Левина Тея Рубиновна

Тея Рубиновна Левина родилась в 1896 году в городе Вильно в еврейской семье.

1916 год — принята в члены РСДРП(б).
1917 год — окончила ти курса медицинского факультета, работала секретарем Пролетарского красного креста.
1918 год — 1920 год — секретарь комиссии по ликвидации безграмотности в Саратове.
1921 год — переезд в Москву.
1924 год — окончила курсы марксизма в Коммунистической академии.
1925 год — 1929 год — работа в редакциях таких изданий, как «Комсомольская правда», журнал «Большевик», «Правда», «Беднота».
1928 год — 1933 год — член правой оппозиционной политической группы «Союз марксистов-ленинцев».
1929 год — исключена из партии, но затем восстановлена.
1929 год — 1931 год — преподавательская работа в вузах Самары.
1931 год — 1933 год — доцент, заведующая кафедрой Саратовского юридического института им. Д. И. Курского.
1932 год — 1933 год — редактор газеты «Комвузовец» в Саратове.
1933 год — повторно исключена из партии.

В период подготовки политической программы «Сталин и кризис пролетарской, диктатуры» и «Обращения ко всем членам ВКП(б)» арестована в Саратове и в 1933 году осуждена по делу т. н. группы Слепкова и др. («Бухаринская школа») на 3 года лишения свободы. Содержалась в Омском политизоляторе особого назначения. По отбытии срока оставлена на 2 года на поселении.

Вновь арестована 3 сентября 1936 года по обвинению в участии в контрреволюционной террористической организации правых. Этапирована в Москву, где осуждена Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Расстреляна 22 августа 1937 года. Захоронена на Донском кладбище (могила № 1).

Реабилитирована 22 августа 1961 года.

_______________________________________________________________________________________________________________________________________

Протокол № 10 заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг., с приложениями

17.10.1989
Присутствовали:

Председатель Комиссии

Члены комиссии:

А.Н. Яковлев

В.А. Крючков, В.А. Медведев, Б.К. Пуго, Г.П. Разумовский, В.И. Болдин, Г.Л. Смирнов

Секретарь комиссии: Савинкин Н.И.

Приглашены: А.Я. Сухарев, Р.Г. Тихомирнов, И.П. Абрамов, В.А. Кузнецов, П.Я. Слезко, В.П. Наумов, А.А. Нуруллаев

Члены рабочей группы: В.П. Пирожков, П.А. Лаптев, Н.Ф. Катков, А.И. Фокин, С.Д. Могилат

[1.] Слушали:

Сообщение Прокуратуры СССР (А.Я. Сухарев), Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (П.Я. Слезко) и Комитета государственной безопасности СССР (В.П. Пирожков) о результатах проведенной в первом полугодии 1989 года работы правоохранительных, советских и партийных органов по рассмотрению вопросов, связанных с реабилитацией в судебном и партийном порядке лиц, подвергавшихся репрессиям в период 30-40-х и начала 50-х годов.

Выступили: А.Н. Яковлев, В.А. Медведев, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, В.И. Болдин, Р.Г. Тихомирнов.

Постановили:

1. Информацию тт. А.Я. Сухарева, П.Я. Слезко и В.П. Пирожкова принять к сведению.

2. Поручить Прокуратуре СССР, Комитету госбезопасности СССР и Комитету партийного контроля при ЦК КПСС подготовить проект информации от Комиссии в ЦК КПСС об итогах работы за первое полугодие 1989 г. по реабилитации в судебном и партийном порядке лиц, подвергавшихся репрессиям в период 30-40-х и начала 50-х годов.

3. Поручить Прокуратуре СССР (созыв), Комитету госбезопасности СССР, Министерству юстиции СССР и Верховному суду СССР подготовить предложения по упрощению порядка и сокращению сроков рассмотрения дел на лиц, репрессированных в период 30-40-х и начала 50-х годов по решению судебных органов.

2. Слушали:

Информацию Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (П.Я. Слезко) о результатах рассмотрения материалов, связанных с реабилитацией в партийном отношении лиц, проходивших по так называемому делу «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других («Бухаринская школа»)».

В связи с фабрикацией этого дела в октябре 1932 г. – апреле 1933 г. без санкции прокурора было арестовано 38 человек. Большинство обвиняемых являлись представителями молодой советской интеллигенции, занимавшими руководящие посты в центральных и местных идеологических учреждениях, плановых и хозяйственных органах.

Проходившие по делу 33 члена и один кандидат в члены партии были исключены из ВКП(б) якобы за подпольную контрреволюционную деятельность правых.

Коллегия ОГПУ, рассмотрев 16 апреля 1933 г. сфальсифицированные материалы и даже не имея обвинительного заключения по делу, приговорила 34 его участников к различным срокам лишения свободы по обвинениям в участии в «контрреволюционной организации правых, ставившей своей целью активную борьбу с Советской властью и восстановление капиталистического строя в СССР», в проведении «активной контрреволюционной деятельности и контрреволюционной агитации, направленной в интересах международной буржуазии».

В ходе проверок было установлено, что так называемое дело «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других («Бухаринская школа»)» подтасовано и расследовалось с грубейшими нарушениями уголовно-процессуальных норм. Впоследствии все лица, проходившие по этому делу, в судебном отношении реабилитированы. В процессе партийной проверки не нашли подтверждений те политические обвинения, которые предъявлялись участникам дела при исключении из партии. Расценивать их взгляды как антипартийные, контрреволюционные не было никаких оснований.

Исходя из этого, Комитет партийного контроля при ЦК КПСС восстановил в партии А.Ю. Айхенвальда, П.К. Александрова, С.А. Александрова, А.Д. Арефьева, А.Ф. Астрову-Черникову, П.К. Башенкова, Д.Ф. Бузина, С.Г. Виноградова, Е.С. Гасперскую, И.Т. Жирова, А.Д. Зайцева, Б.И. Идельсона, Н.А. Карева, А.И. Кармалитова, П.Е. Кротова, В.В. Кузьмина, В.С. Лапкина, Т.Р. Левину, Е.М. Лобову-Буренину, Д.П. Марецкого, Б.П. Нестерова, В.С. Попова, С.Н. Радина, П.Ф. Сапожникова, А.Н. Слепкова, В.Н. Слепкова, Н.А. Угланова, А.М. Чернухина и кандидатом в члены партии Г.С. Слесарева (всех – посмертно). Ранее в партии были восстановлены Ф.П. Медведев, П.Г. Петровский, К.Г. Хахарев и Е.В. Цетлин.

Принято решение о восстановлении в партии Н.А. Бардина, проходившего по так называемому делу «ленинградской контрреволюционной зиновьевской группы Сафарова, Залуцкого и других».

Выступили: В.А. Крючков, В.А. Медведев, А.Н. Яковлев, Б.К. Пуго, Н.И. Савинкин.

Постановили:

Информацию КПК при ЦК КПСС принять к сведению.

[3.] Слушали:

Записки о Реденсе тт. Б.К. Пуго и А.Я. Сухарева, И.П. Абрамова и Н.И. Савинкина.

Выступили: А.Н. Яковлев, Б.К. Пуго, И.П. Абрамов, В.А. Крючков.

Постановили:

Согласиться с предложением тт. И.П. Абрамова и Н.И. Савинкина.

[4.] Слушали:

Проект сообщения в печати о заседании Комиссии.

Постановили:

Проект сообщения в печати с заседании Комиссии принять с учетом замечаний .

[5.] Слушали:

Предварительная справка Института марксизма-ленинизма по так называемому «национал-уклонизму».

Выступили: А.Н. Яковлев, Б.К. Пуго, В.А. Медведев, Г.Л. Смирнов.

Постановили:

Комитету партийного контроля при ЦК КПСС рассмотреть материалы о реабилитации партийных и советских работников, обвинявшихся в «национал-уклонизме», совместно с ЦК компартий союзных республик, установив сроки рассмотрения.

А. Яковлев

Н. Савинкин

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 36. Л. 1-4. Подлинник. Машинопись. Опубликовано частично: Известия ЦК КПСС. 1990. № 2. С. 30-32.

№ 26.1

[Приложение к протоколу № 10]

Информация

о результатах проведенной в первом полугодии 1989 года работы правоохранительных, советских и партийных органов по рассмотрению вопросов, связанных с реабилитацией лиц, подвергавшихся репрессиям в период 30-40-х и начала 50-х годов

4 октября 1989 г.

В первом полугодии нынешнего года правоохранительные, советские и партийные органы как в центре, так и на местах значительно улучшили работу по рассмотрению вопросов, связанных с реабилитацией лиц, подвергавшихся в прошлом незаконным репрессиям. В определяющей степени этому способствовали принятые в начале года постановление ЦК КПСС и Указ Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов», постановление ЦК КПСС «Об увековечении памяти жертв репрессий», другие политические и правовые акты, направленные на ускорение и полное завершение проводимой работы.

В этих целях был предпринят ряд организационных мер. В правоохранительных органах, и, прежде всего, в органах прокуратуры, произведена перегруппировка сил. На решающие участки выдвинуто дополнительное число опытных, квалифицированных работников. Почти повсеместно при краевых, областных и городских Советах народных депутатов, Верховных Советах союзных и автономных республик созданы комиссии из числа народных депутатов и представителей общественности. Эти комиссии оказывают советским органам все более ощутимую помощь в обеспечении прав и интересов реабилитированных лиц. Для координации работы и осуществления контроля созданы комиссии в ЦК компартий союзных республик, крайкомах и некоторых обкомах партии. Результаты работы по реабилитации все шире освещаются средствами массовой информации.

За полугодие правоохранительными органами пересмотрено около 280 тысяч архивных дел и реабилитировано 367690 граждан (в 1988 году – 13535), в том числе 343580 граждан на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР, в соответствии с которым признаны незаконными действовавшие в тот период такие несудебные органы, как коллегии ОГПУ, «тройки» и «особые совещания», а граждане, репрессированные решениями указанных органов – реабилитированными, за исключением специально оговоренных категорий лиц.

Активно проводилась работа в Российской Федерации, где реабилитировано 210799 граждан (в 1988 г. – 5970), в Украинской ССР – 56080 (2777), в Белорусской ССР – 12558 (545), в Узбекской ССР – 3761 (224), в Казахской ССР – 20427 (988), в Азербайджанской ССР – 596 (53), в Молдавской ССР – 8004 (84), в Киргизской ССР – 3210 (9) в Таджикской [CCР] – 2702 (28), в Туркменской ССР – 2265 (92). Несколько ниже результаты в Литовской, Латвийской, Эстонской, Армянской и Грузинской ССР, но и здесь число реабилитированных в сравнении с 1988 годом заметно увеличилось.

Характерны данные по некоторым регионам Российской Федерации. В Башкирской АССР реабилитировано за первое полугодие 11196 граждан (в 1988 г. – 94 гражданина). В Смоленской области – 7962 (95), в Краснодарском крае – 7613 (119), в Свердловской области – 7442 (37), в Воронежской – 7302 (484), в Тамбовской – 7210 (27).

В Пензенской, Иркутской, Тульской, Орловской, Волгоградской, Омской областях и Ставропольском крае реабилитировано от 5000 до 7000 граждан. В Ивановской, Челябинской, Московской, Вологодской, Ростовской, Владимирской, Липецкой, Саратовской и некоторых других областях, Алтайском крае, Татарской и Карельской АССР – от 3000 до 5000.

Менее активно велась работа по реабилитации в Горьковской, Камчатской, Амурской, Псковской областях, Приморском крае и Бурятской АССР, где реабилитировано от 500 до 600 граждан, а в Тувинской АССР их число составило 56.

В первом полугодии нынешнего года правоохранительными органами отказано в реабилитации 4223 лицам (в прошлом году – 3492 лицам).

В ЦК компартий союзных республик, крайкомах и обкомах партии, в политорганах Вооруженных Сил СССР, а также непосредственно в Комитете партийного контроля при ЦК КПСС за полугодие рассмотрено 3949 персональных дел бывших членов партии, реабилитированных в судебном порядке. В КПСС было восстановлено 3669 человек, из них около 90 процентов посмертно. В 1988 г. было рассмотрено всего 738 таких дел, а в партии восстановлено 698 человек. КПК при ЦК КПСС восстановил в партии 90 человек, в основном тех, кто проходил по делам так называемых «Московской контрреволюционной организации «рабочая оппозиция», «Параллельного антисоветского троцкистского центра», «Еврейского антифашистского комитета» и некоторым другим. У 100 коммунистов изъят перерыв в их партийном стаже (в 1988 г. – 36).

В числе реабилитированных в партийном порядке 948 партийных, советских и комсомольских работников, 564 рабочих и колхозника, 484 представителя творческой интеллигенции, 63 военнослужащих.

Не найдено оснований для восстановления в партии 173 человек (в прошлом году было 40 случаев отказа). В их числе в основном те, кто в свое время обоснованно был исключен из ее рядов за должностные злоупотребления, нарушения морально-этических норм, выбыл по чистке и по другим мотивам, не связанным с привлечением к уголовной ответственности по политическим обвинениям.

Партийными органами Российской Федерации за полугодие в КПСС восстановлено 2286 реабилитированных (в 1988 г. – 398), Украинской ССР – 928 (в 1988 г. – 65), Белорусской ССР – 87 (17), Казахской ССР – 104 (16). В остальных республиканских партийных организациях количество лиц, реабилитированных в партийном отношении, составляет: Узбекистана – 14 (2), Грузии – 73 (11), Азербайджана – 5 (2), Молдавии – 43 (14), Киргизии – 8 (2), Таджикистана – 8 (10), Армении – 32 (4), Туркмении – 18 (11), Эстонии – 3 (1). В партийных организациях Литвы и Латвии в минувшем полугодии никто из таких лиц в партии восстановлен не был.

Значительная работа по реабилитации в партийном отношении проведена в Ленинградской областной партийной организации. Здесь за полугодие восстановлен в партии 251 человек (в 1988 г. – 72). В Горьковской области восстановлено 140 человек (13), Псковской – 34 (2), Оренбургской – 132 (34), Свердловской – 120 (18). От 60 до 90 человек восстановлены в партии в Карельской АССР, Хабаровском крае, г. Москве, Амурской, Архангельской, Калининской, Мурманской, Тульской, Ростовской и Вологодской областях.

В Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской, Якутской АССР, в Карачаево-Черкесском, Белгородском; Магаданском, Новгородском, Астраханском, Тюменском, Курганском, Орловском и Саратовском обкомах партии, а также в Ставропольском и Краснодарском крайкомах партии вопросам реабилитации в партийном отношении уделялось меньше внимания.

В адрес Комиссии Политбюро ЦК КПСС в течение истекшего полугодия поступило более 8 тысяч писем и заявлений, а всего за полтора года – 11,5 тысячи. Более 18,5 тысячи их поступило в Прокуратуру СССР, Верховный Суд СССР, Комитет государственной безопасности СССР, другие центральные ведомства.

Как и прежде, авторы многих писем выражают одобрение деятельности партии и правительства, направленной на завершение работы по реабилитации всех невинно пострадавших в период репрессий. Вместе с тем в ряде обращений содержится обеспокоенность медленными темпами работы по реабилитации и предлагается принять меры к ее ускорению. В.Ф. Бердников (г. Кострома) выражает пожелание, «чтобы каждый при жизни смог дождаться своего дня реабилитации». Он, в частности, предлагает реабилитировать всех крестьян, репрессированных во время сплошной коллективизации.

Высказывается много просьб о предоставлении возможности ознакомиться с материалами уголовных дел в отношении незаконно репрессированных в прошлом лиц. Вновь и повторно поступают заявления о возмещении материального и морального ущерба, причиненного незаконными репрессиями, возврате имущества, конфискованного, в частности, у лиц, высланных в 1940-1942 гг. из Крыма, с Северного Кавказа и из ряда других регионов.

С заявлениями о судебной реабилитации и возмещении причиненного им ущерба обращаются иностранные граждане. Польские граждане З.Р. Стеллер, И.И. Кричко, Э. Скурецка и другие ходатайствуют о компенсации за необоснованный арест, лишение свободы и пребывание на принудительных работах. Аналогичные обращения получены от граждан Болгарии, Венгрии, ГДР, Румынии, Чехословакии.

Остро – и не без оснований – ставятся жилищные вопросы, возвращения утраченных домовладений, жилой площади. Супруги Добрускины (90 лет и 88 лет) с 1923 г. проживали в Москве. В 1941 г. они были необоснованно репрессированы и выселены из Москвы. В 1956 г. их реабилитировали. С тех пор они проживают в неблагоустроенной общей квартире в г. Копейске Челябинской области. Неоднократно обращались с заявлениями о возвращении в Москву. Московский горком КПСС, рассмотрев по поручению Комиссии заявление Добрускиных, сообщил: «В связи с тем, что они родственников в Москве не имеют, жилой площадью обеспечены по месту жительства, в удовлетворении их просьбы обоснованно отказано. При этом принято во внимание, что каких-либо льгот в предоставлении жилья в Москве для реабилитированных граждан, проживающих в других населенных пунктах, действующим законодательством не предусмотрено».

Не удовлетворяются аналогичные просьбы в Ленинграде. Отмечаются неединичные случаи, когда исполкомы местных Советов не выполняют требование постановления Совета Министров СССР о первоочередном обеспечении реабилитированных граждан жилплощадью по месту нынешнего проживания. Не всегда проявляется должное внимание к рассмотрению заявлений об улучшении жилищных условий членов семей реабилитированных граждан. Жалобы на черствое, бездушное отношение к реабилитированным гражданам поступают из Владивостока, Омска, Иркутска, Душанбе и некоторых других городов.

В ряде заявлений затрагиваются вопросы материальной компенсации за годы репрессий. Участник и инвалид войны А.В. Бабин (г. Краснодар) пишет: «Мы, бывшие заключенные и подранки, дети «врагов народа» были лишены права на человеческое существование. Мы не были хозяевами своей судьбы. У каждого из нас за плечами несостоявшаяся жизнь... Настало время проявить милосердие к отверженным и обездоленным, честно оценить и сполна заплатить долги за причиненный ущерб». О милосердии к репрессированным людям, повышении им пенсий, предоставлении других льгот пишет член КПСС А.А. Костин (г. Москва).

О.Ю. Элит (Латвийская ССР), З.А. Стукаль (г. Запорожье), А.С. Патрышева (Приморский край) и многие другие граждане вносят предложения приравнять всех реабилитированных в правах с участниками Великой Отечественной войны, повысить им размер пенсий, улучшить медицинское обслуживание, выделять путевки в санатории и дома отдыха для ветеранов, ввести бесплатный проезд на городском транспорте, принять ряд законодательных актов о дополнительных льготах для репрессированных лиц и их родственников, организовать обслуживание одиноких патронажными сестрами.

Анализ представленных полугодовых данных, а также материалы проверок, проведенных КПК при ЦК КПСС совместно с Прокуратурой СССР, Верховным Судом СССР и КГБ СССР в Свердловской, Вологодской, Восточно-Казахстанской областях, в ряде областей Украинской ССР, свидетельствуют о том, что в ряде областей, краев и союзных республик наряду с положительными результатами в работе по реабилитации допускаются серьезные недостатки, не принимаются действенные меры по выполнению поставленной ЦК КПСС важной общественно-политической задачи – ускорить рассмотрение в установленном законом порядке уголовных дел на осужденных в годы репрессий. А это, понятно, в свою очередь, сдерживает и работу реабилитации незаконно репрессированных в партийном отношении.

Не изжиты до конца факты невнимательного, формального отношения к рассмотрению персональных дел, а также писем и обращений граждан по вопросам, связанным с реабилитацией в судебном и партийном порядке.

Далеко не везде эта работа надлежащим образом координируется. Слабым местом остается организация и использование архивных материалов. В некоторых республиках нет достаточно четкого представления об объеме предстоящей работы и о возможных сроках ее завершения.

Полагали бы целесообразным после обсуждения и доработки данной информации представить ее в ЦК КПСС с просьбой направить в ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы партии. Главное политуправление Советской Армии и Военно-Морского Флота для сведения и принятия в необходимых случаях дополнительных мер по улучшению работы, связанной с реабилитацией жертв репрессий, обеспечением законных прав, интересов и нужд реабилитированных и их родственников, созданием памятников жертв репрессий, содержанием в надлежащем порядке мест их захоронения.

Такая информация могла быть направлена также в Совет Министров СССР для подготовки предложений по совершенствованию законодательства, связанного с возмещением ущерба, причиненного вследствие незаконных репрессий, усилением защищенности жилищных прав реабилитированных граждан и членов их семей, улучшением пенсионного обеспечения и медицинского обслуживания и предоставлением реабилитированным лицам различного рода льгот.

Н. Савинкин

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 38. Л. 1-8. Подлинник. Машинопись.

№ 26.2

[Приложение к протоколу № 10]

Справка по делу так называемой «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других» («Бухаринская школа»), подготовленная на основании архивных материалов, хранящихся в Центральном архиве КГБ СССР

16 апреля 1933 года Коллегией ОГПУ рассмотрено уголовное дело на группу лиц, обвинявшихся в принадлежности к «антипартийной контрреволюционной группе правых». По данному делу были привлечены 38 человек:

1. Айхенвальд Александр Юльевич, 1904 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1920 года, научный сотрудник Академии наук СССР и Совхозного института;

2. Александров Георгий Кириллович, 1904 года рождения, русский, беспартийный, ассистент кафедры физики Саратовского педагогического института;

3. Александров Павел Константинович, 1898 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1915 года, заместитель начальника сектора товарооборота Госплана СССР;

4. Александров Сергей Александрович, 1906 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1930 года, аспирант Московского института истории и философии;

5. Арефьев Алексей Дмитриевич, 1898 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1921 года, студент Московского строительного института;

6. Астров Валентин Николаевич, 1898 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1917 года, старший научный сотрудник Института истории Комакадемии;

7. Астрова Александра Федоровна, 1899 года рождения, русская, член ВКП(б) с 1919 года, декан сценического факультета Государственного института кинематографии, консультант «Фильма-сбыта» Союзкино;

8. Башенков Павел Константинович, 1899 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1917 года, директор строительства льнокомбината в г. Костроме;

9. Белов Виктор Григорьевич, 1912 года рождения, русский, беспартийный, заведующий аспирантурой Научно-исследовательского института сельскохозяйственной авиации в г. Москве, аспирант Тимирязевской сельскохозяйственной академии;

10. Бузин Даниил Федорович, 1887 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1918 года, директор Соболевско-Щелковского комбината;

11. Виноградов Сергей Георгиевич, 1905 года рождения, чуваш, член ВКП(б) с 1927 года, заведующий секцией Татарского института марксизма-ленинизма, аспирант Казанского педагогического института;

12. Гасперская Елена Станиславовна, 1899 года рождения, полька, член ВКП(б) с 1919 года, секретарь Отдела международных связей исполкома Коминтерна;

13. Жиров Иван Тихонович, 1897 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1917 года, главный редактор Соцэкгиза и заведующий кафедрой философии Института Красной профессуры;

14. Зайцев Александр Данилович, 1899 года рождения, чуваш, член ВКП(б) с 1919 года, профессор Саратовского университета;

15. Идельсон Борис Иосифович, 1895 года рождения, еврей, член ВКП(б) с 1917 года, помощник секретаря Исполкома Коминтерна;

16. Карев Николай Афанасьевич, 1902 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1920 года, заместитель Планово-организационного сектора Академии наук СССР;

17. Кармалитов (Кармлитов) Андрей Иванович, 1901 года рождения, белорус, член ВКП(б) с 1919 года, помощник управляющего «Востокгипромеза» в г. Свердловске;

18. Кротов Павел Ефремович, 1903 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1926 года, экономист завода «Уралмаш» в г. Свердловске;

19. Кузьмин Владимир Васильевич, 1905 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1921 года, заведующий сектором Крайплана в г. Новосибирске;

20. Лапкин Валериан Семенович, 1906 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1927 года, заместитель директора Научно-исследовательского колхозного института в г. Саратове;

21. Левина Тея Рубиновна, 1896 года рождения, еврейка, член ВКП(б) с 1916 года, заведующая кафедрой Института советского права в г. Саратове;

22. Лобова-Буренина Евгения Максимовна, 1892 года рождения, русская, член ВКП(б) с 1918 года, слушательница курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) в г. Москве;

23. Марецкий Дмитрий Петрович, 1901 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1919 по 1932 год, с 1932 года находился в ссылке в г. Йошкар-Оле, работал экономистом Марийского облплана;

24. Медведев Федор Павлович, 1902 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1919 года, доцент Татарского педагогического института;

25. Нестеров Борис Павлович, 1894 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1918 года, член президиума Уральской областной плановой комиссии в г. Свердловске.

26. Петровский Петр Григорьевич, 1899 года рождения, русский, бывший член ВКП(б) с 1916 по 1932 год, с 1932 г. находился в ссылке в г. Актюбинске;

27. Попов Василий Сергеевич, 1885 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1905 года, слушатель курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) в г. Москве;

28. Просвирин (Просвирнин) Петр Федорович, 1900 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1919 года, инженер треста «Совзхозметиз»;

29. Радин Сергей Николаевич, 1900 года рождения, русский, бывший член ВКП(б) с 1919 по 1931 год, старший научный сотрудник Института экономических исследований при Госплане СССР;

30. Сапожников Павел Флегонтович, 1897 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1918 года, профессор Планового института и член президиума Облплана ЦЧО в г. Воронеже;

31. Слепков Александр Николаевич, 1899 года рождения, русский, бывший член ВКП(б) с 1919 по 1932 год, с 1932 г. находился в ссылке в г.Таре Западно-Сибирского края;

32. Слепков Василий Николаевич, 1902 года рождения, русский, член ВКПб) с 1919 года, профессор Казанского университета и Татарского педагогического института;

33. Слесарев Григорий Сергеевич, 1909 года рождения, русский, кандидат в члены ВКП(б) с 1924 года, аспирант Сталинградского педагогического института;

34. Угланов Николай Александрович, 1886 года рождения, русский, бывший член ВКП(б) с 1907 по 1932 год, управляющий рыбным трестом в г. Тобольске;

35. Хахарев Константин Григорьевич, 1888 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1905 года, начальник Управления оборудования Спецстали в г. Москве;

36. Худядов Михаил Петрович, 1909 года рождения, русский, беспартийный, старший ассистент Саратовского педагогического института;

37. Цейтлин Ефим Викторович, 1896 года рождения, еврей, член ВКП(б) с 1918 года, заместитель начальника сектора техпропаганды Наркомтяжпрома СССР;

38. Чернухин Анатолий Михайлович, 1903 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1920 года, доцент Коммунистического университета общественных наук в г. Москве.

Из материалов данного дела видно, что все названные лица были арестованы органами ОГПУ без санкции прокурора в период с 23 октября 1932 года по 8 апреля 1933 года. Они обвинялись в участии в «контрреволюционной организации правых, ставившей своей целью активную борьбу в Соввластью и восстановление капиталистического строя в СССР», в проведении «активной организационной деятельности и контрреволюционной агитации, направленной в интересах международной буржуазии». Некоторые арестованные обвинялись также в том, что являлись «сторонниками террора против руководства».

В деле имеется копия сообщения заместителя председателя ОГПУ Ягоды на имя Сталина от 28 февраля 1933 года следующего содержания:

«В процессе следствия по делу к[онтр]р[еволюционной] группы Рютина и др. была установлена причастность к указанной группе Кузьмина В.В., члена ВКП(б) с 1918 г., работника Новосибирского крайплана.

Кузьмин приезжал в августе-сентябре 1932 г. в Москву, где узнал от Слепкова о содержании платформы рютинской к[онтр]р[еволюционной] группы. В Новосибирске было установлено, что Кузьмин занимается среди членов ВКП(б) пропагандой к[онтр]р[еволюционных] правых установок и вербовкой сторонников. Будучи арестованным, Кузьмин подтвердил, что узнал от Слепкова о платформе к[онтр]р[еволюционной] группы Рютина и др.

К следствию по делу Кузьмина нами был привлечен Слепков А.Н., отбывавший наказание в г. Таре Западно-Сибирского края. В результате допросов Слепкова и Кузьмина установлено:

1) В Москве под руководством Слепкова существует к[онтр]р[еволюционная] организация правых, имеющая разветвленную периферию (в Ленинграде – во главе с Марецким, в Самаре – во главе с Петровским, в Саратове – во главе с Зайцевым и Левиной, в Казани – во главе со Слепковым В. и Медведевым, в Свердловске – во главе с Кармалитовым и Кротовым, в Воронеже – во главе с Сапожниковым, в Новосибирске – во главе с Кузьминым и Юделевичем). Организация существует с 1928 г., причём организационно руководящая роль в ней все время принадлежит Слепкову А.

2) В начале сентября 1932 г. в Москве на квартире Астрова и Марецкого состоялась конференция к[онтр]р[еволюционной] организации, в которой приняли участие Слепков А., Марецкий, Александров, Петровский, Айхенвальд. Астров, Кузьмин, Астрова, Левина Тея, Гасперская, Петровская Софья и Идельсон. Конференция обсуждала экономическое положение СССР, вопросы Коминтерна и наметила перспективы дальнейшей работы. Был заслушан доклад Александрова об итогах выполнения народно-хозяйственного плана на 1932 . и информация Идельсона о пленуме ИККИ. После обмена мнениями конференция приняла сформулированные Слепковым решения об активизации работы по пропаганде своих (к[онтр]р[еволюционных] правых) взглядов и вербовке сторонников. За время своего существования организация провела, помимо летней 1932 г. конференции, два совещания.

3) Члены организации использовали свои служебные возможности (в советских учреждениях и на педагогической работе) для систематического извращения линии партии и протаскивания к[онтр]р[еволюционных] правых установок. Оставаясь в ВКП(б) на своих старых к[онтр]р[еволюционных] правых позициях, члены организации широко проводили тактику двурушничества.

4) Руководящее отношение к указанной организации имел Угланов, связанный со Слепковым и др. правыми. Летом 1932 г. Угланов поручил Слепкову написать платформу правых.

15 февраля 1933 г. были арестованы все вышеперечисленные лица, кроме Левиной, находящейся в розыске.

Кроме того, в Москве арестованы члены организации Арефьев, Радин, Чернухин, Цейтлин и Лобова.

Большинство арестованных, в том числе Угланов, Слепков, Марецкий, Петровский, Астров, Александров, Кузьмин и др., сознались в принадлежности к к[онтр]р[еволюционной] организации правых и дали первые показания...».

В материалах уголовного дела имеется копия подписанного начальником Секретно-политического отдела ОГПУ «Списка проходящих по делу к[онтр]р[еволюционной] организации правых (центра и периферии) на 10 марта 1933 г.», из которого видно, что по делу были арестованы 38 человек, а на 53-х получены показания подследственных об их причастности к указанной организации, среди которых – Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский, А.П. Смирнов, М.С. Богуславский, Я.Э. Стэн и другие.

Арестованные по данному делу члены ВКП(б) решением партколлегии ЦКК ВКП(б) от 20 февраля 1933 г. и постановлением ЦКК ВКП(б) от 17 апреля 1933 г. исключены из партии как двурушники и участники подпольной контрреволюционной группы правых.

Допрошенный на предварительном следствии Слепков А.Н, кроме 32 участников возглавлявшейся им группы, назвал и Угланова, как полностью осведомленного о ее существовании и деятельности.

Существо своих признательных показаний Слепков повторил и в заявлении в ЦКК ВКП(б), написанном им 18 февраля 1933 г., в котором, в частности, указывал:

«Я считаю своим тяжелым, но обязательным долгом ... подвести итоги своей оппозиционной деятельности и тем выводам, к которым я пришел в результате пережитого мною в последнее время глубокого морального кризиса...

Можно сказать, ... что с 1928 г., с небольшими проблесками в разные периоды, я стоял в общем до 1932 г. включительно на ... позициях правого оппортунизма. Вначале я защищал (примерно до 1930 г.) эти позиции открыто, а затем ... я стал жить двойной жизнью, защищая в повседневной партийной работе генеральную линию партии и культивируя вместе с тем для себя и в среде своих близких политических друзей идеологию правооппортунистического типа... Но моя вина в этом отношении далеко не исчерпывается... Я стал за путь организации оппозиционной группы внутри партии, группы идейно спаянной и призванной, с моей точки зрения, подготовлять поворот партийной политики на правооппортунистические рельсы... Практически группа складывалась из оставшихся верными правому оппортунизму участников той группы при «Большевике», которая... в 1928 г. дала, в известной части, кадры для правого уклона... К осени 1932 г. ... группа проявила повышенную активность, вступила на путь более решительного завязывания разговорных связей и – в перспективе – создания формальных групп в провинции с целью подготовки кадров к дискуссии... Вместе с тем к этому же периоду относится оформление курса на осторожное привлечение к группе переориентировавшихся бывших троцкистов, «блочные» разговоры со Стэном и установление систематической связи с Углановым... На двух собраниях группы в начале сентября 1932 г. мы обсудили хозяйственно-политическое и внутрипартийное положение и наметили задачи группы... Ход мысли был, примерно, следующий. Страна переживает глубокий хозяйственный кризис. Причина его кроется не столько в объективных условиях, сколько в ошибочной политике партийного руководства, возглавляемого т. Сталиным... Разрешение кризиса должно идти по линии стимулирования рабочей силы, т.е. создания условий улучшения материального вложения рабочих и колхозников. Основной лозунг – отступление к широко развернутому товарообороту между промышленностью и колхозами, колхозниками и единоличниками. Однако для того, чтобы колхоз мог торговать, необходимо вступить на путь отмены госзаготовок в колхозах и дать им возможность продавать хлеб государству и кооперации, то же право предоставить колхознику, сведя налог к минимуму; с другой стороны, промышленность должна за счет тяжелой индустрии обеспечить производство предметов массового потребления, бросаемых на рынок. Это, де, приведет к снижению цен, улучшению положения рабочих, уничтожению диспропорции и т.д. и т.п.

Проведение подобного поворота возможно только путем смены современного партруководства во главе с т. Сталиным... На место теперешнего руководства должно стать «коллективное» руководство, включающее и б[ыв]. лидеров правой оппозиции (Бухарин, Рыков, Томский) и Каменева, и Зиновьева, и др.; это руководство, де, обеспечит и внутрипартийную демократию...

Вскоре... я узнал о существовании и содержании платформы «марксистов-ленинцев» от Стэна. Я должен... категорически подтвердить то, что об авторах платформы я ничего не знал, в составлении платформы ни я, ни мои друзья по группе участия не принимали и платформы не читали... Но... разговоры о платформе вызвали известное оппозиционное оживление в нашей группе и сочувствие ряду установок, которые совпадали с нашими. Правда, ставка на «свержение сталинского руководства силой» была чужда и враждебна нашей группе в целом и мне, в частности. Я могу назвать из членов группы только Кузьмина, крайне правого в нашей группе, который принял платформу целиком... Все мы – и я в том числе – исходили в критике партийного руководства и в борьбе с ним из той оценки, что руководящая роль т. Сталина объясняет, де, суровость партийного режима и нежелание партийного руководства совершить необходимое отступление...

Мне представляется, что наша группа... союзничала с группой Угланова... сталкивалась... с группой Смирнова и... являлась одним из элементов совокупного оппозиционного движения. Все эти группы, имеющие каждая свои особенности, объективно отражали влияние враждебной пролетариату силы...

Я не считаю себя потерянным для социализма человеком. Я хочу заработать себе право проситься в партию и прошу дать мне возможность в условиях ссылки выполнять работу, на которой я мог бы доказать, что я действительно изменился, и заработать доверие, чтобы больше его не терять.

В заключение я должен остановиться еще на одной тяготящей меня стороне дела. В нашей группе не все одинаково виноваты перед партией: ряд лиц (я, Петровский, Марецкий) были, так сказать, коренниками (причем больше всех виноват я), ряд лиц (Александров, В. Слепков, Жиров, Астров) – менее активны или более партийно настроены, а ряд привлеченных по нашему делу лиц (Гасперская, А. Астрова, Эйдельсон и др.) не принимали активного участия в группе. Я уверен, что в этом деле будет обеспечен дифференцированный подход и степень моей большой виновности не будет механически перенесена на других».

28 февраля и 19 марта 1933 года Слепков подтвердил свои прежние показания по отдельным моментам деятельности его группы и вновь утверждал, что ни у него, ни у членов группы не было террористических намерений в отношении Сталина.

Айхенвальд, Александров П.К., Александров С.А., Арефьев, Астров, Астрова, Гасперская, Идельсон, Кармалитов, Кротов, Кузьмин, Левина, Марецкий, Петровский, Сапожников, Угланов, Чернухин на следствии дали показания о своей принадлежности к группе Слепкова, о ее участниках и о периодических встречах, на которых критически обсуждались и негативно оценивались внутрипартийная, внутриполитическая и экономическая линии руководства ВКП(б) во главе со Сталиным.

Кузьмин В.В., отрицавший на первых допросах предъявленное ему обвинение, впоследствии изменил свои показания, признал себя виновным и показал:

«В гор. Москве существовала организация, состоящая из сторонников правой оппозиции, в которую входил и я. Указанная организация ставила своей основной задачей... проведение борьбы с существующим партийным руководством, смену этого руководства, возглавляемого тов. Сталиным, которое, с нашей точки зрения, проводило и проводит неправильную политику. В руководящий состав этой организации входили: Слепков А.Н., Марецкий Д.П., Петровский П.Г., Айхенвальд А., Зайцев А., Левина Т., Александров П., Слепков В.Н. и я. Указанная организация возглавлялась Слепковым А.Н. Осуществление указанной выше задачи нами производилось путем:

1. Проведения соответствующей нелегальной пропагандистской работы среди членов партии.

2. Подбора кадров и организации групп сторонников правой оппозиции на местах ... связанных с московской группой.

3. Создания блока из бывш. сторонников Каменева, Зиновьева, а также Троцкого и левых, на основе согласия... и совместной борьбы за смену руководства, возглавляемого Сталиным.

Указанная организация была связана с Углановым. Эта связь осуществлялась непосредственно Слепковым А.Н. ...».

На одном из последующих допросов Кузьмин заявил:

«Моя политическая позиция такова. Я коммунист (большевик) и в качестве такового считаю своей программой программу ВКП и своим учением учение Маркса-Ленина. В связи с нарушением сталинским руководством того внутреннего режима, основы которого были приняты на Х съезде партии в резолюции В.И. Ленина, я, как и другие члены нашей группировки, исключен из партии. В условиях ленинского внутрипартийного режима как сторонники точки зрения тов. Сталина, так и сторонники позиции т.н. «левых» и «правых» могли бы защищать свои позиции и считаться допустимыми течениями политической мысли большевизма, т.к. их расхождения идут в пределах борьбы за мировой коммунизм путем пролетарской революции и на основе революционной диктатуры пролетариата. Наличие отдельных оттенков и течений в большевизме не исключает, а обеспечивает подлинное единство партии на основе принципов ленинской внутрипартийной демократии».

Далее он показал:

«Известно, что основной состав группы, которая сейчас считается группой Слепкова, принадлежал к так называемой «Бухаринской школе». Идейное руководство осуществлялось непосредственно Н.И. Бухариным. В течение всего периода борьбы с политикой сталинского руководства группа была связана с Н.И. Бухариным, А.И. Рыковым и М.П. Томским и получала до последнего времени от них, и, прежде всего, от Н.И. Бухарина, соответствующие установки... Основной установкой, определяющей характер борьбы со сталинским руководством, Н.И. считал свою теорию различных вариантов социалистической индустриализации. Сталин осуществляет один из вариантов, дающий иную сумму мероприятий и иной подход к делу, чем тот, который дан Лениным в его статьях «О продналоге» и «О кооперации» ... Только некий НЭП создает прочные предпосылки для медленного, но зато основательного, связанного с наименьшими жертвами, роста социализма, для систематического улучшения положения трудящихся, для укрепления обороноспособности страны и защиты дела мировой революции».

Петровский П.Г., давая показания о деятельности группы Слепкова, следующим образом сформулировал цели и задачи правых:

«Добиться изменения партийной политики путем смещения партруководства и прихода к власти Бухарина, Рыкова, Томского, Каменева, Сокольникова и Угланова, могущих, по нашему мнению, осуществить нашу программу, как то: 1) возврат к первому этапу НЭПа – восстановление торговой смычки города с деревней и 2) восстановление партийной демократии».

Угланов Н.А. на допросе 25 февраля 1933 г. показал:

«Я как один из организаторов правого... контрреволюционного движения, вел борьбу до последних дней с генеральной линией ВКП(б) и ее руководством. Формы этой борьбы мы, руководители правых, как и идеологи правых Бухарин, Томский и Рыков, меняли в зависимости от обстановки. Если борьба наша в 1928-1930 гг. представляла из себя... фракционную борьбу, то в последнее время ... мы скатывались в лучшем случае к прямым пособникам такой разновидности контрреволюции, как рютинская организация, и я дошел до способствования правым контрреволюционным силам, кои Слепков, видимо, с Марецким и Петровским организовали в конференцию в августе-сентябре 1932 г.».

Перечислив известных и наиболее близких ему участников организации правых (Матвеев Д., Куликов, Запольский, Башенков П., Хахарев К., Слепков А., Петровский П., Левина, Попов В.С., Бузин), а также назвав руководителей правых – Томского, Бухарина, Рыкова, Смирнова А.П., с которыми он «сохранил связи», Угланов по поводу «конференции правых» и предшествующих ей событий показал следующее:

«Последний отрезок времени, примерно с половины 1932 г., я считал, что линия партии неверна в вопросах сельского хозяйства и индустриализации, руководство ВКП(б) – Политбюро во главе с т. Сталиным не в состоянии вести правильную линию – должно быть изменено, к руководству ВКП(б) должны быть привлечены в Политбюро Зиновьев, Бухарин, Томский, Рыков и для большой государственной работы Каменев, Смилга и Сокольников. Об этом я говорил Слепкову, Петровскому, кажется, Башенкову и Попову В.С. ...

Со Слепковым мои связи, продолжавшиеся все время и в период всей работы в Астрахани, к середине 1932 г. характеризовались началом сколачивания правой организации как из старых кадров, так и привлекаемых новых. Слепков мне сказал, что в Москву съехались Зарецкий. Петровский, Кузьмин, Левина, Зайцев и целый ряд новых ребят, фамилии которых я не знаю, что необходимо собраться и наметить пути по общеполитическим вопросам. Я не возражал и поручил Слепкову написать экономическое обоснование экономического положения из имеющихся в его распоряжении материалов для ориентировки близких мне людей, имея в виду Башенкова, Попова, Хахарева и др. ... После конференции правых Слепков мне рассказал, что обсуждали основательно все общеполитические вопросы на конференции. Базой организации конференции правых, судя по сообщению Слепкова, являлись как в центре, так и на местах группы, ими созданные из молодежи... Слепков в одном из свиданий со мной поставил вопрос о том, что он со своими сторонниками хотел бы повидаться и поговорить со Стэном, с [братом] Слепковым, по текущим вопросам политики... Я сказал, что со Стэном поговорить надо, но с его сторонниками разговаривать не следует по соображениям идейной чистоты правых и конспирации...

Вся моя тактика, – заявил в заключение Угланов, – и тактика людей, связанных со мной и подпольной деятельностью – явно двурушническая и всеми нами проводилась как наиболее правильный метод законспирирования нашей, по существу контрреволюционной, деятельности, разрушавшей дело партии, дело строительства социализма».

Допрошенные в процессе предварительного следствия Александров Г.К., Башенков, Белов, Бузин, Виноградов, Жиров, Зайцев, Карев, Лапкин, Лобова-Буренина, Медведев, Нестеров, Попов, Просвирин, Радин, Слепков В.Н., Слесарев, Хахарев, Худяков, Цейтлин в предъявленном им обвинении виновными себя не признали и показали, что о контрреволюционной деятельности участников группы Слепкова они ничего не знали, а встречи с ними носили случайный характер.

Так, Слесарев Г.С. на допросе 16 марта 1933 г. показал, что был лично знаком со Слепковым, Петровским, Левиной, Худяковым и Зайцевым, но общение с ними не выходило за пределы институтских вопросов и дел.

Слепков В.Н. на допросе 23 марта 1933 г. утверждал, что ему ничего не известно о существовании организации правых в Казани и о состоявшейся конференции правых в Москве. Он лишь подтвердил свое знакомство с рядом лиц, привлеченных по настоящему делу, и отдельные встречи с ними личного характера.

Цейтлин Е.В. на допросе 13 апреля 1933 г. заявил: «Ни о какой контрреволюционной организации правых я не знал и узнал впервые на следствии».

Допрошенный 17 февраля 1933 года Астров подробно показал об обстоятельствах «воссоздания группы правых», о проводившихся у него на квартире в августе 1932 года двух совещаниях и их участниках. На дополнительном допросе, который состоялся по его просьбе 21 февраля, Астров заявил:

«В предыдущем моем показании я скрыл целый ряд мне известных важных фактов и смягчил контрреволюционную сущность организации правых... Наша деятельность была прямым политическим двурушничеством и обманом партии. Тактика нашей группы в отношении других антипартийных контрреволюционных групп сводилась к тому, чтобы на первом этапе, до момента возникновения партийного кризиса, хоть и не входить с ними в блок, но и не выступать против них. На втором этапе... мы считали возможным вступать в блоки против партруководства с теми из антипартийных групп, которые окажутся нашими попутчиками в борьбе. При этом, как вполне возможные попутчики, нами мыслились троцкисты...

Кроме того, мы фактически попустительствовали террористическим настроениям в партии. Припоминаю, что на вечеринке на даче у Слепкова, кажется, еще в 1929 г., при встрече нового года, Кузьмин выкрикивал в пьяном виде угрозы террористического характера по адресу тов. Сталина... По поводу этого случая потом в нашей среде были разговоры, что хотя террор есть оружие белогвардейщины, но объективно даже белогвардейский террор в известной обстановке мог бы сыграть на руку нам, правым. Со мной лично был случай прямого попустительства к террористическим настроениям. Услышав от пьяного Арефьева... что в его присутствии один член партии допустил террористические выкрики против тов. Сталина, я не сказал Арефьеву, чтобы он об этом немедленно сообщил органам пролетарской диктатуры и сам не сообщил...

Организация правых ... ориентировалась на... Томского, Рыкова, Бухарина... Больше всего мы ориентировались на Томского, от которого имели прямую директиву «сколачивать кадры». Томского посещали в этот период Жиров и, по-моему, Слепков... Томский знал о нашей конференции. О настроениях Рыкова... информация шла от... Томского или Радека. О тов. Бухарине у нас было несколько иное... мнение. В личных беседах с отдельными членами нашей группы, в том числе и со мной, тов. Бухарин летом 1932 года высказывался в том духе, что развитие страны и партии оставило уже позади условия для осуществления полностью старой платформы правых, поэтому надо идти «на сработку» с партией для проведения хотя бы частично тех мер, которые мы, правые, предлагали раньше (например, по линии сокращения темпов). В соответствии с изложенным мы определенно ориентировались на Томского и менее определенно на Рыкова. В отношении Бухарина полагали, что и он может примкнуть к нам при обострении внутрипартийного положения». Об отношении правых к кулачеству Астров показал:

«Мы были против раскулачивания и считали необходимым лишь повышенный для кулаков продналог. Таким образом, наш «курс на ликвидацию кулачества как класса» оставался только вывеской для старой теории врастания кулака в социализм».

На допросах 5 и 29 марта 1933 г. Астров подробно рассказал о своих взаимоотношениях с отдельными членами группы Слепкова. При этом он подчеркивал, что для них «было бы несчастьем, если бы в их среде нашелся безмозглый идиот, обратившийся к террору, ибо это означало бы немедленную политическую и даже физическую ликвидацию правых».

В качестве вещественных доказательств к делу приобщена рукопись Кузьмина В.В. под названием «Политическое кредо. Мировой капиталистический кризис и кризис в СССР», в которой автор подвергает критике избранный Сталиным путь строительства социализма и признает наиболее верным и эффективным выработанный В.И. Лениным курс новой экономической политики на длительный переходный период от капитализма к социализму. К делу приобщены также личные документы и переписка обвиняемых.

В процессе расследования дела 27 марта 1933 г. были освобождены из-под стражи Александров Георгий Кириллович и Просвирин Петр Федорович, а уголовные дела в отношении их были прекращены.

Постановлением коллегии ОГПУ от 16 апреля 1933 года на основании ст. 58-10 УК РСФСР:

1. Арефьев Алексей Дмитриевич – заключен в места лишения свободы сроком на 8 лет;

2. Бузин Даниил Федорович,

3. Кузьмин Владимир Васильевич,

4. Марецкий Дмитрий Петрович,

5. Слепков Александр Николаевич – заключены в места лишения свободы сроком на 5 лет;

6. Александров Сергей Александрович,

7. Астров Валентин Николаевич,

8. Башенков Павел Константинович,

9. Виноградов Сергей Георгиевич,

10. Гасперская Елена Станиславовна,

11. Жиров Иван Тихонович,

12. Зайцев Александр Данилович,

13. Идельсон Борис Иосифович,

14. Карев Николай Афанасьевич,

15. Кармалитов Андрей Иванович,

16. Кротов Павел Ефремович,

17. Лапкин Валериан Семенович,

18. Левина Тея Рубиновна,

19. Лобова (Буренина) Евгения Максимовна,

20. Медведев Федор Павлович,

21. Нестеров Борис Павлович,

22. Петровский Петр Григорьевич,

23. Радин Сергей Николаевич,

24. Сапожников Павел Флегонтович,

25. Слепков Василий Николаевич,

26. Слесарев Григорий Сергеевич,

27. Хахарев Константин Григорьевич,

28. Худяков Михаил Петрович,

29. Цейтлин Ефим Викторович,

30. Чернухин Анатолий Михайлович – заключены в места лишения свободы сроком на 3 года;

31. Айхенвальд Александр Юльевич – заключен в места лишения свободы сроком на 2 года;

32. Александров Павел Константинович – выслан в Северный край сроком на 3 года;

33. Попов Василий Сергеевич – выслан в Казахстан сроком на 3 года;

34. Белов Виктор Григорьевич – выслан на Урал сроком на 1 год;

35. Астрова Александра Федоровна – из-под стражи освобождена с зачетом в наказание срока предварительного заключения и прекращением дела;

36. Угланов Николай Александрович – из-под стражи освобожден с прекращением дела.

Таким образом, из 38 обвиняемых по делу так называемой «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других» (Бухаринская школа») приговорены:

к лишению свободы сроком на 8 лет – 1 человек;

к лишению свободы сроком на 5 лет – 4 человека;

к лишению свободы сроком на 3 года – 25 человек;

к лишению свободы сроком на 2 года – 1 человек;

к высылке сроком на 3 года – 2 человека;

к высылке сроком на 1 год – 1 человек;

освобожден из-под стражи с зачетом в наказание срока предварительного заключения и прекращением дела – 1 человек;

освобожден из-под стражи с прекращением дела – 1 человек;

освобождены из-под стражи в процессе предварительного следствия с прекращением дела за недоказанностью обвинения – 2 человека.

Следствие по делу группы Слепкова проведено с грубейшими нарушениями норм уголовно-процессуального закона. Все обвиняемые были арестованы без санкции прокурора, обвинительное заключение не составлялось, многие постановления об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения были объявлены после вынесения решения коллегии ОГПУ. Обвиняемые Александров С.Н., Нестеров Б.П. были допрошены единственный раз после вынесения решения по их делу.

Пробыв в заключении немногим более года, Астров В.Н. по постановлению Коллегии ОГПУ от 13 июня 1934 г. из мест лишения свободы был освобожден и выслан на оставшийся срок в г. Воронеж. Однако в конце 1936 г. вновь был арестован органами НКВД СССР. За время с 11 января по 26 апреля 1937 г. он дал развернутые показания об «антисоветской и террористической» деятельности Рыкова, Бухарина и групп «правых» в Москве, Саратове и Воронеже.

1 июля 1937 г. начальник 2 отделения 4 отдела ГУГБ НКВД СССР Хатеневер обратился с рапортом на имя начальника 4 отдела ГУГБ Литвина, в котором предлагал освободить из-под стражи Астрова В.Н., арестованного по делу «антисоветского центра правых». Астров, как указывалось в рапорте, «один из первых вскрыл подпольную деятельность организации, назвал ее участников, разоблачил ряд скрытых врагов Советской власти». В тот же день Литвин доложил рапорт наркому внутренних дел СССР Ежову, который написал на нем следующую резолюцию: «Освободить. Оставить в Москве. Дать квартиру. Работ[у] по истории». В соответствии с указанием Ежова заместитель наркома внутренних дел СССР Фриновский 9 июля 1937 г. утвердил постановление о немедленном освобождении Астрова В.Н., в котором, в частности, указывалось:

«Астров В.Н. как до ареста по своей инициативе, так и после ареста дал чистосердечные показания как о своей антисоветской деятельности, так и о контрреволюционной работе ряда руководящих деятелей контрреволюционного подполья правых и троцкистов, чем помог их вскрытию и разоблачению (т.н. школки Бухарина, руководителей центра правых, Воронежской антисоветской организации правых)».

10 июля 1937 г. Астровым было написано письмо на имя Сталина.

«Полгода тому назад, в самую критическую минуту моей жизни, – писал Астров, – когда я окончательно решил для себя, раз и навсегда, вопрос о вручении моей судьбы, политической и личной, в Ваши направляющие руки, я неожиданно увидел Вас воочию, наяву, окруженного Вашими ближайшими соратниками. Когда я вернулся потом в свою камеру... первым сознательным желанием моим было решение Вам писать, писать о многом, что меня переполняло. Мне казалось, и это мне хотелось высказать Вам сейчас же, что я не сумел тогда использовать той неограниченной «свободы слова», которую тогда Вы и тов. Ежов мне предоставляли, не сумел вложить всей силы убеждения, какая у меня есть, в свои выступления перед Вами... Ведь это было мое первое без оглядки, честное, открытое выступление перед партией, перед руководителями ее, перед ее вождем после ряда позорных для меня лет! ... Какими словами писал бы я про мою любовь к Вам, про благодарность за то, что Вы мне поверили... И с болью в сердце я решил, что писать мне к Вам не время. Я должен прежде делом доказать мою верность Вам и большевистской партии. Я не считаю, что я уже сделал достаточно для такого доказательства: то, что я сделал, это только первый шаг. В моем перевоспитании, в деле «второго рождения» огромную товарищескую помощь оказала мне та шеренга лучших большевиков-сталинцев под стойким руководством сталинского наркома тов. Ежова, которую партия поставила... в НКВД.

... По Вашему указанию и по приказу тов. Ежова вчера я освобожден. От счастья люди не умирают... Пишу только для того, чтобы просить у Вас человеческого прощения за то, что я подличал перед партией и перед Вами лично, когда был контрреволюционером... Жизнь моя принадлежит Вам, Иосиф Виссарионович... Все силы ... я отдам для того, чтобы оправдать Ваше высокое, уже оказанное мне доверие».

11 марта 1968 г. Астров В.Н. направил в прокуратуру СССР ходатайство о реабилитации, в котором, в частности, писал:

«Никакой контрреволюционной деятельностью я не занимался, и все, что в моих тогдашних показаниях противоречит этому факту, явилось исключительно плодом субъективных преувеличений и «заострений» формулировок... Встреча у меня на квартире в августе 1932 г. с некоторыми из бывших однокашников по Институту Красной профессуры, с которыми двумя годами раньше меня сближало сочувствие правому уклону, была неправильно истолкована следствием как якобы «конференция контрреволюционной организации правых»... Показаний других подследственных мне тогда не предъявляли, сам же я поддался уговорам следователя, убеждавшего меня рассматривать мои показания как «политический документ против правых», на деле доказывающий мой полный разрыв с контрреволюционным правым оппортунизмом...».

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 25 июня 1968 г. постановления Коллегии ОГПУ от 16 апреля 1933 г. и от 13 июня 1934 г. в отношении Астрова Валентина Николаевича отменены и дело в отношении его прекращено за отсутствием состава преступления.

В 1958-1964 гг., кроме Астрова В.Н., были реабилитированы еще 7 человек, осужденных по делу группы Слепкова.

Определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 13 марта 1958 г. постановление Коллегии ОГПУ от 16 апреля 1933 г. в отношении Петровского Петра Григорьевича отменено и дело на него прекращено за отсутствием состава преступления.

Судебной Коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 12 марта 1960 г. реабилитирован Радин Сергей Николаевич, а 13 июля 1963 г. – Александров Павел Константинович.

Постановлением президиума Мосгорсуда от 18 ноября 1963 г. реабилитирован Карев Николай Афанасьевич.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 24 сентября 1964 г. реабилитирован Арефьев Алексей Дмитриевич.

В отношении всех этих лиц дела прекращены за отсутствием состава преступления.

Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 8 апреля 1961 г. реабилитирован Медведев Федор Павлович, а 25 января 1962 г. – Хахарев Константин Григорьевич.

Дела на этих лиц прекращены за недоказанностью обвинения.

В апреле 1989 г. реабилитированы на основании ст. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнителъных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» следующие лица:

1. Айхенвальд Александр Юльевич,

2. Александров Сергей Александрович,

3. Астрова Александра Федоровна,

4. Башенков Павел Константинович,

5. Белов Виктор Григорьевич,

6. Бузин Даниил Федорович,

7. Виноградов Сергей Георгиевич,

8. Гасперская Елена Станиславовна,

9. Жиров Иван Тихонович,

10. Зайцев Александр Данилович,

11. Идельсон Борис Иосифович,

12. Кармалитов Андрей Иванович,

13. Кротов Павел Ефремович,

14. Кузьмин Владимир Васильевич,

15. Лапкин Валерий Семенович,

16. Левина Тея Рубиновна,

17. Лобова-Буренина Евгения Максимовна,

18. Марецкий Дмитрий Петрович,

19. Нестеров Борис Павлович,

20. Попов Василий Сергеевич,

21. Сапожников Павел Флегонтович,

22. Слепков Александр Николаевич,

23. Слепков Василий Николаевич,

24. Слесарев Григорий Сергеевич,

25. Худяков Михаил Петрович,

26. Цейтлин Ефим Викторович,

27. Чернухин Анатолий Михайлович.

Таким образом, в настоящее время все лица, осужденные в 1933 году по делу так называемой «антипартийной контрреволюционной группы правых Слепкова и других» («Бухаринская школа»), реабилитированы.

А. Сухарев, В. Крючков

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 38. Л. 11-36. Копия. Машинопись.

№ 26.3

[Приложение к протоколу № 10]

[Справка по делу С.Ф. Реденса]

21 января 1940 года Военной коллегией Верховного Суда СССР Реденс Станислав Францевич, 1892 года рождения, член ВКП(б) с 1914 года, член Ревизионной комиссии ЦК ВКП(б), бывший начальник УНКВД по Московской области, а затем народный комиссар внутренних дел Казахской ССР, исключенный из членов партии в связи с привлечением к уголовной ответственности, за принадлежность к заговорщицкой организации в органах НКВД, шпионаж, провокаторскую деятельность и фальсификацию уголовных дел, осужден к расстрелу с конфискацией имущества.

Судом он признан виновным в том, что с 1926 года являлся агентом польской разведки, которой на протяжении ряда лет передавал шпионские сведения о работе органов ОГПУ-НКВД.

С мая 1937 года, как указано в приговоре, Реденс являлся участником заговорщицкой организации, действовавшей в системе НКВД, и по ее заданию проводил враждебную работу, направленную на избиение партийно-советских кадров, проводил массовые необоснованные аресты советских граждан, многие из которых расстреляны.

Кроме того, он признан виновным в том, что с 1913 года был провокатором царской охранки и информировал ее о революционных настроениях рабочих.

В 1957 году по настоящему делу было проведено дополнительное расследование, которым установлено, что обвинение Реденса в принадлежности к заговорщицкой организации в НКВД, к агентуре польской разведки и провокаторской деятельности сфальсифицировано и он за это осужден необоснованно.

Вместе с тем подтвердилось, что Реденс, работая начальником УНКВД по Московской области, а затем наркомом внутренних дел Казахской ССР, проводил массовые необоснованные аресты советских граждан, требовал от подчиненных ему сотрудников применения к арестованным мер физического воздействия и таким путем добывались от них вымышленные показания о якобы совершенных ими и другими лицами государственных преступлениях.

В результате этого по сфальсифицированным делам необоснованно репрессированы и расстреляны многие партийные и советские работники.

С учетом этого 10 июня 1957 года в реабилитации Реденса отказано.

В связи с неоднократными жалобами бывшей жены Реденса С.Ф. – Аллилуевой А.С. (сестра жены Сталина) на необоснованное осуждение мужа, адресованными в адрес Н.С. Хрущева и других государственных деятелей, 9 ноября 1961 года Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко утвердил заключение о пересмотре судебного решения по этому делу.

16 ноября 1961 года Военной коллегией Верховного Суда СССР уголовное дело в отношении Реденса прекращено за отсутствием события преступления.

Проведенной проверкой установлено, что за фальсификацию уголовных дел Реденс в 1961 году реабилитирован необоснованно. Поскольку обвинение его в заговоре и шпионаже не подтвердилось, вмененные Реденсу в вину факты необоснованных репрессий в отношении многих советских граждан суду следовало переквалифицировать на превышение власти, но этого сделано не было.

В настоящее время отменить решение Военной коллегии Верховного суда СССР не представляется возможным, так как с момента принятия судебного решения прошло более 27-ми лет, а в соответствии с законом (ст. 373 УПК РСФСР) пересмотр в порядке надзора определения суда о прекращении дела, влекущего ухудшение положения осужденного, допускается лишь в течение года со дня вступления его в законную силу. Ставить вопрос перед Верховным Советом СССР об изъятии этого требования закона в отношении Реденса считаем неоправданным.

В то же время представляется целесообразным воздержаться от публикации информационных материалов о Реденсе в журнале «Известия ЦК КПСС».

И. Абрамов, Н. Савинкин

РГАНИ. Ф. 107. Оп. 1. Д. 35. Л. 40-42. Подлинник. Машинопись.