Сохранено 2585967 имен
Поддержать проект

Ли-Сан-Хи

Ли-Сан-Хи
Дата рождения:
1904 г.
Социальный статус:
участник Первомартовского движения 1919 года, с 1919 по 1922 года находился в японской тюрьме в Сеуле, на момент ареста работал в Москве, был референтом колониального кабинета КУТВа в Москве, проживал в гостинице «Союзная», комната 32
Национальность:
кореец
Место рождения:
Хамхын, Северная Корея
Место проживания:
Москва, Россия (ранее РСФСР)
Дата ареста:
2 февраля 1933 г.
Приговорен:
по обвинению в шпионаже
Приговор:
к 5 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях
Место заключения:
Бутырская тюрьма Бутырский следственный изолятор, следственный изолятор № 2 г. Москвы, Бутырка, Москва, Россия (ранее РСФСР)
Реабилитирован:
30 мая 1957 года
Фотокартотека
Ли-Сан-Хи Ли-Сан-Хи Ли-Сан-Хи Ли-Сан-Хи
От родных

Если Вы располагаете дополнительными сведениями о данном человеке, сообщите нам. Мы рады будем дополнить данную страницу. Также Вы можете взять администрирование страницы и помочь нам в общем деле. Заранее спасибо.

Дополнительная информация

Материал публикуется из 16-й книги серии «Корейцы – жертвы политических репрессий в СССР, 1934-1938 гг.», автор-составитель Ку-Дегай С. Н.

Лидеры из Кандо… Под этим названием идут архивно-следственные дела на группу лиц, которые проживали в Москве в 20-е годы прошлого столетия,  революционная деятельность которых проходила в Кандо. (Кандо, китайское название Цзяндао,  местность в Северном Китае, где наряду с Дальним Востоком и Приморьем располагались опорные базы сопротивления корейских патриотов против японцев в 20-е годы двадцатого столетия).

ЛИ  САН – ХИ

1904 года рождения,  уроженец Кореи, участник Первомартовского движения 1919 года, с 1919 по 1922 года находился в японской тюрьме в Сеуле, на момент ареста работал в Москве, был  референтом колониального кабинета КУТВа в Москве, проживал  в гостинице «Союзная», комната 32.  Арестован 2 февраля 1933 года по обвинению в шпионаже. Осужден к 5 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Реабилитирован, признан невиновным 30 мая 1957 года.

_____

Об обстоятельствах установления связи с Бан-Чи-Гю.

Я приехал в Хамхынг автобусом из порта Сеходин поздно вечером и устроился в одной гостинице “Енхын Регуан”. Хозяином гостиницы должен быть уроженец из уезда Енхын, как это видно из названия самой гостиницы «Енхын Регуан».

По прибытии я заявил хозяину, что я по дороге заболел и поэтому мне необходимо полежать несколько дней, и в течении трёх дней я всё время лежал в постели. На следующий день мальчика из гостиницы посылал в «Союз молодежм» для передачи записки Бан-Чи-Го.

Мальчик застал Бан-Чи-Го на третий день и Бан-Чи-Го мне сообщил, что я с ним должен встретиться в тот день в 8 ч. по месту Мангегио.  В установленный час я застал Бан-Чи-Го на мосту и он меня   повёл через мост на тот берег, далеко от места нахождения моста, при этом я следовал за ним на расстоянии нескольких десятков метров.

Я с ним был знаком раньше и его знал, потому, когда мы встретились на мосту, то сразу узнали друг друга. При этом он заранее мне сообщил, что будет в рабочей блузе и черной шляпе. Мы условились: при встрече он должен кашлять и тогда я должен следовать за ним.

Далеко от моста, куда он меня повёл и где было темно и не было никого прохожих, мы имели первую короткую встречу. При первой встрече я просил его найти мне квартиру. Так произошла первая встреча.

На следующий день тоже вечером мы встретились таким же образом на мосту и он меня повел к квартире одного безработного металлиста, который раньше работал на том самом металлическом  заводе «Декчен Гондзан», где работал в то время Бан-Чи-Го. Таким образом я перешел от гостиницы в квартиру, где было безопасно.

_____

Переход границы из СССР в Корею.

Я перешел границу в середине марта через деревню Подгорную. Вечером красноармеец повел меня до Маньчжурской границы и мне указал, как перейти через реку. Я, по указанию красноармейца, перешёл через реку пешком по льду. Никем не был замечен и, переходя через реку, шел по берегу, а потом через сугробы песков. Когда я вышел на широкую дорогу, передо мной встал вопрос: идти ли сразу пешком до г. Юкки или где-нибудь ночевать.

Через пески ходить было трудно, а потому, когда я прошел через пески, был весь в поту. Далее дорога совершенно была незнакома и 30-35 верст (60 с лишним корейских ли) ночью в темноте, тем более при холоде, идти было рискованно, и решил зайти куда-нибудь в крестьянскую хату.

При этом я искал избу – одиночку, ибо идти в целую деревню было опасно: Когда зашел в одну избу – одиночку, хозяин сначала отказывался мне дать ночевку, но когда я ему сунул пять иен, он согласился.

 Он спрашивал меня, откуда и куда я иду. Я ответил, что иду в Кандо ( восточный район Маньчжурии, где живут много корейцев) в поисках заработка. На следующее утро хозяин мне сказал, что лед уже начинает таять и опасно идти по льду.

Тогда я ему сказал, что я отказываюсь идти в Кандо и что поеду обратно на родину Букчен. При этом я ему заявил, что по дороге я заболел (тогда у меня был такой вид, что похоже на тяжело больного человека) и что я не могу пешком идти. Тогда хозяин согласился меня повести на своей тележке до Юкки за 10 иен. Таким образом, под видом больного, лежал на тележке, доехал до Юкки.

Обратный переход из Кореи в СССР.

Дело было в средине мая. Прошлый раз я в Юкки остановился по рекомендации хозяина избы (фамилия: Ким-Сен-Гюн) у одного маляра, у которого часто останавливаются крестьяне этой деревни. На этот раз я опять остановился у этого же маляра, хорошо заплатил ему, напоил водкой.

Тогда я по его рекомендации  в деревне Буфодон нашел молодого крестьянина Ким-Дон_Жун (к прежнему хозяину итти я считал опасным). Этот крестьянин – бедняк живет только с одной своей женой, а его младший брат, по его словам, в Кандо ведет революционную деятельность в национально-рев.организации. У этого крестьянина я узнаю подробности, как проехать через границу. (Я сказал ему, что я еду в Кандо).

 На частной лодке тайно ехать совершенно невозможно было, потому он предлагал мне ехать на казенной лодке, где стоит полицейский пост. Я у него узнаю, что в Кандо, в деревне Хеемуги (кор. Транскрипция) живет сорокалетний крестьянин, к которому я как будто бы еду за деньгами.

Этот крестьянин как будто бы взял у меня взаймы во время своего пребывания в Юкки в прошлом году, частью за взятые им товары (я, как будто бы являюсь хозяином магазина резиновой обуви и др. вещей), а частью за питание во время пребывания у меня. Фамилия этого крестьянина – Цой-Ир-Хен.

Таким образом, я, зная все условия, пошел утром в 11 ч. на берег. Мой прием был удачен и полицейский, расспросив у других местных жителей, которые пришли также переехать границу, также разрешил мне ехать на казенной лодке. При этом он записал мою фамилию и адрес; я ему ответил, что моя фамилия Ким-Гуан-Су и живу в г. Юкке, торгую мелкими вещами. Проехав через реку, я пошел по направлению к китайской деревне.

В этот день дул сильный ветер, а потому лодка тронулась только в 3 часа дня, вместо 11 час, потому многие пошли обратно домой. Действительно ехавших на лодке было мало, человека 3-4, которые пошли в китайскую фанзу, который находился на китайском берегу, выпить китайской водки.

Потому все пошли туда и никого на тропинке не было. Воспользовавшись этим через несколько минут там перешел границу на территорию СССР и явился на пост Подгорной.

3-й переход из СССР в Корею.

Из Новокиевска отправился в деревню Подгорная. В Подгорной меня отправили, почему то утром в 8-9 часов под конвоем до китайской границы. Наступив на китайскую территорию, шел по траве, укрываясь от людей, которые были на стороне реки. Пройдя несколько минут, за горой я высушивал резиновую обувь, а потом часов в 11 направился в китайскую фанзу, откуда должен был переехать на лодке, как в прошлый раз, на ту сторону.

Зайдя в китайский фанзу, попросил китайской водки и стал один выпивать. В это время со стороны Кореи приехала лодка, на которой и был полицейский. Этот полицейский (кореец) был тот самый, который в прошлый раз мне разрешил ехать на китайскую сторону в Кандо.

Я с ним поздоровался и он меня спросил: «Приезжаешь ты теперь». И он уселся в другой комнате, а я один выпивал. В это время заходит один молодой кореец в китайском костюме и спрашивает откуда я иду. Я ему ответил, что я был в деревне Хеемуги у кр-на Цой-Ир-Хена. Тогда он, не спросив более, дал мне пощечину в обе щеки, только сказав:  «Сволочь, врёшь».

Тогда полицейский ему сказал, что действительно приехал из Кореи и теперь обратно уезжаю. Несмотря на это, молодой кореец мне угрожал, что я должен пойти вместе с ним в китайскую полицию, как подозрительное лицо, и он меня не выпускал.

Я неоднократно просил у него разрешения выехать в Корею, он не разрешил, а лодка со всеми пассажирами уже уехала и время было уже 4 часа дня и больше уже не будет лодки. Тогда я стал думать, что делать мне. Ехать в Корею безнадежно, идти вместе с ним в китайскую полицию – значит быть арестованным. Тогда у меня был единственный выход: – убежать на Советскую территорию, а это было возможно, ибо этот фанж находился на расстоянии не больше 300-400 метров от проволочных заграждений, т.е. от границы СССР.

Таким образом, обдумав план побега, когда хозяин вышел во двор, я тоже вышел за ним и стал опять у него просить разрешения, как – будто бы я ни о чем другом не думаю. Двое кр-н поехали на своей лодке на корейский берег по делам, а остальные 2 китайских гр-на пошли на поле на работу, а двое женщин сидели дома, а больше никого не было. Таким образом во дворе было нас двое: – молодой кореец – хозяин и я. При этом он уселся на краю двора, а я сзади него расхаживал.

В этом доме никаких заборов не было и поэтому можно было прямо убежать; я искал удобного момента, чтобы при этом выиграть время, тем самым и расстояние.

Однажды этот молодой кореец повернул голову в обратную сторону, тогда я прямо, разматывая корейский халат вокруг поясного ремня, убежал. Через несколько минут, когда я обернулся назад, он был далеко от меня и все время кричал, что будет стрелять в меня. Но я уверен был, что у него нет оружия, а если даже был и револьвер, то револьвер уже на этом расстоянии не смог действовать.

Удачно избежал и перешел через проволочное заграждение и наступил на советскую территорию. На советской территории были пустые избы и я зашел в одну из них. Там пролежал до наступления темноты, а потом пошел в пост и через день был доставлен в Новокиевск, а из Новокиевска на пост Гарантин.

Из Гарантина вышел утром рано и, пройдя по горам, перешел через китайскую границу. По китайской территории шел около 10-15 корейских ли, немного дальше от деревни Гусафен. Но тут никем не был замечен, потому что там корейские крестьяне в корейской одежде.    Недалеко от деревни Гусафен находится небольшой поселок, состоящий из разбросанных крестьянских хат. Я вошел в одну избу и у старухи попросил напиться воды. Около этой избы ещё две избы; эти все избы настолько плохи, что они чуть не развалились.  Сразу видно было, что здесь живут самые бедные крестьяне.

Напившись воды, попросил немного посидеть отдохнуть, а потом попросил покушать что-нибудь, потому что время было уже 3-4 часа и я был голоден.

Потом смотрю, что хозяйка хорошая, так и я остался и ночевать здесь. Вечером, когда пришел хозяин-старик, попросил достать лодку, сказав, что я иду из г. Хунчун в Корею. При этом я ему дал 10 иен и обещал дать ещё 10 иен, когда он найдет лодку. Лодок найти было нельзя, поздно ночью хозяин пришел и условились найти на следующий день.

На следующий день рано утром вышли из избы вместе с хозяином и в следующей деревне зашли в китайский фанж и напоили хозяина водкой. Потом,   взяв одну бутылку водки, пошли дальше вдоль берега по течению реки. В 5-7 ли от этого поселка нашли китайский рыболовный пункт, где и была лодка.

Сначала здесь мы просили продать нам свежую рыбу, чтобы закусить. При этом мы рассказали, что хозяин является моим отцом, а я занимаюсь торговлей в Корее в Юкки и что недавно я приехал к отцу и теперь еду в Корею. Но здесь не оказалось свежей рыбы, нам не удалось купить.

Тогда хозяин попросил рыбаков перевезти меня на лодке через реку. Сначала не согласились, а потом старший рыбак, расспросив у моего хозяина-отца о кое-каких делах в деревне Гусафен и когда он на вопрос ответил правильно, перевезли меня на лодке.

На корейском берегу горы, где ни деревни, ни людей не было, и благополучно переехал, а оттуда по корейской территории прошел пешком 20-25 ли и уже оттуда – поездом поехал в Хайрен, хотя в Юкки ближе, но было опасно.

4-й переход из Кореи в СССР

В конце августа я приехал в Сейсин и, остановившись в одном ночлежном доме, через хозяина нашел посредника по доставке рыболовных лодок во Владивосток.

Город Сейсин является портовым городом и в прежние годы всегда много ездили парусные лодки во Владивосток и многие наши товарищи это использовали. Но в последние годы в связи с жестокой борьбой со всякой контрабандой со стороны органов СССР, сообщение рыболовных лодок значительно уменьшилось и очень трудно было найти лодки.

Через несколько дней посредник мне достал оду парусную лодку, которая едет во Владивосток к своему хозяину с разрешения японской полиции и Советкого консульства в Сеуле. за 4 ч. (я, Хасан, Али, Касимова) мы заплатили 50 иен, в то время, когда обыкновенно берут 5-7 иен. По приезде Хасана и Али, мы перешли в одну частную квартиру, где жила одна вдова-старуха.

Эту квартиру нашли через посредника. Здесь было совершенно безопасно, ибо к вдове кроме двух-трех родственников никто не ходил и естественно никто не мог знать, кто находится в этом доме. В день отъезда лодка утром проверяется у пристани полицейскими и выходит в море, но под предлогом слабого ветра возвращается на берег, но уже не на пристань, а в другое место, где стоят обыкновенно рыболовные лодки.

Наша лодка там простояла до вечера и вечером в 11 часом мы по одиночке тайком сели в лодку. Было устроено удачно и никем не были замечены и как только приготовления закончились, мы отправились в море.   За все время езды на море никем не были замечены, а мы вынуждены были сидеть почти все время в кабине и на палубе только были рабочие лодки. В момент перехода  границу в устьях реки Думянцах  был как раз очень сильный ветер и перешли очень быстро.

 На советских водах тоже не были замечены никем и доехали до бухты Тройцы. Два дня не было ветра, мы вынуждены были сойти на берег и явились в отделение милиции (ГПУ) не было, а оттуда нас доставили сначала в Новокиевск, а потом во Владивосток. При этом мы заявили рыбакам-лодочникам, что мы едем в СССР в поисках работы, что в Корее жить невозможно, что хотим посмотреть как живут люди в СССР и т.д.

Вот подробное описание моих четырех переходов через границу из СССР в Корею и обратно.

Показания писал собственноручно – (подпись)

Допрос вел: Уп.1У Отд. ОООГПУ: – Басангов

Обвинительное заключение по следственному делу Ли-Сан-Хи.

С осени 1932 г., в связи с возвращением в Москву их Кореи работника ИККИМ, к нам стали поступать материалы на референта ИККИМ по корейским вопросам Ли-Сан-Хи, сигнализировавшие о подозрительности последнего.

Проведенным следственным действием установлено: –

1) В феврале 1931 г. ИККИМ”ом был послан в Корею с рядом конкретных заданий, которые за время 3-месячного пребывания в стране были выполнены им только частично и то очень поверхностно.

2) За тот же период ЛИ без всякой надобности без ведома ИККИМ 2 раза был на территории СССР (л.д. 5, 24)

3) В тех городах, где отанавливался ЛИ-САН-ХИ и устанавливал связи с местными революционерами (г.г. Хам-Хын, Гензан, Сеул) сейчас-же после его выезда произошли массовые аресты. Так в результате установления связи с ЛИ-САН-ХИ арестованы следующие виднейшие руководители организации: – БАН-ЧИ-ГЮ – руководитель красных профсоюзов; ГУОН-ЕН-ДЮ – руковод. Кр. Профсоюза в мест. “Хонг-Вон”; железнодорожник КИМ-ХУАН-ИР и др. (л.д. 5, 25).

4) Несмотря на то, что за три месяца 6 раз подряд переходил  границы и его фамилия была опубликована в корейских газетах ЛИ-САН-ХИ ни разу не был арестован. Также весьма подозрительны методы переходов границ (л.д. 6, 26).

5) При возвращении в Москву ЛИ-САН-ХИ с собой привез двух корейцев, которых перед ИККИ выдал за делегатов от комсомольских организаций Кореи и вместе с ними сделал ложный доклад о, якобы, существующих в Корее комсомольских организациях.

В результате этого ИККИМ вместе с указанными 2 корейцами в Корею послал человека с полномочиями возглавить эти организации. Но работник ИККИМ в течении пяти месяцев не вводился ими в организации и впоследствии , когда он пригрозил им доведением дела ло ИККИ, они сознались в том, что перед ИККИМ они сделали совершенно ложный доклад, что никаких организаций у них не было и нет и что все это делалось по указанию Ли-Сан-Хи (л.д.21 ).

Коминтерн, подтверждая эти же данные и исключив Ли-Сан_Хи из партии, потребовал изоляции последнего.

На основании изложенного гр-н Ли-Сан-Хи – 1904 г.р., кореец, советского гр-ва, б/референт ИККИМ, исключенный из ВКП(б), женатый, происходящий из зажиточной семьи, – достаточно изобличен в том, что в 1931 г., будучи Коминтерном послан в Корею, привез 2-х весьма подозрительных по японскому шпионажу корейцев, которые по указанию Ли-Сан-Хи перед ИККИМ сделали ложный доклад, чем ввели в заблуждение их, и в том, что в результате установления связи с ним арестованы виднейшие руководители революционных организаций в Хамхыне, Хонг-Вон и в Сеуле т.т. Бан-Чи-Гю, Гуон-Ен-Дю, Ким-Хуан-Ир и друг., что предумотрено ст.ст. 58-13 УК РСФСР.

Обвиняемый Ли-Сан-Хи в дезинформации, введении в заблуждение ИККИ виновным себя признал, но отрицает свою провокационную деятельноть в пользу Японии.

Принимая во внимание, что следствие по делу проведено вполне достаточно, – п о л а г а л – б ы:

Дело №-1386 по обвинению гр-на Ли-Сан-Хи следствием закончить и поставить на рассмотрение Коллегии ОГПУ.

Уполном.1У Отд. ОООГПУ :                 (Басангов)

 «Согласен»:Пом.Нач.1УОтд.ОООГПУ:       (Николаев)

 «Утверждаю»: – Зам.Нач.ОО ОГПУ:               ( Гай)

Составлено 9/III-33 г.

СПРАВКА: – Вещественных доказательств по делу не имеется.

Обвиняемый Ли-Сан-Хи содержится в Бутырском изоляторе с З/П-1933 г. Москва.

Уполном.1У Отд. ОООГПУ :                 (Басангов)

Выписка из протокола

Заседания Коллегии ОГПУ                    от “15” марта 1933 г.

СЛУШАЛИ

Дело № 1386 по обв. гр. Ли-Сан-Хи по ст.58-6 УК (Дело расм. в пер. пост. През.ЦИК СССР от 9/6-27г.)

ПОСТАНОВИЛИ

Ли-Сан-Хи – заключить в исправтрудлагерь, сроком на 5 лет, считая срок с 3/11-33 г.

Короткие и порой отрывочные сведения, а также ошибки в тексте - не стоит считать это нашей небрежностью или небрежностью родственников, это даже не акт неуважения к тому или иному лицу, скорее это просьба о помощи. Тема репрессий и количество жертв, а также сопутствующие темы так неохватны, понятно, что те силы и средства, которые у нас есть, не всегда могут отвечать требованиям наших читателей. Поэтому мы обращаемся к вам, если вы видите, что та или иная история требует дополнения, не проходите мимо, поделитесь своими знаниями или источниками, где вы, может быть, видели информацию об этом человеке, либо вы захотите рассказать о ком-то другом. Помните, если вы поделитесь с нами найденной информацией, мы в кратчайшие сроки постараемся дополнить и привести в порядок текст и все материалы сайта. Тысячи наших читателей будут вам благодарны!