Юзефович (Путан, Крылова) Антонина Казимировна

Путан-Юзефович Антонина Казимировна

1907 г. р., белоруска, медсестра в ж.-д. школе, жила в г. Дно, арестована 26 июля 1937/г., осуждена ОС при НКВД СССР 16 января 1938 г. по ст. 58-6 УК РСФСР на 10 лет л/с. Реабилитирована 5 ноября 1956 г. (ПсковКП-4)
Учтен в «Не предать забвению: Книга памяти жертв политических репрессий Псковской области.»

Моя бабушка Юзефович (в браках Путан, Крылова) родилась в 1902г (по ее желанию мой дедушка, будучи начальником милиции, уменьшил ее возраст на 5 лет, о чем она очень жалела, оформляя пенсию) на хуторе в 30-ти км от Двинска (Даугавпилс) в семье, где было еще 6 братьев и сестер. 2 старших брата один за другим уехали в Петербург учиться и работать: Юлиан еще до 14г стал главным бухгалтером, второй, Аполлинарий, счетоводом. Первым еще в 32 (или 33) арестовали Аполлинария, но тогда только на два года. Потом он женился на поповне, уехал в провинцию (Дно?), что не помогло - в 37г расстреляли обоих. (В мартирологах Аполлинарий числится как два человека: как служащий во время первого ареста, и как чернорабочий - во время второго)

Бабушку выдали замуж за латыша Путана И.И. в 1919г и первые годы их совместной жизни в связи с авантюризмом и энергией деда, достаточно темны: он воевал и с белополяками, и против них, побывал в банде Булаховича, служил таможенником - бабушка не очеь понимала, с какой стороны границы. Во время скитаний бабушка родила и потеряла младенцами двух сыновей. В январе 23-го рода родилась моя мама (Зофия Путане) и они перебрались в Минск, где вначале очень бедствовали, дед работал ассенизатором (ездил с соответствующей бочкой), шорником в какой-то артели, но как-то встретил бывшего своего однополчанина по красной армии, который за него поручился - тут-то все и наладилось. Дед побывал директором большого мясокомбината (бабушка вспоминала охотничьих сабак, высокопоставленные инспекции с застольями, включая М.Калинина на специальном составе), потом - начальником милиции в Логойске. В начале 30-ых Дедушка с бабушкой развелись, а после того, как его в 35-ом арестовали, бабука пошла на курсы медсестер, по окончании которых начала работать в пионерском лагере - в газетах 37-го написали, что коварно затесалась в молодежную среду. Ей потом все казалось, что это дед из мести оклеветал ее...

На общих работах в лагере она была не больше года, потому что тяжело заболела и была определена поваром при лагерной больнице. Она не любила вспоминать о лагерной жизни, пользуясь слегка кокетливым эвфемизмом "когда я была на курорте", но с другой стороны говорила о солагерниках с любовью и восторгом. В первое время "политических" содержали отдельно, и тут-то она впервые столкнулась с по-насточщему интеллигентными и образованными людьми, начала учиться думать и читать что-то помимо бульварных романов. Позже к ним подселили уголовникиц. С открывшейся язвой желудка она перешла на кухню, и из ее  рассказов я поняла, что готовила она с особенным старанием для медицинского персонала, проявляя чудеса находчивости. (Думаю, что врачам и сестрам перепадала значительная часть посылок страждущих) Нрав у нее был легкий, обаяние польское, доброта и отзывчивость врожденные - любовь окружающих была ей обеспечена, что и спасло. Она всю жизнь боготворила оперировавшего ее хирурга, но о его человеческих качествах у меня закрались некоторые сомнения: язва желудка была у них в лагере основным заболеванием (бабушка говорила, что особенно грузины страдали ею, т.к., с одной стороны, не выдерживали  тяжелой работы и сурового климата, с другой - привыкли к совершенно другому питанию и не справлялись с голодом, начинали есть все, что попадалось, а хуже всего - сырые зерна неочищенного овса, острые чешуйки которого впивались в стенки желудка, вызывая страшные боли и кровотечения) Так вот,  у Василия Ивановича возникла идея, что можно желудок полностью удалить с тем, чтобы его функции стала выполнять 12-типерстная кишка - он и удалял всем язвенникам желудки, от чего они все умирали очень скоро. Кто знает, конечно, может, они и так были обречены...

Но когда дошла очередь до бабушки, он все-таки оставил ей кусочек желудка граммов на 100, а потом собственноручно выхаживал и выкармливал... И все бабушкины истории были о нем, других врачах и медсестрах (даже помню: Мария Пустошко из Ленинграда, с которой они переписывались до смерти, Айя Шабдуловна - врач?) И потом весь остаток своего срока она так и кошеварила при лазарете. В честь победы 45-го, стоя по пояс в ледяной воде протекавшего через лагерь арыка, ловили каких-то пескарей для праздничного обеда.

В лагере бабушка познакомилась с Крыловым Андреем Яковлевичем, который еще до ревоюции окончил сельско-хозяйственную академию в Петербурге, одно время работал садовником у Ермоловой, потом агрономом во французских мастерских. Они поженились после окончания сроков, но у него было еще 5 лет ссылки и они осели в совхозе им. Сталина между Темиртау и Карагандой. И бабушка разрывалась 5 лет между ним и дочерью, моей мамой, которую, по счастью, взяли к себе ее сестра с мужем (Самойленко Мария и Калина Тимофеевич, чудом избежавшие ареста в 37-ом - были предупреждены другом и сбежали в один день:  из Николаева в Воронеж, или наоборот, не помню) С началом войны семья была эвакуирована в Новосибирск, там мама поступила в ЛИИЖТ (как сирота, а не дочь врагов народа), с которым в 44-ом попала в Ленинград. В 46-ом она вышла оттуда строителем мостов, чем и занималась, скитаясь по разрушенному северо-западу в мостопоездах, вышла замуж, родила двух дочерей (я родилась по дороге в Резекнк, сестра в Даугавпилсе) и ушла от мужа. Бабушка и ездила через всю страну - туда и обратно, потом не выдержала, забрала с собой девочек, так мы с сестрой оказались в Казахстане: поправляться, отпиваться парным молоком от коровы Репки, которую завела бабушка. Жили мы в землянке, вернее в половине землянки, которую снимали а ссыльных немцов: маленькая комнатушка справа от входа, слева - коровник, посередине кирогаз.

Раз в год бабушка возила нас с сестрой к маме - хорошо помню руины Витебска в 53-ем и репродуктор на грязной площади, сообщающий о смерти Сталина. Бабушка вспоминала, как они сидели на кровати обнявшись с соседкой и плакали: "она от горя, я - от радости"

Не могу представить, как умудрялась бабуля тащить нас с пересадками (и в Москве) в этих жутках переполненных плацкартных вагонах: две девочки 2-5 лет, еда, одежда...  В 56-ом все вернулись в Латвию, мама осела в Даугавпилсе, получили квартиру. Андрей Яковлевич дождался 20-го съезда и умер от инфаркта почти счастливый, а бабушка посвятила всю оставшуюся жизнь внучкам и правнучкам, пережила свою дочь, умерла в 84 года.

Ее любили все: мы с сестрой боготворили, наши одноклассники вспоминают ее до сих пор, соседи и их дети, с которыми занималась во дворе и в 80. 

Место рождения и проживания: Латвия, д. Пипары, Вишковского уезда, Двинской волости