Расстрельные места
В основном закапывали там же, где и расстреливали. Протоиерей Петропавловской церкви Сергей Лавров, очень образованный человек, сидевший с 1918 года 5 раз, в своём дневнике даёт конкретные адреса, - комментирует историк Владимир Дьячков, зачитывая выдержки из записей замученного властью священника. На пятой ходке тот умрёт от болезни в 1934 году. В 1989 году Лавров будет полностью реабилитирован, а годы спустя причислен РПЦ к лику святых. Среди расстрельных мест числится Ахлебиновская роща, где в прошлом располагались артиллерийские склады.
Другое - это модерновое здание областного управления МЧС и различных чиновничьих структур на улице Советской, 66. До революции здесь проживал купец Аносов, ну а после в стенах дома находилось местное ГПУ. Обречённых казнили в подвале. Прямо в нём же их зачастую и хоронили. Сам подвал был замурован в семидесятые-восьмидесятые годы (есть разные версии), когда рабочие во время ремонта наткнулись на кости погибших.
Останки убитых до сих пор покоятся на территории комплекса Казанского монастыря, а также напротив него - на правом берегу Цны.
Ещё одно место – это нынешние здание тюрьмы и СИЗО №1. О них мы ещё поговорим отдельно.
«Лавров описывает случай, как фальшивомонетчика расстреливали на пустыре за тюрьмой, там, где у нас сейчас Северная площадь. Там же его труп и зарыли. Никто далеко не отходил», - комментирует Владимир Львович.
В 1989 году на волне перестройки начали заниматься увековечением памяти жертв политических репрессий, антисталинской пропагандой, поиском массовых захоронений. Тогда ещё можно было найти тех, кто что-то видел, слышал или знал. Правда, многим из них засевший в душу страх даже в годы демократических перемен не позволил нарушить обет молчания.
«К счастью, я захватил тех людей, которые были живыми свидетелями тех событий», - вспоминает Владимир Середа. Владимир Павлович приводит список мест, где казнили или хоронили репрессированных жителей Тамбова. Кроме следственного изолятора и тюрьмы, зловещего дома на Советской, монастыря и Ахлебиновской рощи к ним следует отнести парк асеевского дома и территорию Петропавловского кладбища. Вдоль его восточной части когда-то проходил глубокий овраг – туда-то, по свидетельствам очевидцев, с которыми успел пообщаться Середа, и сбрасывали трупы казнённых. В 1991 году здесь был установлен памятный знак жертвам политических репрессий.
Бежали дети, бежали вдовы расстрелянных за этими машинами, бежали вплоть до Петропавловского кладбища, чтобы проводить своих близких в последний путь, - говорит Владимир Середа.
Владимир Дьячков считает, что на этом некрополе могил репрессированных почти что нет. «На Петропавловском кладбище закапывали тела умерших от ран красноармейцев и военнопленных. Там железная дорога, прямо с товарников трупы сбрасывались на землю», - уверен историк.
Репрессии носили тотальный характер, поэтому массовые захоронения есть во многих городах и районах области. Например, в Моршанске. Здесь людей в 1918-1921 годы для удобства умертвляли прямо у кладбищенской стены, там же их и зарывали. В годы сталинизма стреляли уже в здании районного НКВД, откуда трупы везли на кладбище. Сейчас об этих событиях напоминает лишь деревянный памятный крест.
Казнили ли в здании нынешнего ЗАГСа?
Нарядный Дворец бракосочетания на улице Интернациональной. Белая фата, счастливые лица родственников, звон бокалов, марш Мендельсона. В первые годы большевистской власти здесь играла совсем другая музыка. По данным ныне покойного исследователя Бориса Сенникова и ряду косвенных свидетельств, в доме, где заседала Полномочная комиссия ВЦИК, была тюрьма, где содержались и расстреливались приговорённые. В основном это были повстанцы – соратники Александра Антонова. Их трупы на грузовиках вывозились на то же Петропавловское кладбище.
Но вот Владимир Дьячков, мягко говоря, со скепсисом относится к этой информации, считая, что в стенах современного ЗАГСа не стреляли. Отсутствие официальных данных, которые, несмотря на давность лет, находятся за семью печатями в соответствующих архивах, ещё долгое время будет вызывать подобные споры.
Останки в СИЗО и таинственное письмо
В январе 1995 года Владимиру Середе пришло анонимное письмо. «Дело в том, что в настоящее время я являюсь одним из нескольких лиц – носителей секретных сведений, относящихся к ранней эпохе Советской власти. Так как Советская власть рухнула под тяжестью своих преступлений, я решил сообщить Вам некоторые секреты, чтобы Вы все вместе и поодиночке хорошенько обдумали это и приняли правильное решение. Всего несколько лиц знают, что тамбовская тюрьма является не только местом заключения, но и местом секретных захоронений людей. Захоронения проводились в подземных помещениях и на территории СИЗО», - написал инкогнито, выразив надежду, что будет проведена прокурорская проверка, и останки людей будут погребены. Это послание было опубликовано в газете «Послесловие» в феврале 1995 года.
«Я ответил этому человеку на страницах газеты, что он рано успокоился, ведь для того, чтобы начать расследование, возбудить уголовное дело и приступить к эксгумации, нужны, по утверждению тогдашних руководителей МВД, ФСБ и прокуратуры, живые свидетели. Но этот человек так и не объявился», - сетует Владимир Середа.
Информация о расстрелах и захоронениях в подвалах СИЗО поступала и из других источников. Середа, сам когда-то работавший в пенитенциарной системе, не раз слышал от старых работников изолятора о трупных зловониях, которые источали глубины подвала.
«Всё-таки мы получили разрешение тогдашнего начальника УВД Владимира Михайловича Пучнина. Но буквально за несколько недель до этого проходил ремонт в СИЗО, и все входы в подвал были замурованы», - утверждает Середа.
Вообще, по словам Владимира Павловича, ему и другим активистам часто приходилось сталкиваться с явным противодействием со стороны различных компетентных органов.
Я не раз встречался с работниками КГБ и всегда получал отказ. Их логика проста: нет свидетелей – и нет дела. Нужно, конечно, проводить эксгумацию. Тогда был интерес к этой теме, но было и значительное сопротивление. Сейчас уже все умерли – и палачи и жертвы, так что, по идее, бояться некому. Но и сейчас это сопротивление чувствуется. Я, наверное, вряд ли доживу до тех лет, когда эта информация будет рассекречена и останки невинно погибших будут погребены по-человечески, - уверен Владимир Середа.
P.S.: С некоторым сопротивлением со стороны тамбовских властей пришлось столкнуться и мне. Цикл статей изначально готовился для публикации в одном тамбовском печатном издании. Но после выхода первого материала ещё в декабре прошлого года из областной администрации поступил сигнал приостановить публикацию. Чем руководствовались местные чиновники от цензуры, почему они, по сути, противодействовали недавно принятой на федеральном уровне концепции по увековечению памяти жертв политических репрессий, признаюсь, мне не очень понятно.
Комментарии:
Как вы относитесь к тому, чтобы рассекретить и обнародовать те тысячи доносов и фамилии их авторов, по вине которых нередко сажали и расстреливали ни в чём не повинных людей?
Вячеслав Кондратьев, политолог
«Это нужно сделать. Понятно, что жизни узникам лагерей или безвинно убитым гражданам мы не вернём. Но, на мой взгляд, даже, несмотря на многие годы, прошедшие с тех пор, справедливость должна восторжествовать. Мы не должны допустить, чтобы преступления против наших граждан остались безымянными. Я считаю, что правду никогда нельзя приносить в жертву безопасности. Как это ни парадоксально, но умение пережить такую правду и сохранить единство в конечном счете делают общество сильнее. Слабость же наоборот любой ценой пытается избежать трудностей, что в конечном счёте приводит к засилию лжи в обществе - и, как следствие, к его деградации и к ещё большему расколу в дальнейшем».
Валерий Седых, журналист
«Считаю просто необходимым снять гриф «секретно» с этих архивных накоплений, где проходят доносчики. Тем более думаю, их не так уж и много, едва ли и 50 процентов, сажали и без всяких доносов – по указанию сверху, в оголтелой борьбе с разными троцкистскими и прочими организациями. А вот сосед на соседа, коллега на коллегу, парторг на начальника - это надо обнародовать, как-то проанализировать, исследовать, чтобы прояснить чётко закономерности, мотивы и прочее. Почему человек шёл на такую подлость? От страха? Из зависти? Из чувства мести?.. Но вот фамилии я бы называть не стал. Говорили: сын за отца не отвечает. И внук тоже. И правнук. Если дед-прадед – подонок, а фамилия ещё живёт, почему следующее поколение должно испытывать чувство стыда?»
Автор: Александр Смолеев. Фото автора.