От родных
Еще лет десять назад я неоднократно порывалась всерьез заняться изучением истории своей собственной семьи. Но своеобразной точкой отсчета стала информация, полученная о судьбе прадеда моего мужа – Леонида Петровича Остроумова, самарского священника, который несколько лет служил приходским священником в селах Крепость Узень и Яблоневый овраг Самарской губернии. В январе 1931 года его арестовали как «враг народа» а уже 1 февраля особой тройкой ОГПУ по Средне- Волжскому краю он был приговорен по ст. 58-10 УК (контрреволюционная пропаганда или агитация) к 5 годам заключения. После вынесения этого решения о судьбе Леонида Петровича ничего не было известно вплоть до наших дней. Со слов бабушки прадед был отправлен этапом на печально известный «Беломорканал», где и умер в том же году при невыясненных обстоятельствах.
В архиве Зои Леонидовны Остроумовой, старшей дочери Леонида Петровича, которая закончила свой жизненный путь еще в 1989 году, мы обнаружили семейную фотографию Леонида Петровича и его супруги Татьяны Алексеевны, которая датируется далеким 1914-м годом.
Пока не удалось выяснить что-либо о родителях прадеда. Известно лишь, что они были людьми весьма набожными, вероятно, поэтому под их влиянием Леонид, поначалу вполне светский человек, все же закончил духовную семинарию и в 28 лет стал дьяконом Козьмодамиановской церкви в селе Тимошкино. В 1915-м у него родилась старшая дочь Зоя, через год вторая девочка – Раиса. Ну а вскоре молодой дьякон получил назначение в новый приход – село Крепость Узень. Моя бабушка, Зоя Леонидовна уже в старости записала в своих воспоминаниях, что ее с сестрой для удобства на пароходе по Волге везли в большой бельевой открытой корзине с ручками. В бурном 1917-м в семье священника родился мальчик, его назвали Геннадием, а в 1919-м – Борис, ставший четвертым и последним ребенком дьякона Леонида.
В 1928 году семейство перебралось поближе, как хотел Леонид Петрович, к родным: брату Александру, сестре Соне и маме – Елизавете Никаноровне Остроумовым, которые проживали в селе Бузаевка, поселились в селе Яблоневый Овраг. Брат, Александр служил в селе Моча Кинельского района священником, сестра Соня, потомственная учительница, работала в Самаре в женской гимназии, вела математику, мама - Елизавета Никаноровна, тоже учительница, последнее время преподавала гимназисткам рукоделие.
Весной 1929-го Леонид Петрович решил повидаться со старшим братом – Александром, который жил в нескольких десятках километрах от Яблоневого Оврага. У них свой «дом», если его можно назвать (на самом деле изба, крытая прогнившей соломой, к ней пристроена передняя, пол в этой передней - земляной, стропила, кое-как покрытые такой же соломой). Детей пять человек – мои двоюродные братья и сестра. Бедность непросветная, но гостям рады, встретили, как подобает, приветливо, теперь всех 13 человек.
В мае 1931 года брат Александр был тоже арестован и приговорен тройкой при ПП ОГПУ по Средневолжскому краю по ст. 58-10 и 58-11 к 5-ти годам заключения в концлагере.
А недавно, разбирая архив мы совершенно случайно наткнулись на старый, выполненный карандашом рисунок. На его обратной стороне удалось разглядеть наполовину стертую, но все- же читаемую надпись: «На добрую память семейству Остроумовых дорогой жене Тане, милым деткам: Зои, Раичке, Генаше и Боре. Вот и я среди Вас! Посмотрите на меня. Супруг и отец Ваш Леонид. Самара. Изолятор 20 мая 1931 года». Как оказалось, это была последняя весточка от главы семейства. Незадолго до смерти Леонид Петрович прислал семье свой портрет, выполненный каким-то безвестным художником, тоже «врагом народа», в пересыльной тюрьме. Этот портрет сегодня – как живое напоминание о страшных 1930-х: годах страха и террора, когда ломались судьбы отдельных людей и целых семейств.
