Дополнительная информация
Дело Николая Вавилова — одно из наиболее широко обсуждаемых в истории мировой науки сфабрикованных уголовных дел (Дело № 1500). Выдающийся советский учёный-биолог академик АН СССР Николай Иванович Вавилов (1887—1943) на основании сфабрикованных обвинений был арестован в 1940 году. В 1941 году был осуждён и приговорён к расстрелу, который был заменён 20-летним сроком заключения. В 1943 году умер в тюрьме. В 1955 году был посмертно реабилитирован. Этому делу, в частности, был посвящён российский документальный фильм«Дело № 1500» (режиссёр — Светлана Чижова).
Биографами Вавилова указываются различные факты истории СССР конца 1920-х — начала 1930-х годов, послужившие предпосылками к аресту Вавилова. Отмечается, что в то время в СССР проводилась широкая кампания по борьбе с остатками внутрипартийной оппозиции, так называемыми «правыми уклонистами»[1]. В рамках этой кампании было принято решение прекратить деятельность также и беспартийных оппозиционеров, выступавших против политики И. В. Сталина, в частности против индустриализации и коллективизации[2]. Некоторые исследователи связывают подавление группы инженеров, научных работников, аграриев и экономистов с желанием Сталина переложить вину за неудачи в социально-экономической политике на «классовых врагов» и «вредителей»[3]. Таким образом, по инициативеОГПУ были проведены несколько громких показательных процессов — «Шахтинское дело», «Дело союзного бюро ЦК РСДРП(м)», «Дело Промпартии» и «Дело Трудовой крестьянской партии». По «Делу ТКП» к 1931 году были арестованы около тысячи трёхсот человек по всему Союзу, среди которых были ведущие профессораТимирязевской сельскохозяйственной академии, МГУ и др., а также руководители из Наркомзема иНаркомфина[3]. Вавилов тогда ходатайствовал за некоторых осуждённых по «Делу ТКП» специалистов[3].
К числу архивных документов, составляющих «Дело Вавилова», относятся письма-доносы оппонентов Вавилова, протоколы следственных действий, заявления Вавилова, а также иные документы, сопровождавшие уголовное дело. Данные документы хранятся в Центральном архиве ФСБ России, их тексты опубликованы в издании «Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы.» (Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999), а также широко цитируются ведущими биографами Вавилова — в частности, М. А. Поповским и В. Н. Сойфером.
Документы дела, появившиеся до ареста Вавилова
Органами НКВД РСФСР (ОГПУ) фабрикация дела против Вавилова была начата ещё с 1931 года[4][5][6][7]. Дело пополнялось доносами платных[8] осведомителей (агентов) НКВД — руководителя Бюро интродукции ВИР, ботаника А. К. Коля[9], академика И. В. Якушкина[10] и доктора биологических наук Г. Н. Шлыкова[11], признательными показаниями арестованных коллег (например, А. А. Яната)[12], а также писем иных советских научных деятелей, привлечённых (в том числе под угрозой репрессий) органами спецслужб к сотрудничеству (в частности, профессора В. Е. Писарева)[8].
Такими документами, в частности, являются «Сопроводительное письмо ОГПУ И. В. Сталину», подготовленное перед июлем 1934 года заместителем Председателя ОГПУ Г. Е. Прокофьевым и начальником Экономического управления (ЭКУ) ОГПУ Л. Г. Мироновым (Коганом), и «Письмо вице-президента ВАСХНИЛ Бондаренко и парторгВАСХНИЛ Климова И. В. Сталину», написанное 27 марта 1935 года вице-президентом ВАСХНИЛ А. С. Бондаренкои парторгом и членом Президиума ВАСХНИЛ С. Климовым.
Так, в «Сопроводительном письме ОГПУ И. В. Сталину», подготовленном Прокофьевым и Мироновым, значится[13]:
Двурушничество и умелое скрывание убеждений и взглядов являются основными маскирующими средствами контр-революционной работы ВАВИЛОВА. Так, например, ВАВИЛОВ в феврале м-це 1932 года рекомендовал специалисту ШИМАНОВИЧУ «заняться общественной работой слегка, для видимости окружающих», говоря — «надо учитывать создавшееся положение, приспособляться, а своих взглядов и убеждений не высказывать».
В этом же документе в отношении так называемой «вавиловской организации» и самого Вавилова утверждается:
Целой системой, якобы научных мероприятий, организация настойчиво ведет линию на фактическое сокращение посевов зерновых культур и уменьшение кормовых ресурсов, с целью вызвать голод в стране. Кроме того, ВАВИЛОВ организует борьбу против хлопководства, против хлебоэкспорта, срывает борьбу с засухой, предлагает заведомо неправильное районирование сельского хозяйства, разваливает семеноводство, направляя усилия организации на подчинение советского семеноводства иностранной зависимости.
ВАВИЛОВ поддерживает весьма тесные, неофициальные отношения с иностранными и бело-эмигрантскими к-р группами. Особого внимания заслуживает связь ВАВИЛОВА с группой ДЕМОНЗИ — нынешнего французского министра просвещения, близкого к французскому генштабу. Связанный с контр-революционными кругами в СССР французский разведчик МАЗОН, близкий к ДЕМОНЗИ, после возвращения из своей поездки в СССР осенью 1932 года поднял через Всесоюзное Общество культурной связи с заграницей вопрос о приглашении ВАВИЛОВА во Францию «для прочтения ряда лекций».
Во втором документе — письме от 27 марта 1935 года Сталину, написанном Бондаренко и Климовым, — в частности, были выдвинуты обвинения против Вавилова:
В Президиуме Академии он проявляет себя наиболее энергично лишь при отстаивании увеличения штатов и денег для своего института. Он находится постоянно в Ленинграде и изредка выезжает в Москву в месяц на 1 день и то больше по делам Академии наук. Всегда предпочитает, взявши какого-либо иностранца (Харланда или Меллера), уехать на 6 месяцев в турне по СССР совершенно бесконтрольно.[14]
Все утверждения, содержащиеся в этих документах, исследователями биографии Вавилова признаны не соответствующими действительности[4][7][15][16].
В 1941 году Бондаренко был расстрелян; на суде он отказался от всех своих показаний, в том числе от показаний против Вавилова[4][17]. Помимо Бондаренко, ещё восемь человек, в том числе Муралов, Писарев, Паншин, Карпеченко и Фляксбергер, «впоследствии от своих показаний отказались, как от вымышленных»[17].
Документы дела на стадии предварительного следствия
В 1940 году Н. И. Вавилову было поручено Наркомземом возглавить научную комплексную экспедицию по западным областям Белоруссии и Украины. 6 августа того же года Вавилов был арестован во время экспедиции вЧерновцах.
По данным источников[4][5][7][18], в постановлении на арест было сказано, что, «продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР», но не было упомянуто о «Трудовой крестьянской партии», обвинение в руководстве которой Вавилову было было предъявлено в дальнейшем в ходе следственных действий.
Согласно исследованиям историков[4][5][7][19], в первые дни после ареста Вавилов категорически отвергал все предъявленные ему обвинения.
Первым документом, составленным после ареста Вавилова, стал «Протокол личного обыска Н. И. Вавилова». Протокол был составлен 6 августа 1940 года в момент ареста учёного в городе Черновицы сотрудником НКВД СССР в городе Черновицы сержантом Государственной безопасности Биндом А. М. Согласно протоколу, при обыске, в частности, были обнаружены и изъяты: паспорт, академическое удостоверение, удостоверение академика сельскохозяйственных наук на имя Вавилова Н. И.; дневник поездки в Западную Украину;топографическая карта «Sniatin», кассета фотоаппарата «Лейка»-1, служебная переписка, пропуска на пребывание в г. Львове и Северное Буковине, телеграмма в адрес П. К. Шкварникова, автобиография Канчера Е. С., советские рубли и румынские леи и другие предметы.[20]
10 августа 1940 года была уже составлена «Анкета арестованного». Согласно этому документу к графам«Участие в к-р восстаниях и бандах (когда и где)» и «Примыкал ли к антисоветским партиям и организациям (меньшевики, с-р, анархисты, троцкисты, правые, националисты и т. д.), где и когда» арестованный Вавилов проставил ответ «нет»[21].
Через 2 дня — 12 августа 1940 года — Отделением по приему арестованных 10 отдела Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР была составлена «Квитанция по приему арестованных», согласно которому, от Вавилова, в частности, были приняты часы швейцарской марки «Мозер»[22]. В этот же день последовал первый допрос Вавилова.
Допросы после ареста до предъявления обвинения (12—16 августа 1940)
«Вопрос: Вы арестованы как активный участник антисоветской вредительской организации и шпион иностранных разведок. Признаете себя в этом виновным?
Ответ: Нет, не признаю. Шпионом и участником антисоветской организации я никогда не был, Я всегда честно работал на пользу советского государства.
Вопрос: Вы говорите неправду. Следствию известно, что вы в течение долгого периода времени являлись руководителем антисоветской вредительской организации в области сельского хозяйства и шпионом иностранных разведок. Требуем правдивых показаний
Ответ: Категорически заявляю, что шпионажем и другой какой-либо антисоветской деятельностью не занимался.
Вопрос: Следствию вы известны как человек, принципиально, враждебно настроенный к существующему строю и проводимой политике советской властью, особенно в области сельского хозяйства. Будучи на руководящей научно-исследовательской работе вы возглавляли антисоветскую организацию и вели активную шпионскую работу. Вот об этом и давайте показания.
Ответ: Я считаю, что материалы, имеющиеся в распоряжении следствия односторонне и неправильно освещают мою деятельность и являются очевидно результатом моих разногласий в научной и служебной работе с целым рядом лиц, которые по моему тенденциозно и характеризовали мою деятельность. Я считаю что это не что иное, как возводимая на меня клевета.
Вопрос: Речь идет не о ваших разногласиях с некоторыми научными работниками, а о вашей активной антисоветской работе, которую вы проводили в течение долгого периода времени, Вы же пытаетесь свой арест об’яснить какими-то разногласиями и недовольством отдельных лиц по отношению к вам как администратору. Предлагаем серьёзно продумать поставленные следствием вопросы и давать показания по существу пред’явленного обвинения.
Ответ: Антисоветской деятельностью я не занимался.»
Выдержка из первого допроса Н. И. Вавилова 12 августа 1940 года[4][23]
Первый допрос Вавилова в качестве обвиняемого по делу № 1500, состоявшийся 12 августа1940 года, был проведён помощником начальника следственной части Главного экономического управления (ГЭУ)НКВД СССР, старшим лейтенантом государственной безопасности Александром Хватом. Допрос был начат в 13 ч. 30 мин., окончен в 18 ч. 20 мин. Протокол включал анкетныеданные Вавилова, сообщённые самим арестованным, а также ответы на вопросы следователя.[24].
Следующий допрос был начат ночью (0 ч. 20 мин.) 13 августа1940 года. На этот раз следователь А. Г. Хват задавал вопросы с связи с работой Вавилова в качестве главыВсесоюзного института растениеводства (до 1930 года являвшегося отделом прикладной ботаники ученого комитета комиссариата земледелия и институтом прикладной ботаники и новых культур при СНК СССР). Следователь сообщил допрашиваемому, что следствию известно, что Вавилов,«будучи враждебно настроены к советской власти, в целях ведения организованной антисоветской работы в возглавляемой вами системе научных учреждений», подбирал кадры института «из числа старых, контрреволюционно настроенных специалистов сельского хозяйства». Вавилов не признал данное обвинение, на что следователь задал вопрос: «Из числа работников ВИРа, были такие лица, которые арестовывались органами НКВД?». Вавилов ответил утвердительно и перечислил подвергавшихся арестуруководящих работников ВИР и его филиалов. В частности, были названы: Писарев В. Е., Соболев С. Л., Кулешов Н. Н., Таланов В. В., Постов М. Г., Левитский Г. А., Чинго-Чингас К. М., Сазанов В. И., Максимов Н. А., Лебедев А. Д., Красносельская-Максимова Т. А., Дорошенко А. В., Алексеев В. П., Аболин Р. И., Александров А. Б., Лапин А. К., Гроссман М. Ю.. На вопрос следователя «Выше вы показали, что в политическом отношении, подбираемые вами кадры ВИРа, были вполне преданные советской власти. Однако вы не можете отрицать того факта, что значительное число их репрессировано органами НКВД. Что вы можете сказать по этому поводу?»Вавилов ответил «Действительно из числа работников ВИРа целый ряд лиц были репрессированы. Если такие лица оказались в ВИРе, то это можно отнести за счет притупления моей политической бдительности как директора ВИРа. Никакого злого умысла в этом деле, с моей стороны, не было.» Допрос прерывался в 3 ч. 30 мин., возобновлялся в 14 ч. 30 мин. и окончен в 17 ч. 40 мин.[25]
В тот же день, 13 августа 1940 года, арестованный Вавилов подписал документ, резюмирующий случаи своего пребывания за границей, в котором были перечислены командировки и экспедиции учёного, начиная с первой зарубежной командировки от Московского сельскохозяйственного института, начавшейся в 1913 году.[26]
На следующий день, 14 августа, состоялся ещё один допрос, в котором следователь, в частности задался вопросом о зарубежных встречах Николая Вавилова с отцом, который в 1918 году по словам Вавилова, зафиксированном в протоколе, «вместе с белыми из Ростова ушел заграницу». Вавилов на допросе подтвердил, что встречался с отцом в 1927 году в Берлине.[27]
Уже 16 августа 1940 года следователем Хватом было подготовлено и объявлено арестованному Постановление о предъявлении обвинения, которое было утверждено Начальником Следственной части ГЭУ НКВД СССР, майоромГосударственной безопасности Л. Л. Шварцманом. В постановлении отмечалось, что арестованный Вавилов«достаточно изобличается в том, что на протяжении ряда лет являлся руководителем контрреволюционной организации, сплачивал для борьбы с советской властью контрреволюционно настроенную часть интеллигенции, будучи агентом иностранных разведок, вел активную шпионско-вредительскую и диверсионную работу по подрыву хозяйственной и оборонной мощи СССР, стоял на позициях реставрации капитализма и поражения СССР в войне с капиталистическими странами». Приняв во внимание этот вывод следователь постановил: «Руководствуясь ст. ст. 128 и 129 УПК РСФСР, привлечь ВАВИЛОВА Николая Ивановича в качестве обвиняемого по ст.ст. 58 п.1а, 58 п.7, 58 п.9, 58 п.11 УК, о чем об’явить обвиняемому под расписку в настоящем постановлении. Копию постановления, в порядке ст. 146 УПК РСФСР, направить Прокурору.»[28]
Допросы после предъявления обвинения до 7 сентября 1940 года
После предъявления обвинения допросы проводились 21, 22, 24, 27-28, 28-29, 30-31 августа, а также 6-7 сентября.
В этих допросах перед Вавиловым ставились различные вопросы, касающиеся деятельности Вавилова. Так, 21 августа, следователь Хват, в частности, запротоколировал ответ, в котором Вавилов перечислил страны, в которых он был. 22 августа Вавилов дал показания о ряде лиц, интересовавших следствие. В частности, Вавилов сообщил о своих связях с такими лицами, как: Шаповалов М. О., Эмме Е. К., Александров В. Г., Александров А. Б., Пангало К. И., Марголин Л. С., Муралов А. И., Мейстер Г. К., Дояренко А. Г., Тулайков Н. М., Алексеев В. П., Вакар Б. А.,Винер В. В., Лисицын П. И., Лапин А. К.
Яков Яковлев — нарком земледелия СССР (1929—1937)
Арон Гайстер — заместитель наркома земледелия СССР (1934—1937)
Протокол допроса от 24 августа зафиксировал ответы Вавилова, в которых он признавал «себя виновным в том, что с 1930 года являлся участником антисоветской организации правых, существовавшей в системе Наркомзема СССР». При этом также видно, что Вавилов отрицал свою причастность к шпионской работе:«В шпионской работе виновным себя не признаю.» По вопросу следователя о том, с кем Вавилов был «связан по антисоветской работе», в протокол в соответствии с ответом арестованного были включены фамилии бывших народных комиссаров земледелия СССР — Яковлева Я. А., Чернова М. А., Эйхе Р. И., заместителей наркомов — Муралова А. И., Гайстера А. И., а также высокопоставленных сотрудников Московской сельскохозяйственной академии —Горбунова Н. П., Вольфа М. М., Тулайкова Н. М., Мейстера Г. К., Марголина Л. С.,Муралова А. И., Ходоровского И. И. и др.
В протоколе также зафиксированы следующие показания Вавилова: «Проводимая мною лично вражеская работа заключалась в основном в следующем: отрыв научной работы от практической работы по реконструкции сельского хозяйства, игнорирование развития опытного дела по областям, неправильном районировании ряда культур (кукуруза, хлопчатник и др.) срыв работы по организации правильных севооборотов и т. д. Прошу дать мне возможность вспомнить все факты проводимой мною и известными мне соучастниками вражеской работы и на очередных допросах подробно изложить их следствию.»
В ходе допроса от 27-28 августа Вавилов дал показания о том, что занимался вредительством по заданию бывшего наркома земледелия СССР Я. А. Яковлева, арестованного и расстрелянного незадолго до этого[29]. Так, на вопрос об «обстоятельствах», при которых по версии следствия, Вавилов был завербован в «антисоветскую организацию правых, существовавшей в системе Наркомзема СССР», в протоколе был зафиксирован ответ Вавилова:
В антисоветскую организацию правых я был завербован бывшим Наркомземом СССР ЯКОВЛЕВЫМ Яковом Аркадьевичем в 1930 году. Процесс вербовки происходил путем получения мною непосредственно от ЯКОВЛЕВА, а также от него через ГАЙСТЕРА Арона Израилевича — бывш. вице-президента сельскохозяйственной академии и ВОЛЬФА Моисея Михайловича — второго вице-президента С. X. академии, — явно вредительских заданий, которые я выполнял в С. X. академии и в Институте Растениеводства.
Николай Горбунов — вице-президентМосковской сельскохозяйственной академии
Тут же запротоколированы объяснения Вавилова по вопросу об «антисоветских убеждениях» учёного:
Будучи выходцем из буржуазной семьи и, получив подготовку в условиях буржуазной научной среды в период учебы заграницей, я в значительной мере являлся выразителем буржуазной идеологии и руководствовался принципом развития индивидуального хозяйства в отличие от линии, проводимой у нас в стране — на развитие сельского хозяйства на базе коллективизации. Это было одной из причин, побудивших меня стать на путь противодействия коллективным формам сельского хозяйства и нашло свое практическое выражение в антисоветской организации, участником которой я был.
На вопрос «Какую антисоветскую работу вы вели в сговоре с названными выше лицами?» зафиксирован ответ обвиняемого:
В области организации науки это выразилось, прежде всего, в чрезмерном развитии отраслевых институтов и централизации их, при игнорировании опытного дела в областях, краях и республиках.
В области растениеводства это выразилось в игнорировании введения правильных севооборотов, как основного мероприятия по борьбе с сорняками и по восстановлению плодородия почвы, в чрезмерном раздувании трудоемких культур, как кукурузы, подсолнечника, и других без учета наличия достаточного количества рабочей силы и соответствующей механизации, в игнорировании развития кормовой базы.
Данный допрос был одним самых длительных: он был начат 28 августа в 12 ч. 20 мин., прерван в 17 ч. 20 мин., возобновлен в 21 ч., окончен в 3 ч. 10 м. 29 августа.
Протокол допроса от 28-29 августа показывает, что обвиняемому оглашались выдержки из показаний ранее арестованных Мейстера Г. К. от 19 ноября 1937 года, Тулайкова Н. М. от 31 августа 1937 года и Муралова А. И. от 7 августа 1937 года. Согласно утверждению следователя Мейстер Г. К. дал показания о том, что он знал о«прошлой принадлежности к „ТКП“» Вавилова. Следователь также привел показания Тулайкова Н. М.: «После провала „Трудовой Крестьянской Партии“ в 1930 году и ареста её руководителей, основные зарубежные связи „ТКП“ перешли к организации правых. После, осуществлял их главным образом академик ВАВИЛОВ, который в 1930 году вошёл в состав организации правых и являлся основным, связующим звеном между ею и уцелевшими остатками „Трудовой Крестьянской Партии“. …Свою контрреволюционную антисоветскую деятельность по осуществлению связей с зарубежными эмигрантскими кругами ВАВИЛОВ проводил под непосредственным руководством правых, в частности, лично БУХАРИНА».
Допрос 30-31 августа проводился двумя следователями. Кроме следователя А. Г. Хвата протокол допроса был подписан также старшим следователем следственной части ГЭУ НКВД СССР, старшим лейтенантом государственной безопасности С. И. Албогачиевым (впоследствии в годы войны до 1943 года — начальник НКВД Чечено-Ингушской АССР). Согласно данному протоколу допроса Вавилов дал ответ: «Организационно я не входил в состав ТКП, но со многими ее участниками я встречался еще в период с 1921 по 1929 гг.», им также был назван ряд советских научных деятелей, якобы являвшихся членами «Трудовой крестьянской партии» (ТКП).
Вопрос: Назовите лиц, которые вам были известны, как члены т. н. «Трудовой Крестьянской Партии»?
Ответ: Ещё в двадцатых годах мне было известно о том, что «ТКП» формируется ЧАЯНОВЫМ Александром Васильевичем. Из активных её членов я знал: ЛЕВИЦКОГО Александра Павловича, близко к нему примыкал ДОЯРЕНКО Алексей Григорьевич, наиболее контрреволюционно настроенный;ЧАЯНОВ Сократ Константинович; КУДРЯВЦЕВ Николай (отчества не помню); ТУЛАЙКОВ Сергей Максимович — быв. директор Безенчукской станции. Позже, примерно, в 1930 году, я узнал о вхождении в «ТКП» профессоров: ТАЛАНОВА Виктора Викторовича, ПИСАРЕВА Виктора Евграфовича,САЗАНОВА Виктора Ивановича, РЕНАР Густава Густавовича и ВИТМАР.[30]
— Протокол допроса арестованного Вавилова Николая Ивановича от 30—31 августа 1940 года
В этом же документе был запротоколирован список лиц, названных обвиняемым в качестве участников «организации правых»: Тулайков С. М., Мейстер Г. К., Бондаренко А. С., Вольф М. М., Муралов А. И., Таланов, В. В., Писарев В. Е., Кулешов Н. Н., Сазанов В. И., Бордаков Л. П., Переверзев Н. С., Зворыкин П. П., Паншин Б. А.,Артемов П. К., Соляков П. А.
По данным ряда источников[4][31][32], эти показания Вавилов дал лишь после применения к нему пыток:
Вавилова доводили до состояния невменяемости, когда от бессонных ночей, от постоянных унижений и угроз любой человек терял не то что самоконтроль, а был согласен признаться в чём угодно, лишь бы выйти живым из кабинета следователя.
— Валерий Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», с. 524
Допрос 6-7 сентября также был проведен двумя следователями. Здесь обвиняемый давал показания по вопросам о «вредительской работе в осуществление антисоветских установок организации правых», практически предпринятых мер «в осуществлении этих установок», а также Вавиловым были перечислены областные опытные полеводческие станции, упраздненные им якобы в процессе «вредительской работы». Этот допрос был последним в 1940 году.
Документы и «процессуальные действия» после 11 сентября 1940 года
11 сентября Вавилов подписал документ, находящийся в архиве с заглавием «Вредительство в системе Института растениеводства». В этом документе перечислены «важнейшие виды и формы вредительства в Институте Растениеводства» якобы произведенные Вавиловым за период руководства институтом. Среди таких «видов и форм вредительства» перечислены (приводятся названия разделов документа): «Отрыв тематики центральных лабораторий от неотложных задач социалистической реконструкции сельского хозяйства», «Вредительство в обеспечении селекционной сети опытных станций Союза ценным исходным сортовым семенным материалом», «Вредительская задержка в размножении ценного сортового материала», «Вредительская недооценка селекционной и семеноводческой значимости местных стародавних советских сортов», «Вредительство в замедленных темпах практической селекции» и «Вредительство в области районирования культур и сортов».
Согласно справке, подготовленной следователем Хватом 14 сентября 1940 года, 9 сентября показания Вавилова о его работе, касающиеся вопросов организации сельскохозяйственной науки и планирования растениеводческих мероприятий первой и второй пятилеток, были представлены на консультацию первому заместителю заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б) Гриценко. Гриценко, ознакомившись с показаниями, заявил, что «в соответствии с данными, которыми располагает сельскохозяйственный отдел ЦК, указанные ВАВИЛОВЫМ факты о направлении вредительства в сельском хозяйстве имели место в действительности».[33]
«За время совместного восьмимесячного пребывания в одной камере с арестованным Вавиловым Ник. Ив. он выявил себя передо мной, как исключительно антисоветски настроенный типичный буржуазный ученый, „условно“ принимающий Советскую власть. Особой враждебностью проникнут Вавилов Н. И. к руководителям и вождям партии и правительства, в первую очередь в отношении И. В. Сталина и его ближайшего соратника В. М. Молотова, которых он считает „простыми смертными, как и все люди, а не теми богами, какими их сделали пресмыкающиеся аллилуйщики“. Существующий политический режим в стране Вавилов рассматривает, как „узурпаторский“, когда-де по произволу „правящей кучки“ бросаются в тюрьмы и лагеря сотни тысяч „невинных“ людей.
Не может он примириться никак и с политикой „десятилетнего хождения голышом“ — недостатком производства предметов широкого потребления. Болеет он душой и за многомиллионных „тружеников полей“ — кулаков, пострадавших в результате коллективизации, хотя самую идею коллективизации признает „правильной и исторически необходимой“.
Несмотря на свой арест, Вавилов продолжает быть убежденным махровым антисоветским буржуазным ученым и здесь, в тюрьме, не сложившим оружия перед Советской властью. Так, на следствии, судя по его рассказам, он прикидывается невинно страдающим каким-то „униженным и оскорбленным“, а приходя в камеру, при случае, продолжает высказываться резко враждебно против вождей партии и Советского народа. У него нет желания „встать на колени“ перед Советской властью, окончательно разоружиться. Этот человек и здесь, в условиях тюрьмы продолжает „носить камень за пазухой“ против Советской власти; „на всякий случай“.
Вот об этом убежденном враге Советской власти я и считаю своим долгом довести до сведения следствия на предмет принятия соответствующих мер.»
выдержка из Заявления осужденного П. М. Лобова в следственную часть НКВД. 21 марта 1941[4][34]
18 сентября начальник 6 отделения III спецотдела УНКВД Ленинградской области (ЛО), лейтенант госбезопасности В. Погосов с грифом «Совершенно секретно» постановил «произвести обыск в секретариате ВИР’а и все материалы направить в распоряжение следчасти ГЭУ НКВД СССР». Постановление было согласовано с начальником III спецотдела УНКВД ЛО, капитаном госбезопасности Ив. Полянским и утверждено заместителем начальника УНКВД ЛО, старшим майором госбезопасности С. Гоглидзе. В этот же день сотруднику Управления Государственной Безопасности УНКВД по ЛО был выдан Ордер на обыск № 11/949 в помещении секретариата ВИРа по адресу: ул. Герцена, д.44. 19 сентября по указанному адресу в соответствии со ст. ст. 175—185 УПК РСФСР сотрудниками НКВД Коростелиным и Берсеневым был произведен обыск в присутствии сотрудника УНКВД ЛО Погосова В.X. и бывшего секретаря ВИРа Сперанской Елизаветы Ивановны. Копия протокола обыска получил заместитель директораВИРа Михайлов. 21 сентября в ходе дополнительного обыска, проводившегося сотрудником НКВД Коростелиным были изъяты две папки с личной перепискойВавилова Н. И. (одна из них на 155 листах, другая на 166 листах). При этом в протоколе обыска особо было отмечено, что при «осмотре секретариата 19 сентября 1940 г. эти папки обнаружены не были.» Обыск проводился в присутствии заведующей секретариата ВИР Андреевой.
С сентября 1940 по март 1941 года допросы не производились, Вавилов содержался в Внутренней тюрьме НКВД СССР (в 1941 — НКГБ СССР). За это время «Дело № 1500» пополнилось постановлениями о продлении срока ведения следствия и содержании под стражей от 28 января и 3 марта 1941 года. Данными постановлениями следователь Хват возбуждал ходатайство перед Прокурором СССР о продлении срока ведения следствия и содержания обвиняемого Вавилова Н. И. под стражей в обоих случаях на один месяц. В первом случае до 6 марта 1941 года, во втором — до 6 апреля 1941 года. В обоих случаях постановления были утверждены заместителем наркома государственной безопасности СССР, Начальником Главного экономического управленияНКВД СССР Комиссаром государственной безопасности 3 ранга Кобуловым Б. З. При этом ходатайства возбуждались соответственно в пятый и шестой раз.[35]
Примечательно, 21 марта 1941 года было подготовлено заявление в следственную часть НКВД от осужденного П. М. Лобова (см. вкладку к данному разделу).
В конце июня 1941 года следствие затребовало характеристику на Вавилова как учёного[4][36]. Характеристику должна была написать экспертная комиссия специалистов, утверждённая Трофимом Лысенко. По мнению биографов Вавилова, данная комиссия не могла дать объективную характеристику Вавилова, поскольку в список были включены только оппоненты арестованного учёного: В. С. Чуенков — заместитель наркома земледелия,В. П. Мосолов — вице-президент ВАСХНИЛ, И. В. Якушкин — академик ВАСХНИЛ, А. П. Водков — заместитель начальника Главсортуправления Наркомзема, и А. К. Зубарев — учёный секретарь секции растениеводства ВАСХНИЛ[4][36][37][38]. На основе этой информации, многие источники делают вывод о прямой причастности Лысенко к делу Вавилова и его судьбе[4][36][37][38]. В частности, Валерий Сойфер пишет следующее: «История расправы над школой Вавилова не оставляет сомнения в причастности Лысенко к этому позорному событию в жизни СССР. Его роль в гибели Вавилова, Карпеченко и других генетиков и цитологов очевидна…»[39]
29 июня 1941 года следователь следственной части НКГБ СССР, лейтенант госбезопасности А. Кошелев по согласованию со следователем А. Хватом руководствуясь ст. 69 УПК РСФСР подготовил утвержденный Начальником следственной части НКГБ СССР, майором государственной безопасности Л. Шварцмананом постановление о судьбе изъятых при аресте Вавилова предметов. В соответствии с данным постановлением, в частности, были уничтожены «как не имеющие ценности»: черновые материалы Вавилова по заграничным поездкам в Абиссинию, США, Англию, Японию и другие страны (всего в 92 папках); разных фотоснимков — 114 шт.; вырезки из газет и газеты, визитные карточки, книги, брошюры и журналы; грамоты, карты, атлас; личная и служебная переписка в 9 папках; рукописи Вавилова на русском и иностранных языках (8 папок); фотография Керенского; книги Н. И. Бухарина; книга П. А. Кропоткина «Записки революционера». Кроме того, было постановлено передать через 2 Отдел НКГБ СССР во Всесоюзную сельскохозяйственную академию им. Ленина книг на иностранных языках (13 шт.), книгу автора Крюкова «Славянские земли», брошюру А. Д. Максимова «Рекордные урожаи картофеля», книгу автора Стебута «Основы полевой культуры», сдать в комендатуру НКГБ винтовочные боевые патроны, и старый кремневый пистолет с отделкой из белого металла.[40]
Следствие в отношении Вавилова продолжалось 11 месяцев.[41] По утверждению Н. И. Вавилова, за время следствия его вызывали на допрос около 400 раз, общее время допросов составило 1700 часов[41][42]. Как отмечает большинство биографов Вавилова, во время допросов он подвергался физическим истязаниям[41][43].
Протоколы показывают, что Вавилову вменялось в вину то, что он являлся одним из руководителей «Трудовой крестьянской партии»[41], реальное существование которой отрицается большинством современных историков[4][44][45][46][47][48]. По мнению биографов Вавилова, поводом для этого послужило то, что Вавилов ходатайствовал за арестованных по «Делу Трудовой крестьянской партии», среди которых были известные агрономы и учёные[45]. Согласно исследованиям историков, по делу Вавилова было привлечено множество сфабрикованных документов, и всё дело было полностью сфабриковано[4][46][48][49][50].
Обвинительное заключение и окончание следствия
5 июня 1941 года первым заместителем наркома государственной безопасности СССР комиссаром госбезопасности 3 ранга И. Серовым было утверждено обвинительное заключение, которое было подготовлено помощником начальника I отдела следственной части НКГБ СССР старшим лейтенантом госбезопасности А. Хватом и согласовано с заместителем начальника следственной части НКГБ СССР майором госбезопасности Л. Шварцманом и начальником следственной части НКГБ СССР П. Е. Влодзимирским.
В обвинительном заключении, в частности, утверждается[51]:
«Большую вредительскую работу ВАВИЛОВ провел в руководимом им Всесоюзном Институте растениеводства:
1. Значительное количество семенных материалов разных сортов и культур, приобретенные в странах Западной Европы и Америке, было доведено до потери всхожести.
В результате задержки репродукции погибли сотни ценных образцов семян, приобретенных за границей на золотую валюту и был нарушен правильный сортообмен соответствующих культур.
2. Большой сортовой материал по кормовым травам, собранный в СССР и за границей, своевременно размножен не был и вследствие вредительского отношения к этому делу в значительной мере потерял всхожесть.
3. Ценный новый сортовой материал по хлопчатнику был смешан, а также была смешана и загублена часть сортов семенных плодовых деревьев, вывозимых из Западной Европы. Разбазарен сортовой материал по цветочным культурам, приобретенным в Европе и Америке.
4. Будучи директором ВИР’а ВАВИЛОВ игнорировал практически ценные местные советские сорта по ряду культур, которые, как правило, до 1938 года не включались в конкурсные сортовые испытания, несмотря на их большую практическую ценность.
5. ВАВИЛОВЫМ в массовом масштабе в нечерноземную полосу Европейской части СССР продвигалась яровая пшеница, сорт „Цезиум III“, несмотря на ее большую поражаемость пыльной головней.
6. Умышленно задерживал культивирование хлопчатника в районах Украины и Северного Кавказа и продвижение ценных сортов египетского хлопчатника в Азербайджан и южные районы Средней Азии.
(т. 1 л. д. 220—223; т. 2 л. д. 65-69; т. З л. д. 30, 103, 104, 105, 160, 162, 163; 180, 181, 182, 187, 188).»
В документе утверждается, что Вавилов «признал себя виновным в связях с 1925 г. с участниками к. р. организации „Трудовая Крестьянская Партия“, а также в принадлежности с 1930 г. к антисоветской организации правых и проведении вредительской работы в сельском хозяйстве СССР. В шпионаже виновным не признал.»
Документ зафиксировал:
«Во вражеской работе ВАВИЛОВ изобличается показаниями: МУРАЛОВА А. И., ДОМРАЧЕВА Д. В.,МАРГОЛИНА Л. С., ЧАЯНОВА С. К., ВАРЕЙКИСА И. М., МЕЙСТЕР Г. К., ТУЛАЙКОВА Н. М., ГАЙСТЕРА А. И., АБДУЛОВА Н. П., ЗАМОТАЕВА И. И., САВИЧ В. М., СИЗОВА П. В., БОРДАКОВА Л. П. ДАВИД Р. Э., СОЛЯКОВА П. А., БАЙДИНА А. И., КУЛЕШОВА Н. Н., ПИСАРЕВА В. Е., ТРИФОНОВА В. А., АЛЕКСАНДРОВА А. Б., ПЕРЕВЕРЗЕВА Н. С., АРТЕМОВА П. К., ЛАПИНА А. К., КЛЕЙМЕНОВА П. Д., ТАЛАНОВА В. В., ГАНДЕЛЬСМАНА Ф. Е., ТЮНТИНА К. А., ТЕЙТЕЛЬ А. В., НАУМОВА Н. Г., МУРАВИНА Б. Е., КОЛЬ А. К., УШАКОВОЙ А. П., КОТЛЯРЕВСКОГО С. А., КУЗНЕЦОВА И. В.,ГОРЕЦКОГО Г. И. (осуждены), показаниями ПАНШИНА Б. А., БОНДАРЕНКО А. С., ГОВОРОВА Л. И.,КАРПЕЧЕНКО Г. Д., ЗАПОРОЖЕЦ А. К., очными ставками с 5-ю последними. Показаниями свидетелей: СИДОРОВА Ф. Ф., ЗИХЕРМАН Х. Я., ИОРДАНОВОЙ И. К., БЕЛИЛОВОЙ X.З.-Ш. Материалами НКГБ и документами. (т.3).»
На основании изложенного в обвинительном заключении Вавилову были предъявлены следующие обвинения:
«1. С 1925 г. являлся одним из руководителей к.р. организации „Трудовая Крестьянская партия“, а с 1930 г. — активным участником антисоветской организации правых в системе Наркомзема СССР.
2. Занимался шпионажем в пользу иностранных разведок и имел антисоветскую связь с заграничными белоэмигрантскими кругами.
3. Проводил диверсионно-вредительскую работу, направленную на подрыв колхозного строя и ослабление социалистического земледелия в СССР, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-1 „а“ 58-7, 58 п. 9 и 59-11 УК РСФСР.»
Данный документ зафиксировал окончание следствия по делу № 1500 по обвинению Вавилова и то, что дело подлежит направлению в Прокуратуру СССР.
В протоколе об окончании следствия, подписанном Вавиловым, от 6 июня 1941 года помощник начальника 1-го отдела Следственной части НКГБ Хват зафиксировал дополнения обвиняемого[52]: «Обвиняемый Вавилов Н. И., ознакомившись с материалами следственного дела, заявил, что он ознакомлен с тремя томами его следственного дела (т.1 — 443 листа, т.2 — 340 листов и т.3 — 430 листов), свои показания, данные на следствии, подтверждает и заявляет, что с Бухариным, кроме поездки совместной в Англию в 1931 году на конгресс по истории науки и техники, никаких политических связей и даже встреч не имел. Также неверны в этой части показания Тулайкова. Отрицаю показания Авдулова Н. П. и Савича о моей шпионской работе. Кузнецова И. В. и Ушакову, показавших о моей шпионской работе, — я совершенно не знаю.»
Дело Вавилова после приговора о расстреле
Н. И. Вавилов. В Президиум Верховного Совета СССР. 9 июля 1941
9 июля 1941 года Вавилов обратился с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о помиловании.[57] 26 июля 1941 это ходатайство было отклонено.[58]
Выписка из протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР. 26 июля 1941
Н. И. Вавилов — Л. П. Берия. Заявление. 8 августа 1941
15 октября 1941 года в связи с эвакуацией, проводившей в связи с подходом немецких оккупантов к Москве, Вавилов был этапирован в тюрьму № 1 Саратова, где находился с 29 октября 1941 года по 26 января 1943 года.[42][59] В саратовской тюрьме Вавилов содержался сначала в карцере-одиночке, но затем его перевели в камеру, где сидели академик И. К. Луппол и инженер-лесотехник И. Ф. Филатов[43]. Николай Вавилов дважды находился на лечении в тюремной больнице. Тяжёлые условия содержания в тюрьме (отсутствие прогулок, ларька, передач, мыла и т. п.) подорвали здоровье Вавилова.[42]
Выписка из протокола № 137.
25 апреля 1942 года Вавилов из саратовской тюрьмы направил заявление на имя Л. П. Берии с просьбой о смягчении участи, предоставлении работы по специальности и разрешении общения с семьёй.[42] В заявленииВавилов также категорически отвергал обвинения в измене Родине и шпионаже:[4][42][60][61]
Как при подписании протокола следствия за день до суда, когда мне были представлены впервые материалы показаний по обвинению меня в измене родине и шпионаже<…>, так и на суде, продолжавшемся несколько минут, в условиях военной обстановки, мною было заявлено категорически о том, что это обвинение построено на небылицах, лживых фактах и клевете, ни в какой мере не подтвержденных следствием
13 июня 1942 года заместитель главы НКВД СССР Всеволод Меркулов направил заявление на имя председателя Военной коллегии Верховного суда СССР Василия Ульриха, в котором ходатайствовал замене Вавилову высшей меры наказания заключением в исправительно-трудовые лагеря НКВД сроком на 20 лет, ввиду возможности использования Вавилова на работах, имеющих «серьёзное оборонное значение».[62]
23 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил заменить Вавилову высшую меру наказания 20 годами лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях.[63] Сын Николая Вавилова — Юрий — в одном из своих интервью определённую роль в помиловании отца отводит лично Берии: «Берия подписал приказ на арест отца и тот же Берия предотвратил его расстрел». В этом же интервью Юрий Николаевич Вавилов, сообщил, что «Берия еще в Москве присылал своего представителя к отцу, и тот обещал предоставить ему работу по специальности»[64].
Во время пребывания в саратовской тюрьме Вавилов получил воспаление лёгких и переболел дизентерией, которой он заразился во время эпидемии в 1942 году.[43][65] В последний год своей жизни Н. И. Вавилов страдалдистрофией. Итогом всех болезней стал упадок сердечной деятельности, из-за которого наступила смерть.
Мною, врачом Степановой Н. Л., фельдшерицей Скрипиной М. Е., осмотрен труп заключенного Вавилова Николая Ивановича рожд. 1887 г., осужденного по ст. 58 на 20 лет, умершего в больнице тюрьмы № 1 г. Саратова 26 января 1943 года в 7 часов _ минут. Телосложение правильное, упитанность резко понижена, кожные покровы бледные, костно-мышечная система без изменений. По данным истории болезни, заключенный Вавилов Николай Иванович находился в больнице тюрьмы на излечении с 24 января 1943 года по поводу крупозного воспаления легких. Смерть наступила вследствие упадка сердечной деятельности.
— Акт о смерти заключенного, Дежурный врач Степанова, дежурная медсестра Скрипина, Государственный архив РФ.[66]
З. Ф. Резаева. Из акта судебно-медицинского вскрытия. 30 января 1943
З. Ф. Резаева. Заключение [суд. мед. экспертизы]
Выписка из журнала № 5 учета умерших заключенных тюрьмы № 1 г. Саратова.
Реабилитация
20 августа 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила судебный приговор от 9 июля 1941 и прекратила дело в отношении Н.Вавилова за отсутствием состава преступления.[41] Тем самым с Вавилова были сняты абсолютно все обвинения[67].
Военная коллегия Верховного суда СССР установила, в частности, следующее:[41]
В качестве доказательства вины Вавилова, к его делу приобщены показания арестованных — Муралова, Марголина, Авдулова, Кулешова, Писарева, Паншина, Бондаренко, Карпеченко, Фляксбергера, Ушарова, Городецкого, Золотарева и др., данные ими на предварительном следствии (в суд же эти лица по делу Вавилова не вызывались). Проведённой дополнительной проверкой установлено, что первые девять человек из перечисленных лиц впоследствии от своих показаний отказались, как от вымышленных. Показания же остальных лиц неконкретны, противоречивы и крайне сомнительны. Так, например, Сизов и Гандельсман показали, что со слов Белицера, Циона и Тартаковского им известно о принадлежности Вавилова к контрреволюционной организации. Однако в процессе проверки эти показания Сизова и Гандельсмана не нашли своего подтверждения в материалах дела на Белицера, Циона и Тартаковского. Аналогичные показания и других лиц. <…>
В процессе проверки установлено, что предварительное следствие по делу Вавилова проведено с грубым нарушением норм УПК, необъективно и тенденциозно, что видно хотя бы из следующего: а) В деле Вавилова имеется ряд копий протоколов допросов, подлинники которых не обнаружены (протоколы допросов Чаянова, Трифонова,Сидорова, Иордановой и Зихерман). В деле Вавилова имеется копия выписки из протокола допроса Муралова от 7 августа 1940 г., тогда как Муралов был расстрелян по приговору суда еще в 1937 г. Этот факт свидетельствует о фальсификации следственных материалов <…>
Назначенный следователем Хват председатель экспертной комиссии Якушкин в 1930 г. сам был арестован как член «Трудовой крестьянской партии» и давал показания на Вавилова. Проверкой же установлено, что Якушкин выполнял специальное задание органов ОГПУ-НКВД-МГБ СССР и представлял ряд документов о Вавилове, поэтому он не мог являться экспертом по делу Вавилова. <…>
Другой член экспертной комиссии Зубарев показал, что комиссия проверкой деятельности Вавилова не занималась, и лишь подписала заключение, неизвестно кем написанное. <…>
Из материалов проверки видно, что <…> предварительное следствие по делу Вавилова вел бывший работник органов НКВД СССР Хват, в отношении которого в Особой инспекции КГБ при СМ СССР имеются материалы как о фальсификаторе следственных дел.<…>
Допрошенные в процессе проверки Писарев, Константинов, Васильев, Эмме и другие, а также академик Лысенко, охарактеризовали Вавилова положительно, как выдающегося ученого, и высоко отзывались о его деятельности.
Журналист и писатель Питер Прингл, автор книги «Убийство Николая Вавилова. История сталинских преследований одного из величайших ученых ХХ века»[68], отмечает:
Отчёт 1955 г. главного военного прокурора майора юстиции Колесникова гласил: «…материалы дела против Вавилова были фальсифицированы». Отчёт характеризовал следователя А. Хвата как известного «фальсификатора следственного материала».
— Peter Pringle (2009). "The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists", p. 300
В документах отмечается: «Как видно из материалов дела, Хват во время следствия по этому делу грубо нарушал советскую законность и применял недозволенные методы следствия: систематически и длительное время допрашивал Вавилова ночью, лишал сна, физически изнурял арестованного»[69].
Детали уголовного дела Вавилова стали доступны общественности только в середине 1960-х, хотя дать им широкую огласку в СМИ и печатных изданиях биографам не удалось. Материалы о последних годах жизни стали появляться только с началом перестройки в СССР.[4][70][71]
1 Т. Осташко. Власть и интеллигенция: динамика взаимоотношений на рубеже 1920—1930-х годов.
2 В. Роговин. Власть и оппозиции. Т. II., гл. XXV.
3 Перейти к:1 2 3 Дела «Промпартии» и «Трудовой крестьянской партии (ТКП)» (1930—1932).
4 Перейти к:1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Марк Поповский, Дело академика Вавилова, 1991. (Проверено 19 января 2009)
5 Перейти к:1 2 3 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», pp. 254—256, JR Books, London
6 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 251, 255, 256, 258, ЧеРо, Москва
7 Перейти к:1 2 3 4 Шайкин В. Г. (2006). «Николай Вавилов», c. 199, М.: Молодая гвардия — (ЖЗЛ)
8 Перейти к:1 2 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 254, 255, 261—263, 270, 457—464, 480, 492, 521, 525, 534, ЧеРо, Москва
9 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 255, ЧеРо, Москва
10 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 255, 534, ЧеРо, Москва
11 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 265, 462—464, 520—521, 556, ЧеРо, Москва
12 В.Е. Борейко. Кто Вы, зэк Яната? (рус.) (html). www.basusgroup.nnov.ru (1996). — Биографическая статья о А.А. Яната. Проверено 22 октября 2010.Архивировано из первоисточника 5 апреля 2012.
13 Сопроводительное письмо ОГПУ И. В. Сталину
14 Письмо вице-президента ВАСХНИЛ Бондаренко и парторга ВАСХНИЛ Климова И. В. Сталину
15 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», ЧеРо, Москва
16 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», JR Books, London
17 Перейти к:1 2 Определение № 4 н-011514/55 Военной Коллегии Верховного Суда СССР
18 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 515, ЧеРо, Москва
19 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 521, ЧеРо, Москва
20 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.207-208
21 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.251-254
22 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.254-255
23 Протокол допроса. 12 августа 1940
24 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.255-258
25 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.258-261
26 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.515-516
27 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.263-264
28 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с.265.
29 D. Rayfield. «Stalin and his hangmen». Random house, 2004 ISBN 0-375-75771-6
30 Протокол допроса арестованного ВАВИЛОВА Николая Ивановича от 30—31 августа 1940 года //Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. M.: Academia, 1999, с. 278—284.
31 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», с. 524, ЧеРо, Москва
32 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», p. 257, JR Books, London
33 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, — с. 295
34 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД.— М.: Academia, 1999, с.410-411
35 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, — с.390-391; с.402-404
36 Перейти к:1 2 3 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 533—534, ЧеРо, Москва
37 Перейти к:1 2 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», pp. 264—265, JR Books, London
38 Перейти к:1 2 Zh. A. Medvedev (1969), «The rise and fall of T. D. Lysenko», pp. 71—72, Columbia University Press, New York/London
39 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 558, ЧеРо, Москва
40 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. — М.: Academia, 1999, с.492-493
41 Перейти к:1 2 3 4 5 6 7 Архивные материалы о последних годах жизни академика Вавилова (1940—1943)
42 Перейти к:1 2 3 4 5 Заявление Н.Вавилова на имя Л. П. Берия от 25 апреля 1942
43 Перейти к:1 2 3 Шайкин В. Г. Николай Вавилов. — М.: Молодая гвардия, 2006. — 256 с.: ил. — (ЖЗЛ).
44 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», с. 213, ЧеРо, Москва
45 Перейти к:1 2 Дела «Промпартии» И «Трудовой крестьянской партии (ТКП)» (1930—1932)
46 Перейти к:1 2 В. Д. Есаков (2008). «Николай Иванович Вавилов. Страницы биографии», c. 166, Наука, Москва.
47 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», pp. 156, 192, 259, JR Books, London
48 Перейти к:1 2 Шайкин В. Г. (2006). «Николай Вавилов», c. 197, М.: Молодая гвардия — (ЖЗЛ)
49 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», С. 213, 264—274, 457—464, 520—532, ЧеРо, Москва
50 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», pp. 156, 192, 253, 259, JR Books, London
51 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с. 507—511
52 Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. Биографический очерк. Документы. // Составители Рокитянский Я. Г., Вавилов Ю. Н., Гончаров В. А. — М.: Academia, 1999, с. 512
53 Приговор Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР от 9 июля 1941
54 Перейти к:1 2 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», p. 256, JR Books, London
55 Перейти к:1 2 Протокол закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда Союза ССР от 9 июля 1941
56 Детали приведены в письме заместителя генерального прокурора СССР А. Вавилова председателю КГБ при Совете Министров СССР Серову // Суд палача…: с. 122.
57 Обращение Н.Вавилова в Президиум Верховного Совета СССР от 9 июля 1941
58 Выписка из протокола заседания Президиума Верховного Совета СССР № 9/124сс от 26 июля 1941
59 Выписка из журнала № 5 учета умерших заключенных тюрьмы № 1 г. Саратова
60 B. Сойфер (2002), «Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР», c. 535, ЧеРо, Москва
61 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», p. 267, JR Books, London
62 Ходатайство В.Меркулова на имя В.Ульриха от 13 июня 1942
63 Выписка из протокола заседания Президиума Верховного совета СССР от 23 июня 1942
64 Наталья Тодорова. Дело всей жизни. Более полувека собирал сын Николая Вавилова архивные материалы о своем отце. (Интервью с Ю. Н. Вавиловым) // Казахстанская правда, 20.10.2006
65 Из акта судебно-медицинского вскрытия Вавилова Николая Ивановича
66 Акт о смерти заключённого Вавилова Николая Ивановича
67 «XX съезд и советская наука: пряник и кнут» Владимир Эленбоген bbcrussian.com (Проверено 24 января 2009)
68 Peter Pringle (2009). «The murder of Nikolai Vavilov. The story of Stalin’s persecution of one of the twentieth century’s greatest scientists», p. 300, JR Books, London
69 Документальное приложение к книге: Я. Г. Рокитянский (2005) «Николай Вавилов», с. 148—149, М.: Academia
70 М. Раменская «В. Шайкин. Николай Вавилов» 2007, № 9 «Знамя» (Проверено 1 февраля 2009)
71 Семён Резник; «Дорога на эшафот». Издательство «Третья волна», Париж—Нью-Йорк, 1983. (Проверено 1 февраля 2009)
