Дополнительная информация
Станчинский Владимир Владимирович
20.04.1882 – 29.03.1942
Отец советской экологии, крупный орнитолог, активный деятель охраны природы и заповедного дела, Владимир Владимирович Станчинский стоял на грани великого синтеза генетики, эволюции и экологии, но не был понят современниками. Он первый пришел к идее создания биосферных заповедников и проведению в них мониторинга, разрабатывал теорию экологической дифференциации, намного раньше других сделал вывод, что акклиматизация основана на генетическом потенциале, на 10 лет опередил американских ученых в измерении динамики массы видового вещества в биоценозах, пошел дальше академиков П.П. Сушкина и М.А. Мензбира в зоогеографии, высказав заключение, что климат непосредственно влияет на ареал распространения видов птиц, одним из первых решил, что степь является наиболее удачной лабораторией для изучения экологических законов, изобрел специальный прибор — биоценометр. Учениками В.В. Станчинского являлись многие известные деятели охраны природы — академик Н.Т. Нечаева, д.б.н. С.В. Кириков и др.
На первой Всесоюзной фаунистической конференции в феврале 1932 г. в Ленинграде он высказал идею биосферных заповедников:
“Мы на Украине думали над вопросом создания такой станции (стационарной исследовательской — В. Б.), которая была бы связана с определенным хозяйственным районом. Тут нужно подчеркнуть, что чрезвычайно важное значение имеют заповедники, которые дают возможность сравнивать изменения, которые происходят в определенных хозяйственных условиях с тем, что происходит в природе” (Архив РАН, ф. 1593, оп. I, д. 191, лл. 9—9 об).
В.В. Станчинский родился 20 апреля 1882 г. в Москве в семье инженера. Фамилия Станчинского дала родине не только выдающегося биолога, но и известного математика — В.Н. Станчинского, крупного музыканта — А.В. Станчинского (брат Владимира Владимировича). Отец и мать будущего ученого были связаны с народовольческим движением, сам Владимир в гимназии и университете состоял в марксистских кружках, являлся членом Исполнительного комитета студенческой революционной организации 3-го созыва.
Поступив на естественное отделение физико-математического факультета МГУ, специализировался у академика М.А. Мензбира, однако в 1902 г. был уволен из университета за революционную деятельность. Свои научные занятия продолжал в Германии, куда эмигрировал, в Гейдельбергском университете. После 2 съезда РСДРП вступил в партию меньшевиков, с которой не порывал до ноября 1917 г., имел партийную кличку “Мчанов”. С 1915 по 1917 гг. служил в армии. В феврале 1917 г. принимает активное участие в организации московской милиции, выбирается комиссаром милиции. Весной 1917 г., по поручению Временного правительства, ездит с инспекционной поездкой по российской глубинке. Осенью его политическая деятельность заканчивается и он всецело отдается науке.
О первых природоохранных действиях В.В. Станчинского известно, что в 1912 г. принимал участие в заседаниях Русского орнитологического комитета, посвященного охране птиц и созданию заповедников.
23 июля 1925 г., по требованию украинской общественности, в заповедник Аскания-Нова Совнаркомом республики была направлена авторитетная комиссия, в которую вошел и В.В. Станчинский.
По-видимому, именно тогда, познакомившись с Асканией-Нова, В.В. Станчинский и решил перебраться в заповедник, чтобы реализовать на практике все свои замыслы по экологическим исследованиям.
Необходимо отметить, что в середине 20-х годов Владимир Владимирович часто по заданию природоохранных органов РСФСР, Украины и Белоруссии занимался различными природоохранными вопросами, например, в Белоруссии обследовал колонии бобров.
С апреля 1929 г. Владимир Владимирович становится заместителем директора по научной части заповедника Аскания-Нова, а через год параллельно возглавил и кафедру зоологии позвоночных Харьковского университета.
Это были звездные часы не только для самого Станчинского, но и руководимого им научного отдела заповедника. Здесь впервые в стране широко стали проводиться биоценологические и экологические исследования, причем во многих разработках Владимиру Владимировичу тогда не было равных в мире.
Станчинский добился необходимого финансирования, привлек к работе в степи творческую молодежь. Входит в состав Украинского комитета по охране памятников природы, редактирует “Бюлетень фiтотехнiчної станцiї заповiдника Асканiя-Нова”.
Владимира Владимировича волнуют и вопросы заповедного дела, в частности, проведения в заповедниках научно-исследовательских работ.
“Изучение природных условий, как естественной производительной силы, в настоящее время может считаться научно-поставленным только при условии комплексного исследования всех ее сторон в их динамике и противоречиях.
Комплексное исследование может быть только стационарным; оно может быть осуществлено только в особых научно-исследовательских институтах, специально оборудованных для таких исследований и расположенных в типичных местностях. Для понимания тех изменений в природных факторах, которые производятся человеком, необходима наличность достаточного числа, достаточной величины участков нетронутой рукой человека природы, как эталонов для сравнения.
Такими эталонами являются заповедные участки природы, расположенные на территории таким образом, чтобы охранять все характерные в народно-хозяйственном отношении районы, около них должны располагаться указанные выше научно-исследовательские институты, задачей которых должно быть научное разрешение природохозяйственных проблем района” (Труды..., 1930).
Много раз В.В. Станчинскому приходится отстаивать Асканию. 13 июня 1929 г. коллегия Наркомзема Украины принимает решение передать 32 тысячи заповедной целины Укрсовхозобъединению для создания совхоза с овцеводческо-зерновым типом хозяйствования. В. Станчинский срочно, 1 июля 1929 г. проводит заседание научного совета заповедника, на котором решено: “Сделать срочное предложение Наркомам: Земледелия и Просвещения УССР, Укрнауке УССР, Украинскому комитету охраны памятников природы, Всеукраинской Академии наук, Всесоюзной Академии наук о необходимости пересмотра решения коллегии НКЗ УССР по поводу реорганизации заповедника” (ЦГАВО Украины, ф. 337, оп. I, д. 8063, л. III). Сам Станчинский вместе с директором заповедника Ф.Бегой отправился в Харьков. Их поддерживает Наркомпрос УССР, Украинский комитет по охране памятников природы. Хозяйственники упорствуют. Дело слушается на заседании Совнаркома Украины, и заповедник удается спасти.
Необходимо подчеркнуть, что в 1930 — начале 1933 гг. авторитет В.В. Станчинского в Наркоматах УССР и Всеукраинской сельхозакадемии был необыкновенно высок (ученый даже собирался вступить в партию). По сути, к 1932 г. он стал научным руководителем не только Аскании, но и курировал работу других заповедников — Приморских, Каневского, Конча-Заспы, подчиненных отделу заповедников Всеукраинской сельхозакадемии, во главе которого стоял В.В. Станчинский. В июле 1932 г. возглавлял комиссию по обследованию Каневского заповедника. Совместно с московским профессором А. Вангенгеймом собирался открыть в Аскании первую на Украине станцию по изучению засухи. Входил в состав в оргкомитета по созданию Всесоюзного общества охраны природы.
По инициативе Станчинского Аскания-Нова готовилась в сентябре 1931 г. к проведению Всесоюзного съезда по охране природы, которому, к сожалению, так и не суждено было там состояться.
В начале января 1930 г., вместе с директором Аскании-Нова Ф. Бегой, Станчинский шлет письмо Косиору, Петровскому и Чубарю с приложением на 113 страницах, где излагает перспективный план развития заповедника, обосновывая необходимость проведения экологических исследований, доказывая усиление охраны заповедной степи: “В этих условиях целинная степь Аскании, с обширным абсолютно-заповедным участком внутри ее становится безмерной мировой ценностью. Являясь эталоном естественных процессов, необходимым для сравнения с процессами, происходящими в природе под влиянием человека, абсолютно заповедный участок требует к себе исключительного бережного отношения” (ЦГАВО Украины, ф. I, оп. 6, д. 437, л. 19).
В мае 1930 г. интереснейшие материалы по Аскании-Нова были доложены В.В. Станчинским и его учениками на IV Всесоюзном съезде зоологов, анатомов и гистологов в Киеве. Зал с большим интересом выслушал сообщения асканийцев об экологических исследованиях.
“Открывается чрезвычайно обширное и совершенно новое поле для плодотворных исследований. Это поле для исследования принадлежит развивающейся молодой науке — экологии”, — говорил Владимир Владимирович (Станчинский, 1931).
Однако у Станчинского нашелся грозный, входящий в силу критик — небезизвестный помощник Т.Д. Лысенко — И.И. Презент. Он выразил сомнение в правомочности существования экологии как науки. Владимир Владимирович достойно ответил на критику, показав всю некомпетентность высказываний Презента. Ну, а этого ему будущий сподвижник Лысенко, конечно, не простил.
Второй раз крупное столкновение между Станчинским и Презентом произошло в Ленинграде, в начале февраля 1932 г. на I Всесоюзной фаунистической конференции. На этот раз Презент чувствовал себя уже хозяином положения и обрушился со злобной критикой на профессоров А.П. Семенова-Тян-Шанского, М.Н. Римского-Корсакова и В.В. Станчинского, выискивая в их докладах в основном “политические” ошибки. И на этот раз Станчинский пытался осторожно отвести обвинения.
С 1932 г. ученый отошел от руководства Асканией, редко там бывал, а жил в Харькове. Не способствовали асканийским делам и некоторые черты его характера, в частности, враждебное отношение к чужой инициативе (свидетельства С.И. Медведева).
Большой ошибкой являлась проведенная по инициативе В.В. Станчинского реорганизация заповедника Аскания-Нова в Степной институт, который вскоре, не без участия завоевавших твердые позиции животноводов, был реорганизован во Всесоюзный научно-исследовательский институт гибридизации и акклиматизации.
В этот период в различных журналах начинается огульная критика В.В. Станчинского. Так, один из деятелей украинского общества биологов-марксистов Е.О. Финкельштейн писал: “Треба згадати i проф. Станчинського. Вiн частенько говорить, що вiн стоїть на позицiях дiалектичного матерiалiзму. Але, товаришi, чи можемо ми погляди проф. Станчинського вважати за погляди дiалектичного матерiалiста? Його вихiдна теза — це теорiя рiвноваги. Ця теорiя популярна серед працiвникiв єкологiї й шкодить i марксистсько-ленiнської реконструкцiї” (Фiнкельштейн, 1932).
Осенью 1933 г. Владимир Владимирович должен был ехать в США на симпозиум, ему уже выдали документы. 6 ноября 1933 г. Станчинского пригласили в Харьковское ГПУ, оттуда он не возвратился.
Как показывают архивные материалы СБ Украины, уже в первой декаде октября 1933 г. сотрудниками Днепропетровского областного управления ГПУ стали арестовываться работники Аскании-Нова: А.П. Гунали, С.И. Медведев, К.Е. Сиянко, всего 17 человек, затем еще четыре. После первых же допросов 15 из них “сознались” в участии в контрреволюционной асканийской организации, возглавляемой профессорами В.В. Станчинским, А.С. Серебровским, М.М. Завадовским. Но главной фигурой, против которой направлены показания, стал Владимир Владимирович.
А тем временем в Харькове отменили очередной пятый Всесоюзный съезд зоологов, анатомов и гистологов, который должен был организовать Станчинский осенью 1933 г., рассыпали наборы очередных номеров “Журнала экологии и биоценологии”, издаваемого ученым (вышел только один его номер).
Есть несколько версий создания “асканийского дела”. По одним предположениям — оно возникло не без профессора-животновода М.Ф. Иванова, который, якобы, действовал с подачи посетивших летом 1933 г. Асканию-Нова Лысенко и Презента, и был явно не заинтересован в развитии в заповеднике экологического направления в ущерб животноводческому.
Ученик М.Ф. Иванова — Л.К. Гребень, консультируя в середине 50-х годов писателя В. Елагина, готовившего книгу о лидере животноводческого направления в Аскании-Нова профессоре М.Ф. Иванове, не возражал против написания эпизода, где Иванов дает чекистам “компромат” на асканийских экологов. Этот Иванов вел активную борьбу против Станчинского, и в 1935 г. назвал его “злым гением Аскании-Нова” (Иванов, 1963).
С другой стороны, во всех 4-х томах “асканийского дела”, хранящегося в архиве СБ Украины, не содержится каких-либо доносов. Практически все арестованные асканийцы имели в своей биографии “черные” пятна (непролетарское происхождение, служба у белых, членство в различных партиях и т.п.). Из них-то и была “создана” ГПУ очередная контрреволюционная организация в сельском хозяйстве.
Необходимо отметить, что в 1933 г. на Украине, после печально известного январского (1933) Пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), где Сталин дал указ искать вредителей-ученых в сельском хозяйстве, началась интенсивная “охота на ведьм” в различных сельскохозяйственных учреждениях республики: Наркомземе, Сельхозакадемии, всех сельскохозяйственных вузах Украины, научных станциях, колхозах и совхозах.
9 августа 1933 г. ЦК КП(б)У и СНК УССР принимает совместное постановление “О борьбе Всеукраинской Академии сельхознаук в деле повышения урожайности”, предполагающее проведение закрытой (негласной) чистки личного состава научно-исследовательских заведений Всеукраинской Академии сельскохозяйственных наук в течение двух месяцев. Среди них был намечен Институт акклиматизации и гибридизации Аскания-Нова (Госархив Днепр. обл., ф. 19, оп. I, д. 513, л. 67 об.).
Естественно, определенные задания получили не только партийные органы, чиновники Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, но и чекисты, как правило, негласно входившие в состав комиссии НКРКИ по “чистке”. Возможно, это и явилось причиной ареста В.В. Станчинского и его коллег.
Под пытками асканийцы “сознавались” в организации терактов на Кагановича и Ворошилова, связях с фашистской Германией, подготовке на базе заповедника Аскании-Нова, Конча-Заспа и Всеукраинского союза охотников и рыболовов боевиков-повстанцев, вредительстве в сельском хозяйстве, организации сети заповедных участков на косах Азовского и Черного морей как плацдарма для высадки вражеского десанта, а I-й Всесоюзный съезд охраны природы в январе 1933 г. в Москве был представлен ими под пытками как совещание контрреволюционеров всех мастей.
Так, В.В. Станчинский “признался” в следующем: “Поставленные же мной теоретические проблемы экологии и биоценологии были совершенно оторваны от хозяйственных требований. Подрывной характер имела выставленная мной проблема степи, как основная проблема Аскании-Нова еще потому, что она, подкупая своей логикой практической актуальности, обещала разрешение таких важных вопросов, ради которых можно было бы рискнуть потребовать даже миллион. Действительно, за мной пошли научные работники Аскании-Нова, дирекция, НКЗ Украины и Госплан. Соответственно с этой установкой был разработан пятилетний план развития научно-исследовательской работы научных учреждений Аскании-Нова, утвержденный НКЗ и Госпланом (...). Примерами вредительских установок в пятилетнем плане могут служить следующие: По степной станции: 1) огораживание 5.400 заповедной степи проволочной сеткой на железных столбах с бетонным основанием; 2) изучение природы степи без увязи с конкретными проблемами хозяйства (...).
В 1931 г. после посещения Аскании-Нова Вавиловым, Соколовским и Слипанским встал вопрос о новой реорганизации Аскании-Нова. Вавилов совершенно правильно, хотя и несколько односторонне определил значение Аскании-Нова, как научно-исследовательского учреждения по акклиматизации и гибридизации животных. Моя подрывная работа заключалась здесь в том, что я вместо того, чтобы пойти по пути свертывания изучения природы по интересующим меня вопросам и подчинения этих исследований задачам акклиматизации, стал отстаивать необходимость дальнейшего развития этих исследований и выделения для этого самостоятельного института. Меня поддержали Бега и Слипанский” (Архив СБ Украины...)
На Станчинского и его группу еще долгое время списывались все неудачи в научной и хозяйственной работе Аскании-Нова. 8 апреля 1937 г. директор Аскании-Нова А.А. Нуринов отправил письмо президенту ВАСХНИЛ академику А.И. Муралову: “Аскания-Нова представляет заманчивый объект для вредителей, фашистов всех мастей (...). В этом свете и нужно рассматривать группу вредителей проф. Станчинского, Гунали, Медведева, Подлуцкого и других, арестованных в 1934 г., которая стремилась отвлечь Институт от актуальных задач гибридизации, не имеющей ближайшей перспективы. Выкорчевывание корней фальц-фейновщины и всемерное усиление связи Института с производством, является важнейшей задачей нашего коллектива. Это борьба до сих пор велась слабо — неудачно...” (РГАЭ, ф. 8390, оп. 2, д. 920, л. 25).
24 февраля 1934 г. судебной тройкой при Коллегии ГПУ УССР Владимир Владимирович по статьям 54-11 и 54-7 УК УССР был приговорен к 5 годам исправительных работ.
Вначале В.В. Станчинский содержался в тюрьме г. Харькова, в июле 1934 г. был направлен зоотехником в Одесскую область, в совхоз-санаторий РК милиции им. Балицкого (близ станции Раздельная), а с июля 1935 г. — в совхоз НКВД УССР им. Калинина в Бориспольский район Киевской области. Работал там хорошо, признавался лучшим ударником, награждался грамотами. Ему позволили заниматься наукой, и он подготовил к печати 2 книги по экологии и курс зоогеографии для студентов университета. В марте 1936 г. В.В. Станчинский шлет прокурору по спецделам Мальцеву просьбу о досрочном освобождении, 4 мая 1936 г. заседанием Тройки НКВД УССР В.В. Станчинского досрочно освобождают.
Некоторое время он нигде не мог устроиться работать, однако помог знакомый Г.Л. Граве, директор Центрально-Лесного заповедника. Он взял Станчинского к себе заместителем по научной работе, и уже в июне 1936 г. семья Станчинского переехала в заповедник.
В Центрально-Лесном заповеднике В.В. Станчинский с удвоенной энергией продолжает прерванные исследования, принимает участие в работе пленумов Комитета по заповедникам. Вновь издаются его труды, в том числе переведенные на грузинский и украинский языки в соавторстве с профессором, известным экологом Д.Н. Кашкаровым. Число работ приближается к 100.
В августе 1940 г. сотрудники Нелидовского отделения НКВД познакомились с пришедшими из Киева томами “асканийского дела” и установили слежку за Владимиром Владимировичем. Собирались доносы. Началась война. Уже на следующий день, 23 июня, сержант госбезопасности Цветков подписывает постановление и ордер № 155 на арест ученого. 29 июня начальник нелидовских чекистов сержант Бутылкин арестовывает Станчинского.
Станчинского обвиняли по статье 58 — пункты 6 и 10 (часть первая) — в шпионаже и антисоветской агитации: “Весной 1941 г. Станчинский среди сотрудников заповедника распространял клеветнические измышления в отношении коммунистов и также истолковывал в антисоветском духе решения XVIII партконференции”(Архив В.Е. Борейко). Припомнили и “асканийское дело”. Допрашивал следователь Курусенко.
Но ученый все отрицал. И помощник прокурора МВО Козинец 6 сентября даже вынес было постановление о прекращении дела, однако через месяц, “учитывая условия военного времени”, отменил свое решение и передал материалы в Особое Совещание при НКВД СССР.
1 сентября 1941 г. В.В. Станчинский писал на имя председателя Особого Совещания при НКВД СССР, что он осенью 1933 г. дал вымышленные показания и ввел в заблуждение органы госбезопасности и просит пересмотреть его дело. 21 февраля 1942 г. постановлением Особого Совещания при НКВД СССР по статье 58 он был приговорен к 8 годам исправительно-трудовых лагерей “за антисоветские высказывания и как социально-опасный элемент”.
В вологодской тюрьме у Владимира Владимировича развилась болезнь сердца — миокардит. 20 марта его переводят в больничную камеру № 114, а 29 марта 1942 г. ученый умирает. Место захоронения неизвестно.
Литература
01. Архив В.Е. Борейко.
02. Борейко В., 1992. Трагедия гения // Охота и охотничье хозяйство, № 5—6, стр. 6—7.
03. Борейко В.Е., 1994. Аскания-Нова: тяжкие версты истории (1826—1993), Киевский эколого-культурный центр, Киев, 157 стр.
04. Архив РАН, ф. 1593, оп. I, д. 191, лл. 9—9 об. 86, 114.
05. Архив СБ Украины, дело № 208744, дело № П-8066.
06. Бюлетень фiтотехнiчної станцiї: Збiрник про дослiдну роботу станцiї за 1930 та попереднi роки (Держ. степ. н-д iнститут-заповiдник Чаплi), 1930. За редакцiєю проф. В.В. Станчинського, О.А. Янати, Д.П. Рижикова, Мелiтополь, 275 стр.
07. Вайнер (Уинер) Д., 1991. Экология в Советской России. Архипелаг свободы: заповедники и охрана природы, М.: Прогресс, 400 стр.
08. Владимир Владимирович Станчинский — профессор Харьковского университета (библиографический указатель), 1992, сост. В.Н. Грамма, М.Г. Швалб, Харьков, ХГУ, 42 стр.
09. Воронцов Е.М., 1958. Владимир Владимирович Станчинский, Сборник научных работ Смоленского краеведческого НИИ, вып. 2, стр. 267—270.
10. Госархив Днепропетровской области, ф. 19, оп. I, д. 513, л. 67 об.
11. Грамма В., 1989. Поле дiї належить екологiї // Ленiнська змiна, (Харків), 2 вересня.
12. Грамма В.Н., 1990. Еретики и бунтари // Завтра будет поздно, Харьков, Прапор, стр. 6—62.
13. Елагин В., 1955. Цель жизни, М.: Детгиз, стр. 281—329.
14. Иванов М.Ф., 1928. По поводу столетия существования Аскании-Нова // Бюллетень зоотехнической опытной и племенной станции в госзаповеднике “Чапли” (бывшая Аскания-Нова), № 4, стр. 7—15.
15. Иванов М.Ф., 1963. Наука должна освещать путь производству // М.Ф. Иванов, ПСС, М.: Колос, т. I, стр. 442—446.
16. Кашкаров Д.Н., Станчинский В.В., 1929. Курс биологии позвоночных, М. —Л.: Госиздат, 576 стр.
17. Мазурмович Б.Н., 1960. Выдающиеся отечественные зоологи, М.: Госучпедиздат, стр. 268—274.
18. Нечаева Н.Т., Медведев С.И., 1977. Памяти Владимира Владимировича Станчинского (к истории биогеоценологии в СССР) // Бюллетень МОИП, отд. биолог., т. 82, вып. 6, стр. 109—113.
19. Нечаева Н.Т., Станчинский В.В., 1991. Первый эколог страны // Природа, № 12, стр. 90—95.
20. Нечаева Н.Т., Шишкин В.С., 1994. В поисках естественных систем // Вопросы истории естествознания и техники, № 2, стр. 87—97.
21. Нуринов А.А., 1935. Выше классовую бдительность в науке // Гибридизация и акклиматизация живо"тных. Труды научно-исследовательского института гибридизации и акклиматизации сельскохозяйственных животных Аскания-Нова, т. 2, стр. 5—10.
22. Протокол заседания Отделения орнитологии, 1913 // Птицеведение и птицеводство, ч. I, стр. 20—41.
23. Станчинский В.В., 1923. Экологическое направление в зоогеографии: задачи и методы эколого-географических исследований орнитофауны // Труды I Всероссийского съезда зоологов, анатомов и гистологов, Пг, стр. 29—30.
24. Станчинский В.В., 1923. Краеведение в Западной области и его основные задачи // Экономическая жизнь, № 1—2, Смоленск, стр. 5—17.
25. Станчинский В.В., 1923. Современность и краеведение // Экономическая жизнь, № 3, стр. 4—37.
26. Станчинський В.В., 1928. Доповiдь науково-експертної комiсiї, органiзованої НКО з постанови РНК вiд 23 липня 1925 року для обслiдування державного степового заповiдника “Чаплi” (Асканiя-Нова) и другие материалы “доповiдi” // Вiстi державного степового заповiдника “Чаплi”, т. 5, стор. 146—193.
27. Станчинський В.В., 1929. Обслiдування першого державного заповiдника України “Чаплi” (Асканiя-Нова) // Украинский охотник и рыболов, № 2, стр. 22—23.
28. Станчинский В.В., 1930. О значении экологического метода в разрешении растениеводческих проблем степи // Бюлетень фiтотехнiчної станцiї заповiдника “Чаплi”, т. I, Мелiтополь.
29. Станчинский В.В., 1931. О некоторых основных понятиях зоологии в свете современной экологии // Труды IV Всесоюзного съезда зоологов, анатомов и гистологов в Киеве, 6—12 мая 1930 г., Киев—Харьков, стр. 42—43.
30. Станчинский В.В., 1934. Чапли (Аскания-Нова), БСЭ, т. 61, М., стр. 54—60.
31. Станчинский В.В., 1938. Задачи, содержание, организация и методы комплексных исследований в госзаповедниках // Научно-методические записки Комитета по заповедникам, вып. I, стр. 28—50.
32. Станчинский В.В., 1938. Экологическое направление в изучении природных комплексов — ландшафтов // Научно-методические записки Комитета по заповедникам, вып. 3, стр. 8—23.
33. РГАЭ, ф. 8390, оп. 2, д. 920, л. 25.
34. Труды I-го Всероссийского съезда по охране природы, 1930. М., 223 стр.
35. Труды Первого Всесоюзного съезда по охране природы в СССР, 1935. М., 386 стр.
36. Уинер Д., 1991. Экология... становится точной наукой // Природа, № 12, стр. 95—97.
37. Фiнкельштейн Е.О., 1932. Стан i завдання на бiологiчному фронтi в свiтi листа тов. Сталiна // За марксистсько-ленiнське природознавство, № 2—3, стр. 11—26.
38. Хрусталев В.М., 1982. Союз СССР и охрана природы // Природа, № 11, стр. 2—9.
39. ЦГАВО Украины, ф. I, оп. 6, д. 437, лл. 1—116.
40. ЦГАВО Украины, ф. 337, оп. I, д. 8063, л. III.
41. ЦГАВО Украины, ф. 166, оп. 12, д. 7340.
