От родных
Я лишился отца, когда мне было 5 лет, и практически его не помню. Всё, что изложено ниже, написано по воспоминаниям родных, близких, бывших сослуживцев, а также взято из следственного дела, с которым я ознакомился в 1989 г., получив на это, в результате длительной переписки, разрешение прокуратуры.
Мой отец, Тверской Леонид Яковлевич, родился в г. Киеве 18 мая 1904 г. С 1910 по 1917 г. – учёба в школе. В 1918 г. в четырнадцатилетнем возрасте ушёл добровольцем в партизанский отряд, находившийся в то время в городе Чернобыль. После ухода отряда остался в Чернобыльском уездном военном комиссариате командиром конноразведывательного отряда. В декабре 1919 г. перешёл работать в комендатуру штаба Киевского военного округа. Затем в этом же году – в 36-ю бригаду командиром конной разведки, где пробыл до мая 1920 г. После этого до сентября 1923 г. служил на различных должностях в 12-й армии, 24-й Железной Сибирской дивизии, 6-й армии, 30-й дивизии. До 1930 г. работал в разных организациях на рабочих должностях – слесарем, монтёром.
В 1927 г. переехал в Ленинград. С 1930 г. – заведующий производством сектора хлебопечения в ЛСПО и зам. заведующего этого же сектора. По постановлению Наркомтруда в феврале 1931 г. был переведён в трест Хлебострой заведующим отдела хлебозаводского строительства, а в июне этим же трестом командирован в г. Мариуполь начальником строительства портового элеватора.
В сентябре 1932 г. направлен в Мурманск управляющим трестом Мурпищестрой, где проработал до июня 1937 г. За период работы в этой должности неоднократно поощрялся. Приказом наркома пищевой промышленности СССР Микояна от 9 декабря 1934 г. № 649 «за умелое правильное руководство строительством Наркомпищепрома в Мурманске, за упорную двухгодичную борьбу, обеспечившую превращение в условиях Заполярья отсталой стройорганизации НКПП „Ленснабстрой“ в основную стройорганизацию Мурманска» Тверскому объявлена благодарность, и он премирован персональной автомашиной и двухмесячным окладом.
Отец был наделен аналитическим умом и блестящими организаторскими способностями. Эти качества, наряду с честностью, прямотой, справедливостью позволили ему стать крупным руководителем, одним из тех, кто обеспечивал освоение Севера.
В мае 1937 года, видя сплошные аресты руководящих работников, отец поехал в Москву к наркому пищевой промышленности и куратору строительства в Мурманске Микояну, под руководством которого он работал, и спросил: «Что происходит?» Микоян ничего ему не ответил и запретил возвращаться в Мурманск. В конце июня 1937 г. Тверской был командирован наркоматом на работу в село Мелеуз Башкирской АССР, где 2 октября 1937 г. по заданию Мурманского окротдела НКВД был арестован и этапом переправлен в Мурманск.
Первый допрос: «Расскажите биографию».
Второй допрос: «Назовите всех Ваших знакомых, с которыми имели общение в г. Мурманске». Ответ: «По Мурманску мне хорошо знакомы:
1. Абрамов – бывший секретарь Мурманского окружкома, ныне репрессированный органами НКВД за контрреволюционную и вредительскую работу.
2. Горубунов – бывший председатель Мурманского окрисполкома, арестованный органами НКВД как участник контрреволюционной организации...» Были названы 22 фамилии руководящих работников г. Мурманска, которые на тот момент все уже были репрессированы. Тем самым, никого не опорочив связью с «контрреволюционерами», он ещё более усугубил своё положение.
В конце допроса был задан вопрос: «Расскажите следствию о Вашей вредительской деятельности» и дан ответ – «Вредительской деятельностью ни в системе треста, ни в других организациях, где я работал, я не занимался».
И начало следующего допроса – «После длительного запирательства я, Тверской, признаю, что являюсь участником антисоветской организации правых на Мурмане, активно проводил борьбу против ВКП(б) и Советской власти. Виновным себя в этом признаю». Что же произошло за два дня между допросами? Следователи понимали, что такого мужественного человека, прошедшего через все тяготы Гражданской войны, пытками не сломать. И они нашли его действительно слабое место. Святым для отца была его семья. Мои мать и отец росли в одном дворе, и детская привязанность переросла в любовь. Признание в преступлениях, которые отец не совершал, было условием следователей в обмен на оставление в покое его жены и двоих детей – меня и моей сестры.
Следствие в г. Мурманске длилось 13 дней, со 2 по 14 декабря, и состояло из четырёх допросов. 15 декабря следственное дело № 35038 по обвинению «Тверского Л. Я. в пр. пр. ст. ст. 58-6, 7, 10, 11 и 17-58 п. 8 и 9 УК РСФСР» было закончено. 17 декабря Тверской переправлен из Мурманска в Ленинград. 10 января 1938 г. приговорён к высшей мере наказания, которая приведена в исполнение 15 января 1938 г. Отцу было 33 года.
Проверка, проведенная в 1957–1958 гг. Главной военной прокуратурой, показала, что Тверской был осужден необоснованно. Определением Военного трибунала Северного военного округа от 15 февраля 1958 г. постановление Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР отменено, и дело производством прекращено за отсутствием состава преступления. Тверской реабилитирован посмертно.
В связи с изложенным выше представляет интерес следующее. По данным военной прокуратуры, проверявшей «дело» Тверского на предмет его реабилитации, следователь окротдела НКВД Мурманска, который вёл это «дело», 22 августа 1939 г. был арестован и 23 марта 1941 г. Военным трибуналом войск НКВД СССР Ленинградского округа приговорён к 10 годам лишения свободы «за применение мер морального и физического воздействия к арестованным, не дававшим показаний с признаниями в предъявленных им обвинениям, что привело к необоснованным арестам и фальсификации дел на якобы вскрытые контрреволюционные формирования».
Михаил Леонидович Тверской,
г. Воркута
