От родных
Автор: Юрий Ржавцев
В отличие от имён целой когорты его соратников, для многих из которых он являлся мудрым командиром и наставником, имя этого выдающегося советского авиатора почему-то отсутствует в энциклопедиях и военно-энциклопедических словарях. Но, к счастью, при всём этом оно не забыто. Так, в частности, до сих пор настольными книгами наших начинающих спортсменов-парашютистов являются написанные им в самом начале 1930-х учебники по парашютному делу. Безынтересно, что до «нулевых» годов двадцатого века уцелевшие экземпляры передавались представителями старшего поколения юным с наставлением хранить, как зеницу ока, а ещё чаще тиражировались новичками для личных нужд посредством «самиздата». И дело тут не якобы в мифическом дефиците соответствующей тематической литературы (а недостатка на самом деле в ней не было уже с предвоенного периода!), а именно в содержании, где сложные вещи изложены лёгким и понятным языком и при этом всё повествование – оно во многом соткано из личного опыта автора, от чего содержащиеся на правах прямых наставлений и поучений выводы и размышления, ещё доходчивее, а, значит, и ценнее.
Наступившая же эра «цифровых» технологий сделало всё это интеллектуальное наследие общедоступным даже для празднолюбопытствующих, поскольку «скачать» его можно бесплатно и прямо из Интернета!
Итак, пришло время назвать имя. И специально в силу важности момента сделаю это в стиле стандартной энциклопедической статьи: Забелин Михаил Георгиевич (02.11.1904-14.04.1939), один из основоположников отечественного парашютизма, майор, мастер парашютного спорта СССР (его удостоверение за номером «3»), а по последней занимаемой им должности – начальник Всесоюзного парашютного центра Центрального аэроклуба СССР имени А.В. Косарева и одновременно – начальник парашютной авиации Осоавиахима…
Михаил Георгиевич из поколения тех юных борцов за Советскую власть, которые самоотверженно защищали её в годы Гражданской войны с оружием в руках, – он ровесник Николая Островского и Аркадия Гайдара и по масштабу своей личности во многом им ровня! Вот только происхождение, если судить с позиций большевистской идеологии, «подкачало» – из семьи личного дворянина, который служил вдобавок чиновником в судебных органах царской России и который к тому же изначально являлся выходцев из зажиточных слоёв донского казачества. Плюс в «метриках» имелся ещё один «ущербный недостаток» – родился мальчонка в столице всегда подспудно мятежного к России Польского генерал-губернаторства – городе Варшаве. Позже, когда уже в страшные годы Большого террора выпала горькая участь полнить собой ряды невинных жертв сталинского режима, всё это бескомпромиссно в строках приговора суда вылилось в аббревиатуру «ВМН»: «Высшая мера наказания». Но не станем, однако, забегать вперёд…
Революция октября 1917-го Михаила Георгиевича застала в городе на Неве, где в тот момент времени он учился в стенах одного из двух столичных кадетских корпусов. Новая власть сначала сняла погоны со старой армии, а затем и распустила её. Как печальный итог – судьба обездоленного беспризорника на холодных улицах голодного Петрограда. Спасибо сердобольным людям, которые заприметили бездомного доходягу, подобрали и принудительно отвели в приют.
Казалось бы, подросток должен был обозлиться на весь белый свет за порушенные на самом взлёте мечты и помыслы. Но этого, к счастью не произошло. Напротив, уже в детдоме Миша Забелин проникся глубокой симпатий к Советской власти, по причине чего 5 мая 1920 года в неполные мальчишеские шестнадцать лет добился зачисления добровольцем в ряды Красной Армии. Правда, в отправке на фронт ему всё же отказали, причём в категоричной форме: мал, мол, ещё – подрасти малёхо!..
Первое место его службы – военный оркестр 8-х Петроградских пехотных командных курсов РККА, а с августа 1920 года он уже трубач также дислоцировавшейся в Петрограде Высшей кавалерийской школы. Одновременно в 1922 году экстерном сдал экзамены за девятый класс общеобразовательный школы, что приравняло его к лицам, имевшим среднее образование. И в том же 1922 году сослуживцы оказали ему высокое доверие, приняв в ряды комсомола.
С 15 мая 1922 года и по 1 августа 1924 года – курсант 2-й Борисоглебско-Ленинградской (до конца января 1924 года – Борисоглебско-Петроградская) кавалерийской командной школы. По выпуску произведён был в краскомы с назначением на должность командира взвода 20-го кавалерийского Сальского полка 4-й кавалерийской Ленинградской дивизии Ленинградского военного округа, при к этом к осени 1927 года – там же, но уже в статусе Врид командира сабельного эскадрона.
Нет ничего удивительного в том, что его, человека с богатырской внешностью, непревзойдённого среди сослуживцев рубаку и джигита, вышестоящее командование осенью 1927 года выдвинуло на учёбу в Высшую военно-педагогическую школу физобразования, которая находилась в Ленинграде, и оно, это самое начальство, надо сказать, не ошиблось в своём выборе, ибо именно стезя командира-физрука в конечном итоге и привела Михаила Георгиевича на вершину советского парашютизма. Впрочем, краскомом-десантником он стал не сразу – ещё три году кряду после окончания озвученной выше школы послужил в красной коннице: с 1 августа 1928 года и по 1 октября 1931 года – руководитель физической подготовки в стенах родной для себя Борисоглебско-Ленинградской кавалерийской школы. А потом резкий поворот в судьбе, выразившейся в неожиданной смене рода оружия – из кавалерии в… авиацию: как высококвалифицированный специалист своего дела был переведён из Ленинграда в Москву – в центральный аппарат оборонного ведомства, где ему доверили должность помощника инспектора по физподготовке Управления ВВС РККА. Вот здесь в порядке выполнения служебных обязанностей вплотную и столкнулся с парашютным делом. А к этому времени, напомним, парашюты только-только как стали внедряться в советской авиации. Плюс – с 1929 года в Красной Армии существовали первые в/ч войск, которые впоследствии будут именоваться военно-воздушными…
Увлёкся да так, что в мае 1932 года добился зачисления в ряды курсантов созданных в крымском городе Евпатория пятимесячных Курсов инструкторов парашютного дела ВВС РККА. И по выпуску был назначен помощником начальника парашютного сектора всё того же УВВС РККА. По последней должности – и это, обратите внимание, в неполные тридцать! – носил в петлицах «номенклатурные» три «шпалы», которые, начиная с осени 1935 года, официально присваивались только полковникам и им равным!
В том же 1932 году совершил своей первый прыжок с парашютом из череды «рекордных высотных прыжков без кислородного прибора»: покинул борт самолёта на высоте, равной высоте Монблана, – 6200 метров! Смертельно опасным испытанием тогда стало и то, что воздушные потоки непредсказуемо отнесли парашютиста аж за 50 километров от аэродрома, на который он планировал изначально приземлиться. Уже на земле, в безлюдной местности пришлось вспоминать навыки ориентирования и выживания. Справился. И через два дня к ликованию боевых побратимов, мысленно уже записавших его в погибшие, благополучно прибыл в лётную часть. При этом большую часть пути добирался пешком и только последние километры – на попутной крестьянской подводе…
10 августа 1934 года в ходе авиационного праздника в Тушино, на котором присутствовал и И.В. Сталин, было публично оглашено постановление Центрального совета Осоавиахима СССР и РСФСР о присвоении звания «Мастер парашютного спорта СССР» первым четырнадцати лучшим парашютистам страны. Третьим в том списке значилась фамилия краскома ВВС М.Г. Забелина как «совершившего 112 прыжков и выполнившего рекордные высотные прыжки без кислородного прибора».
Он же «за развитие парашютизма в стране» Указом ЦИК СССР от 5 мая 1935 года был удостоен ордена Красной Звезды. А уже 15 мая 1935 года краском ВВС М.Г. Забелин руководил группой девушек-парашютисток, которые в ходе коллективного десантирования продемонстрировали находившему в Москве с официальным визитом французскому министру иностранных дел Пьеру-Жан-Мари Лавалю предельно высокий уровень советского парашютизма. Сам Лаваль наблюдал за действом с земли в сопровождении наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова. И этот «французский» эпизод из военной биографии Михаила Георгиевича меньше чем через месяц получил продолжение: в июне 1935 года в Москву для изучения практического опыта Рабоче-Крестьянской Красной Армии прибыла очередная французская военная делегация, часть которой в лице капитана ВВС Фредерика Жея, капитана ВВС Андре Дюрьё и майора кавалерии графа Пешо Шалюе дю Рью была направлены в Тушино для приобщения к азам военно-десантного дела. В частности, капитан Ф. Жей в течение месяца под руководством мастеров парашютного спорта СССР М.Г. Забелина и Я.Д. Мошковского (а оба также – краскомы ВВС РККА) прошёл здесь интенсивный курс парашютной подготовки и, в частности, он совершил десять парашютных прыжков – восемь с У-2 и два с Р-5, в том числе один при коллективном десантировании с группы самолетов плюс – три затяжных прыжка. В итоге капитан Фредерик Жей стал первым среди французов парашютистом, и к тому же единственным на тот момент в Третьей Республике, чья квалификация была подтверждена официально – советским свидетельством парашютиста-инструктора! По возвращении на родину этот офицер сформировал и возглавил первую французскую десантную часть, где как единственный в своей стране «дипломированный» специалист подготовил группу из пятидесяти парашютистов-инструкторов. Впоследствии дослужился до звания полковника. Его имя теперь почитается на родине на правах отца-основателям французских ВДВ!
Но вернёмся, однако, к повествованию о Михаиле Георгиевиче Забелине. В том же 1935 году он поставил ещё один рекорд в мировом парашютизме – совершил ночной прыжок с высоты в 4500 метров, в ходе которого, специально подчеркнём, парашют раскрыл только на высоте 900 метров. Таким образом, 3600 метров – это дистанция свободного падения, при этом из-за кромешной ночной мглы парашютист не имел возможности ориентироваться в пространстве и времени. Успех же был предопределён отточенным мастерством парашютиста, в том числе его точным и хладнокровным расчётом.
А 8 октября 1935 года Михаила Георгиевича в приказном порядке откомандировали на военную службу в систему Осоавиахима. Здесь он сначала возглавил парашютный сектор Управления авиации Центрального совета, а в 1937 году – находившейся в подмосковным Голицыно Всесоюзный парашютный центр. Это именно под его руководством и наставничеством в стране началась по-настоящему массовая и интенсивная подготовка хорошо подготовленных парашютистов из числа военнообязанных граждан и, в первую очередь, представителей допризывной молодёжи.
Приказом НКО СССР за № 888/п от 14 мая 1936 года в качестве первичного он был удостоен военного (в современной терминологии – воинское) звания «капитан», а на рубеже1937/1938 гг. очередного – «майор».
Из Аттестационного листа «на присвоение военного звания «майор» начальнику парашютной авиации Осоавиахима капитану ЗАБЕЛИНУ Михаилу Георгиевичу»: «Грамотный, волевой командир; имеет большой опыт в парашютной работе. Парашютно-десантное дело знает и любит.
Тов. ЗАБЕЛИНЫМ написаны основные учебники и руководства по подготовке парашютистов.
Работает много.
Недостатком является то, что работает по всем вопросам сам, поэтому слабо выращивает кадры».
К слову сказать, данный документ был составлен и подписан первыми лицами руководства Центрального аэроклуба СССР имени А.В. Косарева, а утверждён лично председателем Центрального совета Осоавиахима СССР и РСФСР полковником Павлом Сидоровичем Горшениным.
По состоянию на 21 апреля 1937 года Михаил Георгиевич имел на своём лицевом счету 166 прыжков с парашютом и являлся автором целого ряда учебников, наставлений и научно-популярных книг и, в частности, «Парашютное дело. Учебник для лётных школ и строевых частей ВВС РККА» (М., Госвоениздат, 1934. – 88 с., с илл. 75000 экз.), «Прыжок с парашютом» (М., Молодая гвардия, 1933. – 62 с., с илл. 35000 экз.) и «Парашютный кружок» (М., Молодая гвардия, 1935).
Кроме того, в 1930-х гг. на достижения майора М.Г. Забелина как выдающего советского спортсмена-парашютиста много и часто ссылались в своих печатных трудах ведущие советские учёные, в том числе такие светила передовой научной мысли, как физик и мировед Я. Перельман и профессор Ю. Фролов.
21 мая 1938 года – чёрная дата в судьбе Михаила Георгиевича: он был необоснованно арестован органами госбезопасности по ложному обвинению «в участии в военно-фашистском заговоре». Следствие длилось почти год и 13 апреля 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР неправедно приговорила его к высшей мере наказания, в связи с чем уже на следующий день, 14 апреля 1939 года, он был расстрелян.
Считается похороненным на «расстрельном» полигоне НКВД «Коммунарка».
Посмертно реабилитирован 5 января 1957 года Военной коллегией Верховного суда СССР.
Сведения же о судьбе членов его семьи – супруге Рите Фёдоровне, сыне Игоре, предположительно, 1926 года рождения и дочери Мариане, предположительно, 1934 года рождения – в доступных источниках, увы, отсутствуют. Однако хочется верить, что этот очерк, воскрешающий заслуги майора-авиатора М.Г. Забелина перед Родиной, позволит отыскать его родных и близких, которые в свою очередь наверняка помогут пополнить фонды Центрального архива ДОСААФ России новыми уникальными документами о Михаиле Георгиевиче как об одном из самых ярких основоположников отечественного парашютизма…
Святослав
