В частично сохранившемся доме 10 по 17-й линии В.О., который был построен в 1911 году, жил «намоси» (начальник морских сил Северного флота) Алексей Михайлович Щастный, вызванный отсюда в мае 1918 года в Москву и там арестованный Львом Троцким.
Приговор адмиралу Щастному, командовавшему Балтийским флотом, – первый судебный смертный приговор в истории Советской власти.
Лев Троцкий был единственным свидетелем и обвинителем на судебном процессе против Щастного. Процесс шел 20-21 июня 1918 года. Обвинение было сформулировано таким образом: «Щастный, совершая героический подвиг, тем самым создал себе популярность, намереваясь впоследствии использовать ее против Советской власти».
Аресту и возбуждению дела предшествовал осуществленный под руководством Щастного знаменитый Ледовый поход, спасение 236 судов Северного флота от захвата немцами. Под охраной этого флота оказался затем Петроград. Поход закончился в апреле, а 27 мая 1918 года Лев Троцкий называет Щастного «преступником исключительной государственной важности». Троцкий лично арестовал начальника морских сил Балтийского флота, выступил прокурором и свидетелем по его делу.
Вывод Балтийского флота из Гельсингфорса через недорастаявший лед был предпринят Щастным в противовес указаниям лидеров большевиков, которые приказывали флот взорвать. Ряд историков предполагают, что значимым для этого приказа оказался сговор между Германией и молодым советским правительством.
После ареста Алексей Михайлович был помещен в Таганскую тюрьму. Ее начальник Е. Юревич вспоминает фразу наморси Щастного: «Троцкий расстреляет меня за две вещи: первое — спасение флота в условиях полной невозможности это сделать... и, второе — Троцкий знал мою популярность среди матросов и всегда боялся ее».
По версии следствия, Щастный занимался антисоветской агитацией, собирался свергнуть Советскую власть, создавая необходимые для этого условия. Троцкий утверждал: «Щастный повел такую политику, чтобы завладеть властью не только на флоте, но и во всей России».
Обвинение зиждилось на телеграммах правительства, требующих взрыва флота, и показаниях Троцкого. Защита же зафиксировала, что «фактического материала слишком мало», и «обвинение главным образом базируется на умозаключениях и выводах, часто явно грешащих против логики». Сам Щастный выступил с опровержением всех выдвинутых против него обвинений. Свидетели, которых он хотел привлечь, были Троцким и судом отвергнуты.
После пяти часов обсуждения суд вынес приговор: «Признать виновным, расстрелять. Приговор привести в исполнение в течение 24 часов».
Андриевский, командир бригады китайцев, расстрелявших Алексея Михайловича Щастного в 4.40 утра 22 июня 1918 года, получил четкое указание: «Сегодня дело особое. Вы будете расстреливать адмирала Щастного. Чтобы его сторонники не перехватили его или потом не вырыли труп, необходимо его расстрелять не в обычном месте, а во дворе Александровского училища».
Позже Андриевский вспоминал: «Вижу — стоит одинокая фигура... В штатском, на голове белеет фуражка. Лицо симпатичное, взволнованное. Смотрит в глаза. Понравился он мне. Я говорю:
— Адмирал. У меня маузер. Видите — инструмент надежный. Хотите, я застрелю вас сам.
...Видимо, от слов моих ему стало жарко. Снял фуражку, отер платком лоб. Молчит и только мнет свою белую фуражку...
— Нет! Ваша рука может дрогнуть, и вы только раните меня. Лучше пусть расстреляют китайцы. А так как тут темно, я буду держать фуражку у сердца, чтобы целились в нее.
Китайцы зарядили ружья. Подошли поближе. Щастный прижал фуражку к сердцу. Видна была только его тень да белое пятно фуражки.... Грянул залп. Щастный, как птица, взмахнул руками, фуражка отлетела, и он тяжело рухнул на землю. Китайцы всунули его в мешок...
Послал помощника... в Кремль, доложить. Привозит ответ: "Зарыть в училище, но так, чтобы невозможно было найти".
Начали искать место. Пока искали, послышался шум автомобиля, и во двор с потухшими фарами въехал лимузин. Прибыло само начальство. Стали искать общими усилиями. Нужно было спешить — начинало светать...
Вошли вовнутрь — училище пустое. В одной из комнат, где стоял единственный стол, ... остановились и решили закопать здесь, если под полом нет подвала. Оказалось, что нет. Раздобыли плотничьи инструменты, вскрыли паркет. Вырыли яму, опустили мешок, зарыли, заделали паркет. Так и лежит он там, под полом...»
Анализ документов и обстоятельств, проведенный впоследствии показал, что приговора не должно было быть. В качестве причин, руководивших репрессивным настроением Троцкого в отношении Щастного, историки называют страх потери власти, месть, попытку замести следы, стремление оправдаться перед «спонсорами» революции, акт устрашения.
Полностью пересмотрено дело было лишь в 1995 году, когда невинность Алексея Михайловича Щастного была установлена, а приговор был признан необоснованным.
