Составитель: Ю.И. Трифонов-Репин
Большой террор в Приморском крае в 1937-1938 гг. Выпуск 2. Том.1. Первая категория. Расстрелянные. Владивосток. 2015. – 858 с.
Данное издание является вторым выпуском вышедшей в 2014 году "КНИГИ ПАМЯТИ жертв политических репрессий по Приморскому краю в 1920-50-е гг.". В первый том вошли имена Приморцев невинноосужденных "тройками", "двойками", ОСО и ВС по первой (расстрелянные) категории в годы Большого террора с августа 1937 по декабрь 1938 года. Главным образом для осуждения использовался преступный оперативный приказ № 00447 от 30.06.1937 года по НКВД СССР. Книга отпечатана в авторской редакции
ISBN 978-5-93577-098-3
Тираж 5 экз
От автора:
Исчезли, словно тень крыла ...
Большим террором журналистами назван период совершенно необъяснимых по своей жестокости и размаху политических репрессий Сталина и его приспешников из ближайшего окружения за период с августа 1937 г. по ноябрь 1938 г. В Приморье на 1000 чел. жителей, по сравнению с другими регионами репрессировано на порядок выше. Расстреляно более 10 тыс., а осуждено и сослано более 200 тыс.чел. За такой ратный труд Сталин с Кавказской теплотой и щедростью по спискам Берии дал добро на расстрел около 10 тысяч работников НКВД, в т.ч. и начальник ГУГБ, замнаркома внудел М.Фриновский расстрелян в 1939 г. А вот сотрудники прокуратуры, члены троек, двоек и ОСО, остались на своих местах и начиная с 1954 г. приняли участие в реабилитации тех, кого они отправили на расстрел, в концлагеря или на высылку. Это их дети и внуки сегодня говорят нам в глаза: -"Так что, мы тогда вас не всех перестреляли". До сих пор нет от государства правовой оценки репрессиям Сталина и его ближайшего окружения. Нет покаяния и нет прощения, и со слов Ю.Любимова мы так и живём в расхристанной стране. Не без моего участия возоблена работа по составлению списков реабилитированных жертв п.р.
После первой волны раскулачивания и голодомора в конце 1925-27 г.г. и второго раскулачивания и голодомора в 1931 – 1933-х гг., политическая обстановка в стране резко изменилась. Чтобы сломить своих политических противников, Сталин и его подручные сфабриковали громкие процессы так называемой "Промпартии", "Трудовой крестьянской партии" и "троцкистско-зиновьевского шпионского террористического центра". Своим размахом они охватили видных политических деятелей и специалистов старой школы. Нити несуществующих заговоров протянулись на ДВ, где репрессиям были подвергнуты представители профессуры, научной интеллигенции,инженерно-технические работники. Так, в 1930 – 1932 гг. Владивостокским ОГПУ была арестована группа на Дальзаводе, состоящая из 12 военно-морских специалистов старой Школы. Их обвинили во вредительской и шпионской деятельности в пользу Японии и принадлежности к контрреволюционной организации. Характерной чертой этого и всех последующих политических дел было то, что любые экономические неурядицы, в том числе элементарная халатность, расценивались как вредительство.
Однако наиболее пострадавшая от репрессий часть населения Приморья – крестьянство, которое испытало на себе насильственную коллективизацию, массовое раскулачивание, выселение в спецпоселки и выселения в административном порядке в лагеря, тюрьмы и на казни в концентрационные отделения ИТЛ в системе ГУЛАГа НКВД СССР. В 1932 году после подавления крестьянского восстания на севере Приморья около 400 его участников были приговорены к лагерям или высшей мере наказания. Но уже в следующем году еще чуть менее ста человек прошли по сфабрикованному делу о контрреволюционной повстанческой организации. Уссурийскому казачеству приписывали участие в "Трудовой крестьянской партии". Если до середины 30-х годов репрессии были направлены главным образом против "социально-чуждого элемента", то во второй половине 30-х гг. они охватили все без исключения, социальные слои, включая партийно-советско-хозяйственную номенклатуру. Для оправдания кровавой бойни Сталин выдвинул "теоретический" тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. В 1937 г. на Дальнем Востоке началась фабрикация грандиозного дела о так называемой правотроцкистской шпионской диверсионно-вредительской организации, по которому прошли тысячи обвиняемых. Участники организации "оказались" во всех краях и областях Дальнего Востока, в партийных, советских, хозяйственных и военных структурах всех уровней. Возглавляли "Дальневосточный правотроцкистский центр" якобы первый секретарь Далькрайкома ВКП(б) Л.Ч. Лаврентьев, начальник краевого управления НКВД Т.Д. Дерибас, маршал М.В. Блюхер, председатель Далькрайисполкома Крутов и др. Им инкриминировалось создание широкой сети шпионов и террористических организаций для отторжения Дальнего Востока от СССР, передачи его Японии и реставрации капитализма.
В результате нового витка террора на Дальнем Востоке по три-четыре раза были заменены руководители всех сфер управления. В Приморском крае жертвами процесса стали секретари Уссурийского обкома ВКП(б) П.Г. Федин, С.И.Овчинников, председатель Уссурийского облисполкома А.В. Гриневич, секретарь Приморского обкома ВКП(б) П.М.Таныгин,председатель Приморского облплана В.В. Шмидт, директор авиазавода В.Г. Ирьянов, директор Дальзавода И.С. Сергеев, командующие Приморской группой войск И.Ф. Федько и М.С.Левантовский, начальник Приморского областного управления НКВД Я. Визель и сотни других. Вслед за мужьями репрессиям подверглись и жены. Осиротевшие дети отправлялись в детские дома и трудовые колонии Красноярского, края и Иркутской области, где сполна хлебали горя.
Руководил террором на Дальнем Востоке особоуполномоченный Сталина в Хабаровске М. Шкирятов. Должность начальника краевого управления НКВД после ареста Дерибаса занял Г.Люшков, поднаторевший на палаческих делах во время подготовки процесса Зиновьева, Каменева и других деятелей партии и государства. Специальные бригады были направлены из Хабаровска во все областные аппараты НКВД Дальнего Востока для вскрытия "контрреволюционной правотроцкистской организации", которая якобы на местах оставалась неразоблаченной. С прибытием такой бригады во Владивосток (в нее входили Булатов), Перельмутр и др.) здесь начались массовые репрессии. За короткий срок был арестован почти
весь партийно-советский актив. Менее чем за год дело о "дальневосточном центре" разбухло до немыслимых размеров. Тюрьмы были переполнены, массовые расстрелы следовали один за другим. В Приморье приговоренных к высшей мере наказания уничтожали как правило ночью во дворе внутренней тюрьмы НКВД (сейчас здание УВД во Владивостоке) и в пригородах краевого центра и Уссурийске. Были ночи, когда число казненных превышало сотню.
Вскоре из Москвы следует новая директива – "очистить" край от кулаков, казаков, китайцев, поляков, латышей, чехов, эстонцев, немцев, австрийцев, финнов, других СО, которые поголовно "зачислялись" в агенты иностранных разведок и в члены контрреволюционных, шпионских и террористических организаций. Летом 1938 г. в соответствии с директивами центра сотрудники Приморского НКВД провели массовые операции по изъятию "националов". Только за 16 – 17 июля 1938 года было арестовано четыре тысячи человек. После побега Г.Люшкова к японцам, для усиления борьбы с "врагами народа" во Владивосток из Москвы прибыл сам замнаркома Фриновский, успевший принять участие в расследовании дел Ягоды, Тухачевского, Якира и др. и запросил Москву увеличить краю лимиты по 1-ой категории на 10 тыс. человек и по второй – на 300 тыс. человек и получил лимиты сполна за подписью самого Сталина с подачи наркома внудел Ежова. По его приказу местные высокопоставленные палачи Диментмаи, Перельмутр и Булатов обходили кабинеты управления и, избивая арестованных, заставляли их давать показания. С этого времени в Приморском и Уссурийском управлениях НКВД пытки во время допросов стали массовым явлением. Сотрудники, пытавшиеся протестовать против них, объявлялись не желающими бороться с контрреволюцией со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Следователи жестоко избивали арестованных (были смертные исходы), надевали наручники (были случаи атрофии кистей рук), вели многосуточные непрерывные допросы, заставляли часами стоять, сажали кобчиком на угол стула и т. п. Особыми зверствами отличались Мочалов, Бугаев, Хренов, Ляходзеевский, Шеремет, Питулько, Мазурко. Многие арестованные, избегая мучений, сразу соглашались с обвинениями и тем самым подписывали себе смертный приговор. Это самое кровавое время за весь период сталинских репрессий. Только с августа 1937 года по ноябрь 1938 года в Приморье было расстреляно более десяти тысяч человек, многие скончались в тюрьмах. Трагична судьба и сотен тысяч других, отправленных в лагеря. Жестокость и размах репрессий довели страну до такого состояния, что во многих отраслях экономики стала ощущаться нехватка специалистов. Потери в квалифицированных работниках перестали возмещаться. Армия накануне Великой Отечественной войны 1941 – 1945гг. оказалась обезглавленной. После раскулачивания, расказачивания и репрессий опустели деревни и сёла.
В 40-е годы размах репрессий несколько уменьшился, но суть и направленность репрессивной политики остались прежними вплоть до самой смерти Сталина. В целом за весь период 20-х – начала 50-х годов в Приморском крае в качестве подследственных; местных органов безопасности, по подсчетам их сотрудников, прошло примерно 400 тыс. человек. Только одних корейцев было репрессировано более 147 тыс. человек, китайцев - 50 тыс. человек.
Теперь, читая скорбные списки, давайте задумаемся, что нужно сделать, чтобы подобное никогда не повторялось. И главное – знать и помнить, что при этом политические репрессии проводились государством, а памятники ставим мы – реабилитированное, полуживое старичьё.
Ю.И. Трифонов-Репин
.