Бадаев Егор Микитович
- Фотокартотека
- От родных
Войну я встретил в составе 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии в должности радиста. Дислоцировалась дивизия на территории Латвийской ССР. Танки из нашего полка полностью были выведены для замены их новыми "Т-34", которые еще к нам не поступили.
В первый же день войны полку было приказано выдвинуться к границе. Танкистов погрузили на автомашины, выдали винтовки, а их всем не хватило. Так и двинулись. Находясь на марше, полк подвергся бомбардировке авиации противника. Часть автомашин была уничтожена, были потери и в рядах красноармейцев. Но мы продолжали двигаться навстречу врагу, то и дело подвергаясь авиационному удару. Когда дивизия вступила в непосредственное боестолкновение, силы оказались слишком неравными. Фашисты не только прорвали оборону, но совершили маневр в обход дивизии. И мы оказались в окружении: когда поступил приказ полку отступать, было уже поздно, пути отхода оказались отрезанными. В течение нескольких дней полк подвергался жестокой бомбардировке, в результате весь автотранспорт был уничтожен. Из дивизии уже никакие команды не поступали. Поэтому оставшиеся в живых красноармейцы, чтобы выйти из окружения, вынуждены были разбиться на мелкие группы и продвигаться вглубь собственной территории лесными тропами в надежде догнать линию фронта. Как оказалось, фронт уходил на восток гораздо быстрее, чем мы могли предположить.
2 июля 1941 года неподалеку показался небольшой хутор. Желая раздобыть что-нибудь съестное, мы вышли из лесного укрытия и направились к нему. И тут нас неожиданно встретила группа автоматчиков. Оказать им сопротивление было нечем. Из семи человек нашей группы я один имел наган, да и тот без боезапаса, так как патроны уже расстрелял. Пытаться бежать не имело смысла. Тут же уложили бы всех автоматными очередями. Так мы оказались в фашистском плену неподалеку от города Даугавпилса.
Через некоторое время большую группу советских военнопленных вывезли в Норвегию. Нас, примерно сорок - сорок пять человек, привезли в город Харстад, который являлся крупным портом, расположенным в северной части Норвегии на одном из крупных островов. Фашисты очень интенсивно использовали этот порт. Нас постоянно гоняли на разгрузку и погрузку судов, заготовку леса, очистку дорог от снежных завалов. В августе 1944 года всех нас привезли в лагерь для военнопленных в городе Лиллехаммер, где собрали несколько тысяч человек. Здесь началась вербовка в армию Власова. Кроме меня, в этом лагере были другие молодые солдаты-калмыки, до войны служившие в западных районах страны. Был еще один бывший политработник по фамилии Очир-Гаряев или Сан-джи-Гаряев. Он нас собрал и предупредил, чтобы мы не поддавались агитации и отказались идти служить в армию Власова, а также в лагерную охрану и т. д. При этом сказал, что война кончится победой СССР, и, если мы ничем себя не запятнаем, то бояться нечего. За то, что в безвыходном положении попали в плен, наказания не будет. А если, говорил он, даже в самом малом окажете услугу фашистам, то на Родине прощения не будет. Про себя сказал, что он партийный, политработник и не должен был сдаваться в плен, а должен был застрелиться. Но не успел, так как из-за сильной контузии потерял сознание. Несмотря на это, считал он, ему не будет никакого прощения. "Для меня один выход: мстить фашистам. Если обнаружат, то погибну от их рук. Ради этого могу идти служить я. Вам надо возвращаться к своим семьям, держитесь друг друга", - эти слова нас очень взволновали. Думаю, что на некоторых молодых ребят, которые, быть может, испытывали внутреннее смятение в тот момент, его слова очень подействовали и они приняли важное решение. Никто из наших земляков тогда не поддался фашистской агитации. Как сложилась дальнейшая судьба этого нашего спасителя, к горькому сожалению, я не знаю. Но его я всегда вспоминаю с добрым чувством.
Его предсказание по поводу нашего будущего оправдалось. В мае сорок пятого нас освободили из плена, а в июне мы уже были в СССР. Вся наша группа благополучно прошла фильтрацию, так как никто не сотрудничал с фашистами. Потом мы стали разыскивать свои семьи в областях и краях Сибири. Прибыв на соединение с семьей в Тюменскую область, я сразу же оказался во власти комендатуры. Никаких воинских документов, которые были выданы после фильтрации, мне не оставили. Комендант все отобрал. Пока жили в Сибири, я был спецпереселенец. Возвратившись на родину, не мог доказать, что служил в армии до войны, что встретил войну на границе в танковой дивизии. Требовали документы. Из архива Минобороны ответ был только один: "Сведений нет". Видимо, не только сама дивизия была разбита в окружении, но утеряны все документы личного состава.
Только в октябре 1994 года, спустя почти сорок девять с половиной лет после окончания войны, Элистинский городской военкомат вручил мне удостоверение ветерана войны.
Короткие и порой отрывочные сведения, а также ошибки в тексте - не стоит считать это нашей небрежностью или небрежностью родственников, это даже не акт неуважения к тому или иному лицу, скорее это просьба о помощи. Тема репрессий и количество жертв, а также сопутствующие темы так неохватны, понятно, что те силы и средства, которые у нас есть, не всегда могут отвечать требованиям наших читателей. Поэтому мы обращаемся к вам, если вы видите, что та или иная история требует дополнения, не проходите мимо, поделитесь своими знаниями или источниками, где вы, может быть, видели информацию об этом человеке, либо вы захотите рассказать о ком-то другом. Помните, если вы поделитесь с нами найденной информацией, мы в кратчайшие сроки постараемся дополнить и привести в порядок текст и все материалы сайта. Тысячи наших читателей будут вам благодарны!