Розин Абрам Григорьевич

25 декабря 1937 года в подвале Лубянки был расстрелян член ВКП(б) Абрам Розин. Спустя 80 лет его внук – художник и писатель Андрей Бильжо рассказал о своей семье, целое поколение которой оказалось под колесом репрессий.

– За что арестовали вашего второго деда, Абрама Григорьевича Розина?

– Измена Родине. Дед был родом из Минска, член партии, работал в Наркомате лесной промышленности на серьезной должности. Его забрали на Лубянку и расстреляли 25 декабря 1937 года. Похоронен он на Донском кладбище в общей могиле №1. Там сейчас табличка на табличке – лес табличек с именами, и когда я там был в последний раз, дедову даже не увидел.

– Тогда, в 1937-м, вслед за Абрамом Григорьевичем забрали и его жену. Вашей маме Александре было всего 15 лет, как ей удалось избежать детского дома?

– У нее была бабушка, которая жила в той же квартире в Старосадском переулке, – они вдвоем и остались. Сначала взяли деда, потом был обыск, и на следующую ночь пришли за бабушкой Зельдой Израилевной. Она очень боялась, что дочь отправят в детдом или с ней случится что-то нехорошее. У них в квартире к тому моменту появился некий лейтенант, энкавэдэшник. Он занимался квартирным вопросом – жилье же было министерское. И когда взрослых забрали, бабушка боялась, что этот человек что-то сделает с мамой. Но лейтенант, к счастью, оказался приличным человеком. А бабушка провела 12 лет в Акмолинском лагере жен изменников Родины – АЛЖИРе. Когда я об этом говорю, я не могу не отметить извращенное чувство юмора чекистов: назвать этот лагерь АЛЖИР!

– И снова никакой информации для близких?

– Нет, мама узнала о судьбе бабушки, только когда ту перевели на поселение в Тюмень. Там Зельда Израилевна работала в аптеке – хорошо, что она до ареста выучилась на фармацевта. Жить в Тюмени было негде, и бабушку приютила семья сапожника. Они ее фактически спасли. Эти люди, совершенно простые – дядя Ваня Москвитин и его жена Анна Лукинична, – остались бабушке близкими на всю жизнь. Они потом приезжали к нам, я их помню.

– Как жила ваша мама после ареста родителей?

– Она окончила школу с золотой медалью. Но медаль не дали – наградили собранием сочинений Пушкина 1937 года издания. Потом была эвакуация сначала в Пермь, затем в Ташкент. Работа в НИИ химического машиностроения, откуда ее уволили, как дочь врага народа. Потом долго никуда не брали. В 1953 году родился я. Умер Сталин, на следующий год вернулась бабушка. Первое, что она сделала – подарила мне на первый день рождения плюшевого мишку. В 1956 году они с дедом были реабилитированы.

– Ваша мама, кажется, собиралась на похороны Сталина?

– Да. На шестом месяце беременности мной она рвалась пойти. Папа был на работе. Но ее свекровь – моя вторая бабушка, Антонина Игнатьевна, заперла маму в квартире на Пятницкой, где они тогда все жили, и спрятала ключи. Как это укладывалось в голове людей того времени, мне трудно сказать. Мама была комсомолка и так далее. Казалось, что Сталин вроде как ни при чем, многие думали, что его окружали враги, что они говорили вождю неправду, а сам он ничего не знал. Психиатрически это объясняется как механизм вытеснения. В хороших фильмах, например в «Холодном лете пятьдесят третьего...», проскальзывают эти моменты. Потом, когда я спросил маму, как же так, она мне ответила: «Я была дура».

Место проживания: гор. Москва, Старосадский пер, д.10, кв.33.