Вайсблат Иосиф Наумович

ВАЙСБЛАТ Иосиф Наумович (1897, Киев — 1979, Москва)

И.Н.Вайсблат родился 18 февраля  (2 марта) 1897 г. в Киеве в  семье  главного раввина  города, выдающегося богослова а-рав-а-Гаона  Н.Я.Вайсблата (1865–1925). Среди его братьев были известные деятели культуры и науки, в том числе издатель, переводчик  и искусствовед В.Н.Вайсблат (1882–1945), доктор медицинских наук  С.Н.Вайсблат  (1888–1965).

Учился  Иосиф Вайсблат в Киевском  художественном училище (1912–1918) у Ф.Кричевского. В 1920‑м уехал  в Москву, поступил во Вхутемас. Его преподавателями стали А.Осмёркин,  С.Волнухин, Б.Королёва. Член Союза художников с 1937 г.

В 1951‑м был арестован по сфабрикованному делу, отбывал наказание  до  1954‑го, реабилитирован в 1955 г.   Умер 20 января 1979 г. в Москве.

Из  воспоминаний Климента Редько о совместной работе в Киеве в 1918 г.:

«Талантливый Вайсблат,  наш товарищ в коллективном соревновании, воспринимал взаимную  интенсивность и тонкость чувств, действовавших в нас интуитивно, мы  постигали цветную концепцию Матисса… Идея и размах работы меняются. Всё, конечно, должно быть отдано дню Первого Мая…»

Далее  К.Редько  пишет о смерти Вайсблата (он ошибся: в 1920 г. скончался родной брат Иосифа Яков, строитель известного в Киеве Дома Мороза...)

«Вскоре  один  из  наших  товарищей, принимавший  самое активное участие в выполнении заказа к 1‑му Мая, умер  от туберкулёза. Его ушедшая жизнь, родившая в ту весну изумительно яркие  цвета — выраженные в простых строгих формах, хранит и теперь к нему,  как к живому, самое нежное и  горячее  восхищение.

Худенькая фигура юноши Вайсблата в поднявшуюся  бурю революции послужила ей на пользу и служит до сих пор тем, что его живущие товарищи, храня о нём память, работают и будут работать вдохновенно, служить ей в искусстве до конца своих сил.

Последние  дни наших встреч соприкасались с музыкой на симфоническом концерте,  в  опере „Фауст“. —  я слушаю композицию, — говорил Вайсблат  тоном, переполненным  глубокого  смысла… В другой раз, встретившись в  саду,  мы  горячо  обсуждали бессмертную Шехерезаду. В этот день  вечером  давали  концерт, в программе:  „Прометей“ Скрябина. но Вайсблат на нём уже не присутствовал…»

Из  воспоминаний Леонида Фейгина, внука художника Моисея Фейгина:

«Дедушка  однажды  рассказывал, почему его  [И.Вайсблата] могли забрать… они работали вместе над  оформлением  города к празднику. И ни в чём этот Вайсблат  замечен не был, пока однажды ночью безмолвно и беспричинно  его  не  забрали. Потом всех, кто был с ним дружен или знаком, таскали на Лубянку на допросы.

Дед рассказывал мне про свой поход  на Лубянку. Его вызвали, он приехал, зашёл через парадный подъезд, его проводили в кабинет, где  вдоль стен под углом была натянута ткань. Понятно, что из‑за этой ткани за ходом допроса наблюдали люди. За столом сидел  следователь, который начал расспрашивать деда, что говорил Вайсблат,  знает  ли  он про  организацию художников, про неподчинение советской власти и тому подобное. Дедушка юлил, вертел, хотел понять, в чем же обвиняется Вайсблат,  и на его удивление следователь… проболтался и рассказал,  что,  мол,  он жаловался, что нельзя в наше время пейзажи писать, а можно только картины  на военно‑патриотические темы и портреты со Сталиным. А Вайсблат  не  хочет  писать  Сталина, и не потому, что не умеет, а потому, что он — пейзажист. Когда дед это услышал, он понял, что нет тут никакой причины, поэтому ничего  нельзя вообще говорить. Тогда он  сказал,  что  Вайсблат  ничего крамольного не  говорил, что  он советский  человек  кристальной чистоты…

Допрос длился четыре часа, следователь озверел, порвал все исписанные им бумаги и в итоге написал маленькую строчку, что Фейгин заявляет,  что ничего не было… Дед так боялся, что потом что‑нибудь допишут к его показаниям, что поставил  свою  подпись  чуть  ли не на тексте. Когда он встал, то понял, что ноги его не держат — такое напряжение было, такой стресс. он подумал, что другие‑то наверняка Вайсблата оговорили, и его, деда, сейчас в одну камеру к нему кинут, а ведь у него семья и маленький  ребёнок… Пока его вели по винтовой потайной лестнице, вся жизнь  промелькнула у него перед глазами. но, как ни странно, деда вывели через боковой выход и напутственно погрозили пальцем.

В  1954  г.   Вайсблат  вышел на свободу, пришёл к дедушке, они пили водку. Вайсблат рассказывал  о лагере, плакал. он говорил: „Моня, когда нас освобождали, нам дали прочитать наши дела. Ведь против меня все что‑нибудь написали. Все оговорили — друзья, любовница,  начальники. Все! но в деле был один чистый лист — твой. Моня, ты один!  один ничего не написал!“». 

******

 Дело Иосифа Вайсблата                         

Из Постановления об аресте, 8 марта 1951 года.

Оперуполномоченный Красногвардейского РО УМГБ г. Москвы ст. лейтенант Лелеко:

Гражданин Вайсблат И.Н., на протяжении длительного времени резко антисоветски националистически настроен, высказывает недовольство жизненными условиями в СССР, преклоняется перед всем иностранным, возводит клевету в адрес руководителей партии и Советского правительства.

Предлагается арестовать гр. Вайсблата И.Н.

Согласен  - начальник Красногвардейского РО УМГБ гор. Москвы подполковник Гришин

Начальник отдела Управления МГБ Московской обл. полковник Серов

При аресте было изъято у гр. Вайсблата И.Н. :

1. - медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»

    - медаль «В память 800-летия Москвы»;

2. Трафаретные портреты вождя не доработанные – 5 штук.

3. Картины разные в багетовых рамках – 4 штуки

4. Фото груди.

Вайсблат Иосиф Наумович родился 1897 , Киев, проживает – Москва, ул.Белинского д.4 кв. 6; место работы: Москва, Кузнецкий мост, 11, Живописно- выставочный производственный комбинат художественного фонда СССР.

Отец –  Наум Яковлевич,  умер 1925, еврейский учитель

Мать – Берта Соломоновна,  умерла 1928

Образование – высшее, ВХУТЕМас, окончил в 1925 г.

Художник-портретист .

Из протокола допроса 10 марта 1951 г.

Вопрос: - В анкетной части протокола вы указали, что ваш отец является еврейским учителем. Соответствует ли это действительности?

И.В. -  Не совсем. Мой отец – Вайсблат Наум Яковлевич, на протяжении долгих  лет, до момента своей смерти,  был раввином в г.Киеве. Мой отец умер в 1925 году, мать умерла в 1928 году, в нашей семье было 11 чел. детей.

Был брат Владимир Наумович, умер в 1945 г., в Киеве, работник издательств, занимался литературной деятельностью; Яков умер в 1920 г., до революции работал на строительствах; брат Арон погиб на фронте в 1942 г.

Вопрос: - Есть ли среди ваших родственников лица проживающие или проживавшие за границей?

И.В. – За исключением моего умершего  брата – Владимира Наумовича, который в 1914 году выезжал в Лейпциг на Всемирную выставку печати, никто из моих родных за границей не проживал и не проживает.

Из протокола Допроса 15  марта 1951 г.

В. - Приступайте к показанию о своей антисоветской деятельности.

И.В. – Антисоветской деятельностью я никогда не занимался.

В. – Вам представлена тетрадь, изъятая у вас при аресте. Кем сделаны записи в ней?

И.В. – В предъявленной тетради все записи сделаны мной лично. Для памяти я записывал кое-какие события из своей жизни и некоторые свои мысли.

В. – В том числе и свои антисоветские измышления. Признаете это?

И.В. – Нет. Антисоветских измышлений я никогда не записывал.

В. – Что означают записи (в тетради- от Ред) : «1948 год – негласная директива» и «1949 год – снятие с работы евреев»

И.В. – Указанные записи были сделаны в 1949 году, я не помню что они означают.

В. – Не выкручивайтесь. Указанные записи являются антисоветскими, клеветническими измышлениями, намерены ли говорить правду?

И.В. – Ничего другого мне не остается. Должен признать, что указанные записи действительно являются кратким изложением моих антисоветских националистических взглядом.

Мои антисоветские, надуманные взгляды сводятся к тому, что я  писал, что в 1948 году, в советские учреждения была дана директива о снятии евреев с работы, а в 1949 году эта директива  якобы стала выполняться.

В. – Назовите своих знакомых.

И.В. – Танклевский Леонид Захарович (родился в Киеве в 1906- умер 1984, Москва – от Ред), художник МТХ, Фейгин Моисей Александрович (1904, Варшава- 2008, Москва – от Ред.), художник МХТ, Григорьев Николай Николаевич (1901–1979 – от Ред), художник МХТ..

В. – Известно, что вы высказывали клеветнические  измышления о том что в Советском Союзе имеет место дискриминация евреев.

И.В. – Я возводил клевету на национальную политику ВКПб и Советское правительство. Некоторым своим знакомым я действительно высказывал националистические взгляды.

(пропущено) …  что следствием чего является закрытие еврейского театра в Москве и еврейской газеты «Эмес»

В. – Кому из своих знакомых вы высказывали  эти антисоветские измышления?

И.В. – Танклевский Леонид Захарович, один из близких моих друзей. Он –художник- пейзажист, уроженец Киева. Познакомились в 1939 году. В 1941 году Танклевский и я были командированы в Куйбышев для работы в «Окнах ТАСС». Там мы проработали около двух лет.

Совместно с ним я делал эталоны портретов руководителей ВКПб и Советского правительства, с конца 1947 года я работал в его мастерской на улице Горького 17.

Из Постановления о предъявлении обвинения 24 марта 1951 года

Из протокола Допроса.

Начат в 22-50, окончен в 01-00

В. - Вам предъявлено обвинение в проведении антисоветского националистического клеветнического характера, что подпадает под статью 58 ч. IУК РСФСР.

Признаете себя виновным в совершении указанного преступления?

И.В. – Да, признаю.

Я занимался антисоветской агитацией националистического клеветнического характера. В разговорах со своими знакомыми я возводил клевету на национальную политику ВКПб и Советского правительства, утверждал, что в Советском Союзе имеет место дискриминация евреев, следствием чего является закрытие еврейского театра и газеты «Эмес».

Кроме того, я намеревался написать автобиографический очерк антисоветского клеветнического характера. По моему замыслу, этот очерк должен был явиться грязным пасквилем на условия жизни в Советском Союзе и Советскую действительность.

В. – (Следователь зачитывает фрагмент из записей в изъятой у И.Вайсблата тетради). «…У нас не может быть большого настоящего искусства, потому что нам нужна публицистика…» 

И.В. – Данная запись сделана мной в1935 году. Она отражает мои антисоветские взгляды на вопросы развития живописи в условиях советской действительности. Я считал, что в условиях советской действительности не могут быть созданы полноценные художественные произведения, так как условия жизни в  Советском Союзе не создают художникам предпосылок для творческой деятельности, предопределяют создание произведений исполненных на низком художественном уровне.

Кроме того, я придерживался мнения, что в Советском Союзе отсутствует свобода творчества, искусство находится в загоне, а в художественных организациях СССР поощряется только изготовление портретов одного из руководителей ВКПб и Советского правительства.

В. – Кому из своих знакомых вы высказывали подобные вражеские измышления?

И.В. – Свои вражьи взгляды я никому из своих знакомых не высказывал.

Из протокола Допроса 14 мая 1951 года.

Начат 22-00, окончен  в 8-30

В. – Вы показали, что ваш отец был раввин. При поступлении на работу, в анкетах об этом указывали?

И.В. – Да, указывал.   

В. –Вам предъявляется копия листка по учету кадров, заполненная вами в 1946 году. В графе «социальное происхождение» вы указали, что ваши родители мещане. С какой целью вы скрывали свое социальное происхождение?

И.В. – Должен признать, что я скрывал свое социальное происхождение.

В. – Чем занимались ваши родители?

И.В. – Я родился в 1893 году (от Ред.- год неверно указан- правильно - 1897) в Киеве  в семье раввина. Мой отец – Вайсблат Нухим Янкелевич был раввином в купеческой и ремесленной синагогах Киева до дня смерти в 1925 году.

Кроме того, мой отец выполнял обязанности третейского судьи еврейской общины. К нему обращались за разрешением различных спорных вопросов  члены еврейской общины. Будучи чрезвычайно религиозными людьми, мои родители воспитывали меня и других своих детей в религиозном духе.

В семье строго выполнялись все предписания религии – обязательно было посещение синагоги, религиозные праздники отмечались регулярно. Согласно обычая еврейских клерикалов, я и мои братья, начальное образование получили в хедере – еврейской школе.

В. – Каково было имущественное положение ваших родителей?

И.В. – Недвижимого имущества у моих родителей не было. Семья жила на средства, которые отец получал от еврейской общины.

В. – До какого времени вы жили на иждивении родителей?

И.В. – До 1920 года до дня своего отъезда из Киева.

В. – Чем в этот период занимались?

И.В. – Примерно с четырех лет я начал посещать хедер, где изучал библию, еврейский язык, грамматику, арифметику.

С 8 до 22 лет мои занятия по общеобразовательным предметам проходили дома, под руководством домашнего учителя.

В 1915 году я поступил в Киевское художественное училище, которое окончил в 1920 году, получив  среднее художественное образование. В том же,  1920 году выехал в Москву, поступил учиться во Вхутемас.

В 1925 году я окончил Вхутемас и получил диплом живописца. Являясь студентом Вхутемаса, я с 1920 по 1922 год работал секретарем и художником в редакции журнала «Революция и церковь» (от Ред. - журнал, издававшийся в РСФСР и СССР в 1919-24 гг. Наркоматом юстиции).

С 1925 по 1929 был художником-инструктором в артели политкаторжан.

В 1930 году вступив в члены «Всекохудожника» (Всероссийский союз кооперативных товариществ работников изобразительного искусства, существовавший с 1928 по 1953 год ), работал там по договору до 1937 года.

С 1937 по 1941 –выполнял различные художественные работы на Сельскохозяйственной выставке.

В 1941 году я поступил художником в «Окна ТАСС», вместе с этой организацией в 1941-43 годах был в эвакуации в г. Куйбышев.

В 1945 году из «Окон ТАСС» я уволился и был принят на должность штатного художника в живописный комбинат Московского отделения Художественного фонда СССР, где работал до ареста.

****** 

Из допросов художника Танклевского Леонида Захаровича (1906 г.р, Киев, отец занимался извозом): «… Вайсблат говорил мне, в конце 1948 года, когда мы выполняли заказ по раскраске фургонов для конторы «Главвино», что  люди интеллигентных профессий в царской России жили значительно обеспеченнее, нежели при Советской власти, и добавил, что художнику высокой квалификации не пришлось бы раскрашивать фургоны..».

Из допросов Черешко Антонины Дмитриевны, художника Московского дома моделей: «… в 1950 году Вайсблат высказал мне антисоветские клеветнические измышления по поводу закрытия еврейского театра:  он сказал, знаешь почему закрыли еврейский театр, потому что артисты еврейского театра приветствовали представителя Государства Израиль…».

Текст обвинения:

Враждебно настроен к Советской власти, убежденный националист, на протяжении ряда лет проводил среди своих знакомых антисоветскую агитацию клеветнически националистического характера, изготавливал и хранил у себя на квартире рукописи антисоветского содержания, т.е. преступления по ст. 58-10 УК РСФСР ч. I.

Предполагаемая мера наказания – 10 лет ИТЛ.

Преступление совершено   в 1935 и 1947-51 годах

Арест санкционирован – 9.03.1951

Арестован – 10.03.1951

Следствие завершено – 30.05.1951

Обвиняемый Вайсблат И.Н. содержится во Внутренней тюрьме УМГБ МО.

Особое Совещание при Министре Государственной Безопасности СССР от 15 августа 1951 года постановило: «Вайсблата Иосифа Наумовича, за антисоветскую  агатацию (ст.58-10 ч. 1 УК РСФСР) заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет, считая срок с 10 марта 1951 года».

3.09.1951 Иосиф Вайсблат был отправлен в ГУЛАГ в Камышовский лагерь (Камышовый лагерь, Камышлаг,  особый лагерь для политзаключенных. Был организован 30.04.1951, закрыт 4 октября 1954 г.).

Позже, в качестве художника-оформителя, был  в лагере на строительстве канала Волго-Дон.

В сентябре 1954 года сестра Иосифа Вайсблата – Лия Дробязко (жена украинского переводчика Евгения Дробязко, 1898-1980) написала письмо К.Е.Ворошилову с жалобой на незаконное содержание И.Вайсблата в лагере и с просьбой об освобождении его.

Позже, уже после смерти Сталина, когда дело Иосифа Вайсблата пересматривалось, он писал в Генеральную Прокуратуру РСФСР: «…следователь Пантелеймонов допускал всяческие издевательства, площадную ругань  и непрерывные угрозы. Следователь Пантелеймонов протоколы писал не на основании допроса, а собственные сочинения, и путем лишения меня сна по 5-6 суток подряд, доводил меня до такого состояния, что мне было безразлично, что подписывать.

Следователь Пантелеймонов мне заявил дословно следующее: «если ты не поспишь еще пару суток, так ты подпишешь, что Гитлер был твой отец»...».

29 октября 1954 года Иосиф Вайсблат был досрочно освобожден, но обязан был находиться в Ростовской области.

19 января 1955 года освобожден из-под стражи и вернулся в Москву.

Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда СССР от 5 ноября 1955 года определила:  «Постановление Особого Совещания при Министре Государственной Безопасности СССР от 15 августа 1951 года в отношении Вайсблата Иосифа Наумовича отменить и дело производством прекратить за недоказанностью обвинения».

Вайсблат И.Н. был реабилитирован.

Умер в Москве в 1979 г.