайлович

Чичагов Леонид Михайлович
Дата рождения:
21 января 1856 г.
Дата смерти:
11 декабря 1937 г., на 82 году жизни
Социальный статус:
епископ Русской православной церкви; с февраля 1928 года митрополит Ленинградский
Образование:
высшее
Национальность:
русский
Место рождения:
Санкт-Петербург (ранее Ленинград), Россия (ранее РСФСР)
Место проживания:
Москва, Россия (ранее РСФСР)
Место захоронения:
Бутовский полигон место массовых расстрелов, Москва, Россия (ранее РСФСР)
Дата ареста:
30 ноября 1937 г.
Приговорен:
тройкой при УНКВД по Московской области 7 декабря 1937 года, по обвинению: " в контрреволюционной монархической агитации"
Приговор:
к высшей мере наказания — расстрел
Место заключения:
Таганская тюрьма место заключения (ранее Московская губернская уголовная тюрьма, "Таганка"), Москва, Россия (ранее РСФСР)
Реабилитирован:
10 ноября 1988 года
Источник данных:
Государственный архив Российской Федерации Ф. Р-10035. Оп. 2. Д. 24988.
Раздел: Духовенство
От родных

Единый от святых

Ступая по бутовской земле, невольно обращаешься к нему: «Владыка, где Вы? Где смертное ваше?!» А смерти нет, и с иконы в деревянной церкви он благословляет и тех, кто приходит сюда с покаянием, и тех, кто нашел здесь своих родных и близких.

Приезжающие сюда люди порой становятся свидетелями чуда – в день памяти Владыки мироточит его образ и икона Исповедников и новомучеников Российских. Миро с древних времен означает «милость». Само собой приходит слово: «Адь, где твоя победа? Смерть, где твое жало?» Это знак живого присутствия святого и его молитвенного предстательства за нас, за свою «российскую паству» перед Богом.

Дополнительная информация

митрополит б. Ленинградский и Гдовский, священномученик.
Память 11 декабря, в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, Бутовских новомучеников, Брянских, Санкт-Петербургских, Молдавских, Одесских и Московских святых

В миру Чичагов Леонид Михайлович, родился 9 января 1856 года в Санкт-Петербурге, в семье генерал-майора Михаила Никифоровича Чичагова. По причине того, что его отец проходил военную службу в Учебной артиллерийской бригаде, младенец Леонид был крещен 29 января 1856 года в храме св. Александра Невского при Михайловском артиллерийском училище.

Рано осиротел, в 1866 году умирает отец.

После нескольких лет учёбы в Первой классической Санкт-Петербургской гимназии поступил в 1870 году в Пажеский Его Императорского Величества корпус с зачислением 28 июня того же года в пажи к Высочайшему двору.

Годы пребывания в Пажеском корпусе позволили не только получить фундаментальное военное и общее образование, но и узнать придворный высший свет со всеми его нередко призрачными добродетелями и часто прикрытыми светским блеском пороками. Несмотря на то, что 25 декабря 1874 года он был произведен в камер-пажи, не придворная, а именно военная служба с присущим ей суровым, но исполненным искренности и мужественности жизненным укладом явилась предметом мечтаний 18-летнего камер-пажа. По прошествии многих лет святитель Серафим говорил: "Пажеский корпус обязан своим наставникам его традициями, утвердившимися в нем. Мы были воспитаны в вере и Православии, но если выходили из корпуса недостаточно проникнутыми церковностью, однако хорошо понимали, что Православие есть сила, крепость и драгоценность нашей возлюбленной родины".

Военная служба

Окончив по I разряду старший специальный класс Пажеского корпуса, 4 августа 1875 года был произведен в подпоручики и в сентябре того же года направлен для прохождения службы в Первую Его Величества батарею Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады Преображенского полка.

Начавшаяся в 1876 г. и сопровождавшаяся общеславянским патриотическим энтузиазмом русско-турецкая война уже летом 1876 г. привела гвардейского поручика Л. М. Чичагова в состав действующей армии на Балканах и вместе с тем стала серьезным жизненным испытанием для будущего святителя. Оказавшись участником почти всех основных событий этой кровопролитной войны, произведенный на поле брани в гвардии поручики и отмеченный несколькими боевыми наградами Л. М. Чичагов неоднократно (как это, например, имело место при переходе через Балканы и в сражении под Филиппополем) проявлял высокий личный героизм. Однако не героика войны и даже не миссия русской армии, освободившей православные славянские народы от турецкого владычества, описанию которых были впоследствии посвящены "Дневник пребывания Царя-Освободителя в Дунайской армии 1877 г." и ряд других замечательных историко-литературных сочинений будущего святителя, стали главными темами размышлений молодого офицера в этот период. Тема духовного смысла жизни и смерти, впервые глубоко прочувствованная еще отроком Леонидом после безвременной кончины его отца и во всей остроте поставленная перед ним войной, тема нравственного смысла страданий и самоотвержения, раскрывшаяся перед ним в подвигах русских воинов, полагавших души свои за славянских братьев, наконец, тема деятельной любви к своим братьям во Христе, которых он научил различать и под офицерскими мундирами и под солдатскими шинелями, после войны стали важнейшими побудительными началами для глубоких религиозных размышлений будущего святителя.

Промысл Божий, уберегший поручика Л. М. Чичагова от смерти и ранений на полях брани, привел его вскоре после возвращения в Санкт-Петербург в 1878 г. к встрече с великим пастырем св. праведным Иоанном Кронштадтским, разрешившим многие духовные вопросы молодого офицера и ставшим на все последующие годы непререкаемым духовным авторитетом для будущего святителя, который с этого времени многие свои важнейшие жизненные решения принимал лишь с благословения св. праведного Иоанна Кронштадтского.

Важным событием, ознаменовавшим дальнейшее духовное становление 23-летнего Л. М. Чичагова стал заключенный им 8 апреля 1879 г. брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой. С самого начала этот блестящий брак, породнивший представителей двух известных аристократических фамилий (Наталия Николаевна являлась внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 г. генерала Д. С. Дохтурова) оказался весьма отличавшимся от многих великосветских браков. Памятуя о том, что христианский брак есть прежде всего малая Церковь, в которой не угождение друг другу, а тем более предрассудкам большого света, но угождение Богу является основой семейного счастья, Л. М. Чичагов сумел привнести в уклад своей молодой семьи начала традиционного православного благочестия. Именно эти начала и были положены в основу воспитания четырех дочерей Веры, Наталии, Леониды и Екатерины, которые родились в семье Чичаговых. Военная карьера Л. М. Чичагова продолжала складываться успешно и в мирное время. Получив в апреле 1881 г. производство в чин гвардии штабс-капитана, Л. М. Чичагов, как признанный специалист в артиллерийском деле, был направлен на маневры французской армии, где был представлен к награждению высшим орденом Французской Республики Кавалерским Крестом Ордена Почетного Легиона. Вернувшись в Россию и опубликовав важную для проводившегося тогда перевооружения русской армии военно-теоретическую работу "Французская артиллерия в 1882 г.", штабс-капитан Л. М. Чичагов мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по ступеням военной иерархии...

Он был удостоен более 10 российских и иностранных орденов:

За оказанные отличное мужество и храбрость в делах с турками под горным Дубняком и Телишем 12 и 16 октября 1877 г. Орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость»;
За дела с турками 3, 4 и 5 января 1878 г. под Филиппополем Орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантами;
За отлично-усердную службу Орденом Св. Анны 2-й степени (1884 г.);
За организацию приходской жизни в Орловской епархии Орденом Св. Анны 1-й степени (1908 г.);
За переход через Балканы 13-19 декабря 1877 г. Орденом Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантами;
За отлично-усердную и ревностную службу 30 августа 1881 г. Орденом Св. Станислава 2-й степени;
Светло-бронзовой медалью в память войны 77-78 гг.;
Пожалован Кавалерским крестом ордена Почетного легиона Франции (1882 г.);
Черногорским Орденом князя Даниила I, 4-й степени (1882 г.);
Румынским Железным крестом
Темно-бронзовой медалью на Александровской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств в Успенском соборе 15 мая 1883 г.;
Серебряной медалью на Андреевской ленте в память Св. Коронования Их Императорских Величеств 14 мая 1896 г.;
Болгарским Орденом Св. Александра 3-й степени (1883 г.);
Греческим Орденом Христа Спасителя 2-й степени;
Болгарским Орденом Святого Александра "За гражданские заслуги" 2-й степени с наперсным крестом.
За храбрость при осаде и взятии Плевны пожалован саблей с дарственной надписью от Императора.
Однако стремление обратить все силы своей даровитой личности на служение Богу и ближним вне сферы военной службы все более проявляло себя в жизни Л. М. Чичагова именно в этот период времени. Будучи натурой аристократически цельной и христиански жертвенной Л. М. Чичагов стремился осуществлять это служение в конкретных делах, обращенных непосредственно к Богу и ближним. Приняв на себя 31 октября 1881 г. обязанности ктитора Сергиевского всей Артиллерии Собора в Санкт-Петербурге, штабс-капитан Л. М. Чичагов употребил большие усилия не только на материальное обустройство этого храма, но и на развитие активной духовно-просветительской деятельности в этом большом военном приходе, на попечении которого находились тысячи российских воинов.

Научившись еще на войне глубоко сопереживать физическим страданиям раненых воинов, Л. М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи своим ближним. В дальнейшем значительным итогом многолетних медицинских опытов Л. М. Чичагова стала разработанная им и испытанная на практике система лечения организма лекарствами растительного происхождения, изложение которое заняло два тома фундаментального труда "Медицинские беседы".

В это же время в его жизнь вошли и систематические богословские занятия, в результате которых не получивший даже семинарского образования офицер превратится в энциклопедически образованного богослова, авторитет которого со временем будет признан всей Русской Православной Церковью. Промысл Божий неуклонно подводил Л. М. Чичагова к подготовленному всем его предшествующим развитием решению о принятии священного сана, осуществив которое, он получал возможность не только до конца исполнить волю Божию, явленную ему тогда еще прикровенно, но и реализовать на благо Церкви многогранные способности своей незаурядной личности.

Ради служения Господу и по совету св. Иоанна Кронштадтского (чьим духовным сыном он был на протяжении долгих лет) бросил блестящую военную карьеру и в 1890 году в чине полковника вышел в отставку и переехал в Москву.

Священник

26 февраля 1893 года в Московском Синодальном храме Двунадесяти апостолов Л. М. Чичагов был рукоположен в сан диакона. Пресвитерская хиротония последовала через 2 дня 28 февраля в той же церкви при значительном стечении молящихся, среди которых быстро распространилась молва о необычной судьбе этого ставленника. Священник Московской церкви Двенадцати Апостолов. Восстановил этот храм на собственные средства. Первая награда полученная отцом Леонидом уже на поприще священнического служения - возложение на него набедренника и скуфьи - была дана именно "за усердную заботу об украшении придельной церкви во имя апостола Филиппа, что при Синодальной церкви 12 апостолов в Кремле".

Испытания первого года священнического служения отца Леонида оказались усугубленными неожиданной тяжелой болезнью супруги, матушки Натальи, которая привела ее в 1895 г. к ее безвременной кончине, лишившей матери четырех дочерей, старшей из которых было 15, а младшей - 9 лет. Отец Леонид привез тело почившей супруги в Дивеево и похоронил на монастырском кладбище. Вскоре над могилой была возведена часовня, и рядом с местом погребения матушки Натальи отец Леонид приготовил место для собственного погребения, которому, впрочем, так и не суждено было принять мощи будущего священномученика.

14 февраля 1896 г. священник Леонид Чичагов по распоряжению Протопресвитера военного и морского духовенства был "определен к церкви в г. Москве для артиллерийских частей, заведений и учреждений Московского Военного Округа". Он со свойственной ему энергией частью на свои средства, частью на пожертвования отреставрировал храм святителя Николая в Старом Ваганькове, принадлежавший Румянцевскому музею и в течение тридцати лет стоявший закрытым, в котором и стал служить. Награжден камилавкой.

прп. Серафим, сщмч. Серафим, царственные страстотерпцы
прп. Серафим, сщмч. Серафим, царственные страстотерпцы
Глубоко чтил память преподобного Серафима Саровского. Однажды, решив съездить к местам подвигов прп. Серафима Саровского, где встретился с одной из трех монахинь, помнивших старца. Уже старая и больная старица Пелагея Ивановна, обрадовалась приходу будущего митрополита, сказав: "Вот хорошо, что ты пришел, я давно тебя поджидаю. Преподобный Серафим велел тебе передать, что наступило время открытия его мощей и прославления". В недоумении будущий святитель ответил, что в силу своего общественного положения не может быть принят Государем, она отвечала: “Я ничего не знаю, передаю только то, что мне повелел Преподобный”. Через некоторое время Серафим (Чичагов) начал работу над "Летописью Серафимо-Дивеевского монастыря". К моменту завершения этого труда автор был уже архимандритом. Вскоре ему удалось встретиться с Государем и, поднеся ему книгу, сумел убедить Царя в необходимости открытия мощей преподобного.
Несмотря на трудности, будущему святителю все-таки удалось добиться канонизации угодника. Им был написан также акафист Серафиму Саровскому и краткое житие его.

Иеромонах

Весна 1898 г. стала временем принятия отцом Леонидом окончательного решения о своей будущей судьбе. Оставив своих уже несколько повзрослевших после кончины их матери 4 дочерей на попечение нескольких доверенных лиц, призванных следить за получением ими дальнейшего образования и воспитания, отец Леонид 30 апреля 1898 г. получил отставку от Пресвитера военного и морского духовенства и летом того же года был зачислен в число братии Троице-Сергиевой Лавры. Особое значение для новопостриженного иеромонаха имело наречение ему при пострижении в мантию 14 августа 1898 г. имени "Серафим".

Указом Святейшего Синода 14 августа 1899 г. он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с последующим возведением в сан архимандрита. Проявив твердость церковного администратора, практичность рачительного хозяина и отеческую любовь подлинного пастыря, архимандрит Серафим за 5 лет своего игуменства сумел преобразить как хозяйственную, так и духовную жизнь некогда величественного, но ко времени назначения отца Серафима пришедшего в глубокий упадок монастыря.

Священноначалие высоко оценило заслуги архимандрита Серафима и как настоятеля возрожденного им Спасо-Евфимиева монастыря, и как замечательного агиографа подвижников иноческого благочестия, и 14 февраля 1904 г. архимандрит Серафим был назначен настоятелем одной из семи ставропигиальных обителей Русской Православной Церкви - Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря. Проведя всего лишь год в Воскресенском монастыре, архимандрит Серафим запечатлел свое игуменство реставрацией знаменитого Воскресенского собора.

Епископ Сухумский

28 апреля 1905 года хиротонисан во епископа Сухумского. Хиротония состоялась в Московском Успенском соборе. Чин хиротонии совершали: митрополит Московской Владимир (Богоявленский), епископы Трифон (Туркестанов) и Серафим (Голубятников).

Епископ Орловский и Севский

С 6 февраля 1906 года - епископ Орловский и Севский. В Орловской епархии он деятельно проводил возрождение христианской жизни в народе. Для этой цели он распространял среди духовенства литературу, проводил частые собеседования и умножал благотворительность среди народа.

Именно на Орловской кафедре святитель Серафим пришел к ставшему определяющим всю его дальнейшую архипастырскую деятельность убеждению, что полнокровное развитие епархиальной жизни возможно лишь на основе активно действующих приходских общин. Впоследствии это свое убеждение святитель формулировал следующим образом: "Духовное... возрождение России возможно только тем путем, каким совершалось ее духовное рождение. А именно: необходимо вернуться к церковно-общественной жизни древнерусского прихода, чтобы приходская община единодушно занималась не только просвещением, благотворительностью, миссионерством, но и нравственностью своих сочленов, восстановлением прав старших над младшими, родителей над детьми, воспитанием и руководством молодого поколения".

Уже в 1906 г., претворяя в жизнь Постановление Святейшего Синода от 18 ноября 1905 г. об устроении и возрождении приходской жизни, святитель Серафим организовал в храмах своей епархии приходские советы, в обязанности которых наряду с обеспечением условий для нормального развития пастырско-литургической и административно-хозяйственной жизни приходов должно было входить разрешение всей совокупности духовно-просветительских и социально-благотворительных задач, стоявших перед приходами, и прежде всего - создание больниц, библиотек, школ и других образовательных учреждений. Последствия этой активной деятельности святителя Серафима не замедлили проявиться в жизни вверенной ему архипастырскому попечению епархии, и вскоре после своего назначения на Орловскую кафедру в одном из своих писем он с удовлетворением отмечал: "С 1-го февраля, со дня моего приезда в Орел, я еще не спал ни одной ночи как следует. Бью набат, стремясь к скорейшему возрождению приходской жизни. Веду беседы с миром и клиром по городам и в залах Думы. Последствия прекрасные. Трудно поднимать духовенство, но мир поможет, если епископы будут жертвовать собой".

Та жертвенность епископов, о которой писал святитель Серафим, была свойственна прежде всего ему самому, поэтому его деятельность как среди орловского епархиального духовенства, так и среди всего русского епископата, встречала все большее признание и уважение. Свидетельством все возраставшего авторитета святителя Серафима в качестве епархиального владыки стало назначение его в 1907 г. присутствующим членом Святейшего Синода.

Однако надеждам святителя Серафима на то, что его многолетнее пребывание в столь полюбившейся ему Орловской епархии позволит осуществить его замыслы по возрождению в ней церковной жизни, не суждено было сбыться. Святейший Синод счел необходимым поручить святителю Серафиму управление епархией, в которой церковные дела находились в еще более сложном положении, нежели это имело место в Орловской епархии ко времени прибытия туда владыки Серафима, и 16 сентября 1908 г. был принят указ о его назначении на Кишиневскую кафедру. Вновь, как это уже неоднократно бывало в жизни святителя Серафима, успешно начав очередное церковное деяние, он не имел возможности непосредственно участвовать в его завершении.

Епископ Кишеневский

28 октября 1908 г. прибыл в Кишиневскую епархию, состояние которой превзошло самые худшие ожидания Владыки. Святитель Серафим смог почерпнуть для себя новые духовные силы в активной молитвенно-литургической жизни, которая ознаменовала его появление в Кишиневской епархии, и в которой особое место занимало почитание чудотворной Гербовецкой иконы Божией Матери. Совершая в течение всех лет своего пребывания в Кишиневской кафедре еженедельные службы с акафистами перед чудотворным образом знаменитой в Бессарабии иконы, святитель Серафим не только вызвал значительный подъем молитвенного энтузиазма в своей пастве, но и обрел для себя столь недостававшие ему в это тяжелое время душевный покой и архипастырское вдохновение.

Начав восстановление церковной жизни в Кишиневской епархии с уже оправдавшей себя в Орловской епархии деятельности по возрождению активных приходов путем создания церковно-приходских советов, святитель Серафим обнаружил, что запустение приходской жизни в Бессарабии сочеталось со стремлением приходского духовенства определять в выгодном для него направление деятельность епархиального архиерея. "Мой предшественник, - писал святитель Серафим, - приучил бессарабское духовенство обходиться без архиерея, так что оно совершенно устроилось автономно, получило выборное начало, распоряжается соборно во всех учреждениях, и епископ только подписывает их желания и мысли, изложенные в журналах". Указав представителям приходского духовенства, что не борьба за власть в епархиальном управлении, а окормление своей приходской паствы являлось их главным служением, святитель Серафим вынужден был во многом взять на себя оставленное приходскими батюшками бремя духовно-просветительской деятельности на приходах. На протяжении всех лет своего пребывания на Кишиневской кафедре владыка Серафим неутомимо посещал практически все приходы своей епархии, вдохновляя своим архипастырским примером погрузившееся в требоисполнительскую рутину и подчас полностью утерявшее литургическое благочестие приходское духовенство.

Трехлетняя созидательная деятельность святителя Серафима на Кишиневской кафедре не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Святейшем Синоде, так и у Государя. И может быть наилучшей характеристикой содеянного владыкой Серафимом в Кишиневской епархии стал Высочайший Указ Государя Святейшему Синоду от 16 мая 1912 г., обращенный к святителю. "Святительское служение ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся вам паств, - говорилось в Высочайшем Указе, - ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды ваши по устройству в гор. Кишиневе Епархиального Дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление Монаршего благоволения к таковым заслугам вашим Я... признал справедливым возвести вас в сан Архиепископа. Поручая Себя молитвам вашим, пребываю к вам благосклонным. Николай".

Глубоко пережив революционную смуту 1905-1907 гг., которая вызвала к жизни многочисленные общественно-политические организации, предлагавшие России самые разнообразные пути ее дальнейшего развития, владыка Серафим счел для себя возможным принять участие в деятельности "Союза русского народа", программные декларации которого находились в наибольшем созвучии с традиционными идеалами русской государственности, на которых был с детства воспитан будущий святитель. Произнося 21 декабря 1908 г. проповедь во время освящения хоругвей, принесенных членами "Союза русского народа" в кафедральный собор, владыка Серафим ясно выразил свое понимание той политической деятельности, которую должна была вести эта самая влиятельная в Бессарабии общественно-политическая организация. "Возлюбленные братья! - говорил святитель Серафим. - Сердце мое всегда преисполняется радостным чувством, когда я вижу представителей "Союза русского народа", шествующих со священными хоругвями и направляющихся для молитвы в храмы... Ведь вы принесли сюда для благословения не мечи, необходимые для людей, готовящихся к брани и вражде, а свои священные хоругви для окропления и освящения! А что такое хоругвь? Это знамя Христовой победы, которое мы привыкли видеть в деснице Воскресшего из мертвых, восставшего из гроба и возвещающего победу над адом Сына Божия. Это знамя победы не мечом, а правдой и любовью... Сзывайте же народ на мирную борьбу с распространившемся злом в Отечестве, на защиту веры православной, для объединения под сенью храмов, и тогда он на своих могучих плечах высоко поднимет Помазанника Божия, русского Царя, и снова воссияет сила русская, создавшая великое государство не многочисленным войском, не золотом, а единственно крепкой верой в Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа".

Владыка принимал активное участие в монархическом движении - был членом старейшей национально-патриотической организации - Русского Собрания, в 1907-1909 гг. входил в Совет Русского Собрания. В Орле, а затем в Молдавии он занимал посты почетного председателя местных отделов Союза Русского Народа, был участником 4-го Всероссийского монархического съезда в Москве весной 1907 г., нередко выступал с речами в Русском Монархическом Собрании. Осенью 1909 г. был почетным председателем монархического съезда в Москве.

12 июня 1909 г. владыка Серафим присутствовал на торжественном восстановлении церковного почитания св. благоверной великой княгини Анны Кашинской в Тверской епархии. Приняв деятельное участие в подготовке синодального указа о восстановлении почитания великой подвижницы Русской Православной Церкви, святитель Серафим с благоговением принял в дар от Тверской епархии икону св. Анны Кашинской с частицей ее мощей и перевез ее в Кишиневскую епархию, где икона была помещена в храме Измаильского Свято-Успенского монастыря и прославилась неоднократными чудотворениями.

В течение семи лет, которые он находился в Бессарабии вел настойчивую борьбу с "Иннокентьевщиной" - зловредным движением, опасным для народной молдаванской массы.

Архиепископ Тверской и Кашинский

С 20 марта 1914 года - архиепископ Тверской и Кашинский. В этом же году награжден крестом на клобук.

Когда в мартовские дни 1917 г. отречение Государя поставило под вопрос само дальнейшее существование монархии, а Святейший Синод счел необходимым поддержать Временное Правительство, как единственный законный орган верховной власти в стране, святитель Серафим, продолжая подчиняться высшим церковной и государственной властям, не стал скрывать свое отрицательное отношение к происшедшим в России переменам. Эта позиция владыки Серафима в сочетании с имевшейся у него в либеральных церковно-общественных кругах репутацией правого монархиста, привлекли к нему внимание обер-прокурора Временного Правительства В. Н. Львова, который подобно обер-прокурорам императорской России позволял себе вмешиваться в дела Святейшего Синода, требуя удаления с епископских кафедр церковных иерархов, казавшихся нелояльными по отношению к власти.

В апреле 1917 г. по инициативе обер-прокурора В. Н. Львова и с благословения Русской Православной Церкви стали происходить епархиальные с участием выборных представителей съезды, призванные рассматривать насущные вопросы епархиальной жизни и подготавливать созыв Поместного Собора. Святителем Серафимом были разработаны регламент и программа подобного съезда для возглавляемой им епархии. Но уже в процессе избрания участников съезда принципы выборов, разработанные правящим архиереем, были нарушены, в результате чего состав участников съезда приобрел характер произвольно составленного собрания, в котором значительно преобладали часто не представлявшие приходы епархии миряне, и на котором председательствовал запрещенный по церковному суду в священнослужении бывший священник Вятской епархии Тихвинский. Открыв свою работу 20 апреля 1917 г. Тверской епархиальный съезд принял программу работы не только отличавшуюся от программы, утвержденной святителем Серафимом, но предполагавшую рассмотрение в качестве одного из главных вопросов съезда, выходившего за пределы его компетенции вопроса о переизбрании епархиального архиерея и всего епархиального духовенства. В результате яростной агитации, которую вели противники владыки Серафима, на съезде большинством голосов его участников было принято совершенно неканоничное постановление, предлагавшее святителю Серафиму покинуть Тверскую кафедру в связи с тем, что съезд "не доверяет его церковно-общественной деятельности".

Синод направил в Тверскую епархию епископа Самарского Михаила (Богданова) для проведения расследования действий участников епархиального съезда. В связи с тем, что епископ Михаил не нашел в деятельности святителя Серафима никаких оснований, оправдывавших постановление епархиального съезда об удалении с кафедры правящего архиерея, Синод поручил епископу Михаилу председательствовать на Тверском епархиальном съезде 8 августа 1917 г. с целью способствовать восстановлению канонической власти святителя Серафима в Тверской епархии. Однако к этому времени революционные политические страсти все более проникали в среду участников епархиального съезда, и враги святителя Серафима, представлявшие собой небольшую группу клириков и причетников, попытались придать своей борьбе с правящим архиереем вид борьбы с политическим реакционером за обновление общественной и церковной жизни в епархии. В результате этих интриг епархиальный съезд незначительным большинством голосов (142 против 136) вынес повторное неканоническое решение об изгнании владыки Серафима. И все же большая часть епархиального духовенства и основная масса православных мирян продолжала почитать святителя Серафима как единственного каноничного правящего архипастыря своей епархии.

Многочисленные письма приходского духовенства и приходских советов, обращенные как к владыке Серафиму, так и к епархиальному съезду, свидетельствовали о желании епархии сохранить своего архипастыря и настаивали на отмене постановления епархиального съезда. Особенно отрадна для святителя Серафима была единодушная поддержка, высказанная ему Тверским монашеством, когда насельники и насельницы всех 36 тверских монастырей потребовали от епархиального съезда присоединить их голоса к тем 136 голосам участников съезда, которые были поданы за оставление святителя на Тверской кафедре.

Святейший Синод в это трудное для владыки Серафима время продолжал рассматривать его как единственно правящего архиерея Тверской епархии. Поэтому летом 1917 г. святитель Серафим по решению Синода был включен в число членов Поместного Собора по должности - именно как правящий архиерей архиепископ Тверской и Кашинский. Уже летом святитель Серафим активно включился в работу Поместного Собора, возглавив столь близкий его сердцу Соборный отдел "Монастыри и монашество".

Однако усиление в России революционной смуты осенью 1917 г. и захват власти в Петрограде большевиками возымели пагубные последствия и для развития событий в Тверской епархии. Сознавая, что большинство духовенства и мирян епархии продолжали сохранять верность святителю Серафиму, некоторые члены епархиального совета, избранного на сомнительных канонических основаниях еще в апреле 1917 г., решили прибегнуть для изгнания святителя к помощи большевистских властей в Твери, которые в это время открыто выражали свои богоборческие настроения и не скрывали ненависти к владыке Серафиму как "церковному мракобесу и черносотенному монархисту".

28 декабря 1917 г. Вероисповедный отдел Тверского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов выдал предписание о высылке архиепископа Серафима из Тверской губернии. Так, один из самых твердых и бескомпромиссных церковных иерархов в России, святитель Серафим оказался первой жертвой кощунственного сговора вероотступников с богоборческой коммунистической властью; этот сговор впоследствии будет положен в основу борьбы обновленческого духовенства с православной церковной иерархией, и на многие десятилетия омрачит церковную жизнь в России грехом доносительства и предательства.

Митрополит Варшавский и Привисленский (не смог выехать)

В 1918 году возведен в сан митрополита, назначен на Варшавскую и Привисленскую кафедру, но из-за сложившейся политической обстановки не смог отправиться к месту назначения, поселился в Москве и служил в различных храмах.

Владыка поселился в Черниговском скиту около Троице-Сергиевой Лавры, где прожил, почти не выезжая, до конца 1920 года.

Арест

24 июня 1921 года состоялось заседание судебной Тройки ВЧК в составе Самсонова, Апетера и Фельдмана, которые постановили: «Заключить гражданина Чичагова в Архангельский концлагерь сроком на два года», но не отдали распоряжение о его аресте и этапировании. И владыка продолжал жить на воле и служить в храмах Москвы, между тем как срок заключения уже начал отсчет; митрополита арестовали только 12 сентября 1921 года и поместили в Таганскую тюрьму.

Сразу же после его ареста Наталья и Екатерина Чичаговы стали хлопотать перед Калининым о смягчении участи отца. Они просили, чтобы власти освободили его или хотя бы оставили в заключении в Москве, учитывая возраст и болезни. Калинин написал, что можно оставить в московской тюрьме «приблизительно на полгодика». 13 января начальником 6-го секретного отделения ВЧК Рутковским по распоряжению ВЦИК было составлено заключение по «делу» митрополита: «С упрочением положения революционной соввласти в условиях настоящего времени гр. Чичагов бессилен предпринять что-либо ощутительно враждебное против РСФСР. К тому же, принимая во внимание его старческий возраст 65 лет, полагаю, постановление о высылке на 2 года применить условно, освободив гр. Чичагова Л.М. из-под стражи». 14 января 1922 года президиум ВЧК постановил освободить митрополита из-под стражи; 16 января он вышел на свободу. Всю зиму владыка тяжело болел.

Однако ГПУ вовсе не собиралось отпускать его на волю — и здесь не имели значения ни возраст, ни болезни святителя, а только цели самого учреждения. Его преследовали и ссылали не из-за противоправных поступков, а стремясь нанести Церкви как можно больший урон. 22 апреля 1922 года Рутковский дал новое заключение по «делу» митрополита: «Принимая во внимание, что Белавиным, совместно с Синодом, по-прежнему ведется реакционная политика против советской власти и что при наличии в Синоде известного реакционера Чичагова лояльное к власти духовенство не осмеливается открыто проявлять свою лояльность из-за боязни репрессий со стороны Чичагова, а также и то, что главная причина последовавшего освобождения Чичагова от наказания его, якобы острое болезненное состояние, не находит себе оправдания после его освобождения и нисколько не мешает Чичагову заниматься делами управления духовенства, полагаю... Чичагова Леонида Михайловича... задержать и отправить этапным порядком в распоряжение Архангельского губотдела для вселения на местожительство, как административного ссыльного сроком по 24 июня 1923 г.»

Ссылка в Архангельск

25 апреля судебная коллегия ГПУ под председательством Уншлихта приговорила митрополита Серафима к ссылке в Архангельскую область.

В Архангельске митрополит прожил до конца апреля 1923 года, а затем с разрешения ВЦИК переехал в Москву; ни в каких церковных делах участия не принимал, на службу ездил в Данилов монастырь к своему духовнику архимандриту Георгию Лаврову и архиепископу Феодору (Поздеевскому), сам почти нигде не бывал и у себя мало кого принимал.

Многое в жизни семидесятилетнего старца было связано с преподобным Серафимом Саровским. Даже теперь, двадцать лет спустя после канонизации преподобного, ГПУ ставило ему в вину организацию торжеств: «1б апреля 1924 года гр. Чичагов Леонид Михайлович был арестован секретным отделом ОГПУ по имеющимся материалам: в 1903 году Чичагову было поручено руководство и организация открытия мощей Серафима Саровского...»

8 мая 1924 года Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении находившегося в Бутырской тюрьме митрополита Серафима, престарелого и больного, за лояльное отношение которого к существующей гражданской власти он, Патриарх Тихон, ручается.

Письмо было получено Тучковым на следующий день и оставлено без последствий, дело шло своим чередом. Наконец, 17 июля 1924 года уполномоченный ОГПУ Гудзь предложил освободить митрополита Серафима из-под стражи, и вскоре тот был освобожден. В это время власти приказали живущим в Москве архиереям покинуть город. Владыка хотел поселиться в Дивеевском монастыре, но игумения монастыря Александра (Траковская) ему в этом отказала.

Митрополита Серафима приняла игумения Арсения (Добронравова) в Воскресенский-Феодоровский женский монастырь, находившийся около города Шуи Владимирской области. В монастыре митрополит часто служил, а в воскресные и праздничные дни всегда. После таких служб устраивался праздничный обед, на котором присутствовал и митрополит Серафим.

Митрополит Ленинградский

С февраля 1928 года - митрополит Ленинградский.

В то время, когда другие архиереи колебались в признании каноничности власти митрополита Сергия (Страгородского), митрополит Серафим признал ее сразу. Он признал митрополита Сергия как единственно законного преемника Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра, равного ему по своим каноническим полномочиям, и поддержал его политику отстаивания официального признания Православной Церкви государственной властью. Человек порядка, привыкший мыслить в категориях строгой иерархии, он считал восстановление централизованной власти наиболее важным делом. По отношению к власти владыка придерживался принципа: «Закон суров, но это закон».

Ленинградская епархия в 1928 году представляла собой одну из самых исполненных внутрицерковных противоречий епархий Русской Православной Церкви. Оказавшись колыбелью богоборч

Короткие и порой отрывочные сведения, а также ошибки в тексте - не стоит считать это нашей небрежностью или небрежностью родственников, это даже не акт неуважения к тому или иному лицу, скорее это просьба о помощи. Тема репрессий и количество жертв, а также сопутствующие темы так неохватны, понятно, что те силы и средства, которые у нас есть, не всегда могут отвечать требованиям наших читателей. Поэтому мы обращаемся к вам, если вы видите, что та или иная история требует дополнения, не проходите мимо, поделитесь своими знаниями или источниками, где вы, может быть, видели информацию об этом человеке, либо вы захотите рассказать о ком-то другом. Помните, если вы поделитесь с нами найденной информацией, мы в кратчайшие сроки постараемся дополнить и привести в порядок текст и все материалы сайта. Тысячи наших читателей будут вам благодарны!