От родных
Максим Степанович Джежора мой дед по отцовской линии. Моя бабушка и мой отец мне никогда про него ничего не говорили. Когда мне захотелось что-то про него узнать, спросить уже было некого. Все что мне было известно, что он был учителем в Белоруссии, написал учебник по физике на белорусском языке (учебник у нас сохранился), был репрессирован и реабилитирован в 1957 году. Из заключения он не вернулся, но что с ним произошло я не знаю, я даже не знаю день его рождения и точную дату его ареста. Ни в одном из опубликованных списков репрессированных я не нашла его фамилии.
Когда моего отца (Геннадия Максимовича Джежоры) уже не было в живых я нашла в семейных архивах воспоминания друга детства моего отца Демуса Евгения Андреевича: «Особенно мы сблизились, когда Генадий поступал в комсомол. Школьное комсомольское собрание и комитет комсомола приняли единогласно Джежору в ряды ВЛКСМ. А бюро райкома комсомола не утвердило наше решение. Мне еще была сделана головомойка, что дескать приняли в комсомол сына врага народа. Его отца репрессировали в 1937г. после приезда в г. Брагин Червякова А.Г. Максим Степанович Джежора учился вместе с ним в юношеские годы, дружили. По приезду в Брагин, будучи крупным партийным и государственным деятелем, Червяков тепло встретил своего друга юности в райкоме КПСС, расцеловались и вместе с ответственными работниками райкома был на обеде в доме Максима Степановича. Это и послужило потом причиной для репрессий»
Я узнала из википедии ,что Червяков Александр Григорьевич окончил Виленский учительский институт в тоже время ,что и мой дед, и нашла его фотографию среди немногих фотографий моего деда. Червяков А.Г. был председателем ЦИК БССР с 1920 по 16 июня 1937г. На ХVI КП(б)Б(10-19 июня 1937 года) был подвергнут резкой критике за недостаточную работу по уничтожению «врагов народа».16 июня 1937г.в перерыве съезда застрелился в своем кабинете.
Хотя мой отец Геннадий Максимович Джежора никогда не говорил мне о моем деде, он взял себе его имя и все его друзья и даже моя мама звали его Максим а не Геннадий. Так, я думаю, он хранил память о своем отце.
И еще из истории семьи. Мой отец приехал в Москву и женился на моей маме, дочери кинооператора Екельчика Юрия Израилевича(фильмы «Строгий Юноша»,»Щорс», «Богдан Хмельницкий», «Свадьба», «Весна», «Ревизор», «Мы с вами где-то встречались»), брат которого(дядя моей мамы) Екельчик Яков Израилевич был подписан к расстрелу по сталинскому списку «Украина-Киев» от 27 февраля 1937 года. У моей мамы была близкая подруга Магда Грайнер ( Магда Алексеева). Отец Магды Йожеф Грайнер был венгерским политэмигрантом, участником Венгерской революции 1919 года. В1942 году в Москве его арестовали и расстреляли, а ее мать Эмилия Иеронимовна Гекк была репрессирована в том же году и вышла на свободу в 1949 году. Кроме того двоюродным дядей моей мамы был Голубев (Голуб)Георгий Евгеньевич, один из архитекторов Киевской кольцевой станции Московского метрополитена, который отсидел десять лет в сталинских лагерях и к счастью остался жив. Пострадавшие от сталинских репрессий Наум Коржавин, Камил Икрамов и Платон Набоков были друзьями моего отца.
Хочу закончить выдержкой из письма моей бабушки ,написанного моему отцу из Вильнюса 22.10.1959 года: «Когда-то твой отец сынок, говорил мне : «Когда будет свободный выезд в Вильно, то обязательно поедем, я познакомлю тебя со всеми его примечательностями» .После обеда зять моей знакомой возил меня и свою жену 4 часа по городу. Я поднималась в здание университета по тем ступенькам, по которым когда-то бегал молодой студент Джежора Максим Степанович. Я поднималась по ним несколько раз, и мне было приятно, что выполнила его желание и в тоже время больно, что я здесь без него. Я сбросила босоножки и спустилась с лестницы в носках. Я сказала своим спутникам, что я это делаю потому, что мне хочется ощутить далекие по временам и близкие по переживанию следы своего мужа».
Моя бабушка после ареста мужа, замуж больше не выходила.
Ekaterina
