От родных
Мой дед Чуприн Пётр Захарович. Настоящая фамилия Чупрый. Вместе с семьёй прадеда и старшим братом был раскулачен и сослан на спецпоселение куда то на Полярный Урал. По настоянию прадеда Петр Захарович и его старший брат бежали. Прадед сказал :- Здесь всё равно смерть, вы молодые - бегите, пока силы есть. Старшего брата поймали и расстреляли, а Петр Захарович каким то чудом добрался до родного села где то под Кривым рогом на Украине.
По счастью председателем сельсовета или "Комбеда" (комитета бедноты) в то время в селе был двоюродный брат деда. Он Петра Захаровича спрятал и сделал ему фальшивую справку на фамилию Чуприн, паспартов тогда у крестьян ещё не было. С этой справочкой с печатью дед отправился в Москву и поступил на курсы шоферов. Шофёр в те времена была профессия редкая и уважаемая.
По окончании курсов деда направили работать в гараж Наркомата обороны, где он и служил персональным водителем у какого то большого начальника. Форма казённая, сапоги хромовые, счастье...
Там в этом наркоматовском гараже он и встретил мою бабушку. Кладовщицей она работала. Филиппова Клавдия Георгиевна - девчонка 18-ти лет из села Селижарово Тверской губернии.
Полюбили. Поженились. Получили от наркомата комнату в коммуналке где то возле Бабьегородского рынка. Теперь его уж нет давно и практически никто не помнит, где он был. Вроде где то в районе Фрунзенской набережной.
Забеременела бабушка моей мамой. Это как раз 37 год был. И тут чутьё её женское ей сказало - бежать надо, спасаться. Стала она деда уговаривать в сельскую местность перебраться. Дед сперва на дыбы. Мол, ты что? Я тут в тепле, чистый, в хромовых сапожках, работа не пыльная, начальник не вредный, жильё есть, а ты в деревню, на пустое место...
Но бабушка была не лыком шита. Мудрая была женщина. Живот с моей мамой вперёд выставила и говорит мол, задыхаюсь я, Петенька, а этой Москве, мало мне тут воздуху!
Ну, против такого аргумента дед конечно не нашёл чего возразить и перебрались они в село Михайловское по старокалужскому шоссе. Теперь это село срослось с посёлком Шишкин лес. Так что как воду пью, так вспоминаю.
Пётр Захарыч устроился в шофером в санаторий Старых большевиков в графской усадьбе. Потом туда Хрущёв министерство сельского хозяйства переселил из Москвы, а теперь там опять санаторий. Кардиологический вроде. Шоферы тогда были в дефиците, так что с трудоустройством у него проблем не возникло.
В мае 38-го бабушка маму мою родила. А тут и новости из Москвы подоспели. Начальника того из Наркомата обороны, которого дед возил, арестовали, объявили чьим то там шпионом и расстреляли. Ну а вместе с ним и всю его обслугу. И шоферов и поваров и прислугу... Кого к стенке, кого в лагеря... Пособники же.
А деда пронесло. Его искать не стали. Нового шофера репрессировали и решили, что этого достаточно. Вот так спасло его бабушкино женское чутьё. На фронт Петра Захарыча забрали в конце 41-го или в самом начале 42-го. И был он всю войну фронтовым шофёром. Возил на полуторке боеприпасы на передовую. Во второй половине войны попал в гвардию. Реактивные снаряды к "Катюшам" доставлял. О войне практически никогда ничего не рассказывал. Один только раз услышал я от него короткий рассказ. И то не о войне, а о том, что такое судьба.
Шли мы, говорит, колонной к линии фронта. Снарядами груженые под завязку. А поскольку "Катюши" и боеприпасы к ним были тогда оружием строго секретным, старшим колонны был молодой офицер из СМЕРШа. Наретели немецкие самолёты, начали бомбить, обстреливать. Ну мы с дороги прочь, в рассыпную к лесу. Офицерик из головной машины выскочил, затвором автомата щёлкает, орёт - в креста, Бога, душу, мать... Назад в колонну! Продолжать движение! Расстреляю... Ну собрались кое-как, поехали. Офицерик в последнюю машину запрыгнул. Вот в неё то бомба в аккурат и попала. Полторы тонны снарядов в кузове сдетонировали... Даже подмётки от сапог не нашли. Лихой был офицерик. Однако судьба!
Медаль свою дед не одевал никогда. А вот знак гвардейский на всех праздниках всегда был на его парадной гимнастёрке, а потом на пиджаке. Из армии его демобилизовали только в 47-м. Так и жили. Детей четверо было. Один сынок младенцем умер, а троих вырастили. Всем высшее образование дали. Работали, работали, тянулись... Как бабушка моя говорила - нажимались... Такая вот семья Чуприных.
Про то, что дед беглый ссыльный и настоящая фамилия их Чупрый, бабушка рассказала только когда уж перестройка началась. А так - даже дети не знали. Опасно! Вдруг разболтают по глупости.
Все кто Петра Захарыча знал, говорили, что главной его чертой была какая то всепоглощающая доброта. Всех жалел, всем помогал...
А пожил мало. Всего то 57 годков. Видимо только на них здоровья и хватило. Царство ему небесное! Светлый был человек
Я теперь часто его вспоминаю и думаю. Как же он смог любовь к людям в себе сохранить, когда люди с ним так...
Карманов Константин
