Арменакян Тагир Муслимович

Отец мой родился в Турции в городе Ван. По маминым рассказам, папа его был капитаном на корабле и мой отец мальчиком плавал вместе с ним, так как мамы его уже не было в живых. В 15 лет он лишился отца и прибыл в Советский Союз в качестве воспитанника детского дома. В 1934 году отец закончил Институт иностранных языков в Ленинграде и был направлен в Москву на дальнейшую учёбу в институт «трудящихся Востока». Маме он говорил, что когда окончит этот институт, то вся семья поедет в Турцию, папе там была уготована служба в качестве атташе. Но в декабре 34-го года его арестовали по подозрению в участии в убийстве Кирова. Когда всё это произошло, папа писал маме, что это недоразумение и его скоро отпустят, ведь он ни в чём не виноват.

Но уже в феврале 1935 года папу перевели в лагерь. Где папа, поняв, что это за советская власть, стал организовывать людей и агитировать их против советской власти. Тогда решением Тройки Архангельского УНКВД СССР 11 января 1938 года за «контрреволюционную деятельность» папе присудили расстрел. До этого страшного приговора папу три раза вызывали на допрос, где предъявляли ему сфабрикованные показания. На всех допросах папа от подписи отказался. И вот его последние слова, которые я выписала из его дела, когда ознакомилась с ним: «Мы всё равно призваны поднять массы на борьбу со сталинизмом. И мы это сделаем». Он сказал, что этот процесс является провокацией правительства и органов НКВД. «Трудом нас не исправишь, работа в лагере делает человека зверем. Создаёт погоню за хлебом». «Троцкисты в своих программных установках, по цене теперешнего момента, – правы».

Приговор привели в исполнение 30 марта 1938 года. Я не знаю, почему, но нас никуда не выселили и мы всю блокаду были в Ленинграде. Своего отца я никогда не видела, взяли его в декабре 34-го, а я родилась в мае 35-го года. Но знаю точно, он знал обо мне.

Оксана Тагировна Григорьева

Тагир Арменакян был участником голодовки заключённых в Воркуте в 1936–1937 гг. Арменакян (Яшвили) – один из подписавших Заявление в НКВД СССР и начальнику Ухтпечлага. «Террор прошлых лет, несмотря на его чудовищность, меркнет перед нынешним свирепым курсом на физическое истребление в самом прямом и буквальном смысле слова», – говорилось в его заявлении. Арменакян расстрелян на Руднике во время известных Кашкетинских расстрелов.