Юрьев Фёдор Фёдорович

30 октября – день памяти жертв политических репрессий.

Мой прадед, Фёдор Фёдорович Юрьев, родился во время Первой русской революции 1905 года в Петропавловской крепости, где была заключена его мать, Анна Семёновна, – она была на стороне интеллигенции. Их вскоре удалось освободить, и тогда же, в 1905-м, наша семья уехала во Францию. Фёдор Фёдорович-старший, отец моего прадеда, был инженером, и по его проекту в 1912 году в Соборе Святого Петра в Риме была проведена электрификация, действующая по сей день.

Всё детство Фёдора-младшего прошло в Париже, где он за время учёбы в школе выучил 5 языков: французский, немецкий, английский, польский и чешский. После Октябрьской революции Юрьевы вернулись в Россию. Высшее образование прадед получил в Донском Политехническом Институте в Новочеркасске, затем была аспирантура в Москве, откуда Фёдор Фёдорович отправился в Севастополь разрабатывать судовые двигатели. В 1935 году во время экспериментального погружения подводной лодки прадед услышал странный звук в двигателе и сказал капитану судна, что нужно подниматься. В то время у стен были уши даже под водой, и моего прадеда и капитана практически в тот же день заключили в тюрьму по подозрению в саботаже. Спустя 3 недели при разборе двигателя внутри была обнаружена железная стружка, которая и давала тот самый звук. Только тогда Фёдора Фёдоровича и капитана отпустили.

В 1937 году прадед переехал в Ленинград, где он работал на Судостроительном заводе имени Андре Марти (ныне Адмиралтейские верфи). Фёдор Фёдорович со своей женой Лидией и 5-летним сыном Олегом (мой дедушка) жили на улице Гоголя, 23 (сейчас Малая Морская) – это через дорогу от Исаакиевского собора. 1-го ноября 1937 года Фёдор Фёдорович был арестован по статье 58-6 «Шпионаж». Вместе с остальным руководством завода его имя было в так называемом «Списке немецких шпионов».

Мама прадеда близко дружила с женой Максима Горького, Екатериной Пешковой, которая возглавляла организацию помощи политическим заключённым. Вместе они пытались добиться освобождения Фёдора Фёдоровича, но усилия были тщетными. «Нечего по 5 языков знать», – отвечали в НКВД.

Организация помощи политическим заключённым была распущена Николаем Ежовым в том же 1937-м.

17 января 1938-го прадеду был вынесен приговор – высшая мера наказания. 29-го января Фёдора Фёдоровича расстреляли.

После вынесения приговора семье было приказано в течение 24 часов покинуть Ленинград, и Лидию с 5-летним Олегом выслали в Стерлитамак, что в Башкирии. Там им обоим нужно было ежемесячно отмечаться в НКВД о том, что они никуда не уехали. В мае 1941-го им удалось поехать к родственникам в Грозный, где и пришлось остаться жить из-за начавшейся через месяц войны.

Когда в конце 40-х Олег (мой дед) окончил школу, он никуда не мог поступить, кроме Грозного. Как сын «врага народа», он не мог покидать город, в котором жил. Олег Фёдорович закончил Грозненский нефтяной институт, затем работал в Куйбышеве (Самара), а в конце 50-х они с матерью Лидией переехали в Краснодар.

В 1957 году пришла справка о реабилитации Фёдора Фёдоровича, а также квитанция с компенсацией в размере 1 970 рублей за реабилитированного члена семьи. Этих денег Лидия так и не получила. Вместе с этим пришло и странное свидетельство о смерти, в котором сказано, что Юрьев Фёдор Фёдорович якобы умер в 1945 году от пневмонии, о чём в книге ЗАГСа о смерти произведена запись в 1956-м году – через 11 лет.

Дата смерти Фёдора Фёдоровича была указана как 14-е февраля – день рождения его жены Лидии.