От родных
Юдель Рувимович Закгейм родился в 1898 году в Витебске в семье коммивояжера. Семья была очень религиозной, дома говорили только по-еврейски и соблюдали все еврейские обряды и обычаи. Помимо Юделя в семье были еще две девочки. Мальчик учился в еврейской школе, после окончания которой он поступил в гимназию. «Я впоследствии нашла его гимназический табель. По всем предметам — 5, по русскому — 2 или 3. Однако года за два он овладел русским языком», — писала впоследствии в своих воспоминаниях жена Юделя Рувимовича, Ольга Львовна Адамова-Слиозберг.
После начала Первой мировой войны семья Закгеймов вынуждена была перебраться в Самару, где Юдель окончил гимназию в 1918 году. Здесь же с 1916 года он работал библиотекарем в еврейской библиотеке. В эти же годы Юдель увлекся социалистическими идеями и начал посещать кружки учащейся молодежи.
В июне 1918 года юноша был мобилизован в армию Самарского Комитета Учредительного собрания, но армия была разбита в октябре. В ноябре Юдель Закгейм перешел в Красную Армию, в которой служил до февраля 1920 года, в том числе, заведующим библиотечной секцией политотдела Упраформа (Управление формирований) Туркестанского фронта. Тогда же Закгейм стал членом РКП(б).
После демобилизации в 1920 году Юдель Рувимович некоторое время проработал в Самаре заведующим подотделом национальных меньшинств Губсоцвоспитания, помощником заведующего школьным подотделом.
В 1921 году он был переведен в Москву в Наркомат просвещения на должность инструктора Совета национальных меньшинств Главного управления профессионального образования (Главпрофобр), через год поступил в Академию коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской.
«Очень быстро проявились необыкновенные способности Юделя. – пишет Ольга Адамова-Слиозберг. — Он от природы был блестящим оратором, и в институте его использовали как пропагандиста. Выходец из религиозной среды, он блестяще знал Библию, историю религий, однако стал убежденным атеистом. Его общественным поприщем стала пропаганда атеизма. Закгейм, как и многие другие в этот период, искренне считал, что мораль коммунизма несравненно выше морали, которая закрепляется религией».
В 1925 году Юдель Рувимович, не успев окончить академию, по просьбе ЦК партии был переведен в Московский университет ассистентом по курсу исторического материализма на кафедру истории и философии естествознания биологического отделения физико-математического факультета.
В 1931 году Закгейм стал доцентом кафедры диалектики природы и по совместительству — доцентом кафедры истории и философии и кабинета естествознания. Он также занимался исследованиями в области рефлексологии животных в научно-исследовательской лаборатории экспериментальной биологии Коммунистического университета имени Я.М. Свердлова.
В 1928 году Юдель Рувимович женился на Ольге Львовне Слиозберг. В 1930 году у них родился сын Александр, через год – дочь Эльга. «Юдель был очень горячим отцом. Перед дочкой он вообще был бессилен. Часто, когда он готовился к лекции и сидел над книгами, она подходила к отцу и заявляла: «Хочу играть в лошадки». Он беспрекословно откладывал книгу, сажал ее на шею и скакал по комнате… К сыну он очень внимательно приглядывался. В его головке, в его бесконечных «почему» он часто улавливал серьезные мысли, которые казались ему признаками одаренности мальчика», — вспоминала Ольга Львовна.
В 1935 году, во время кадровой проверки выяснилось, что у Юделя Рувимовича нет законченного высшего образования, и ректор, как вспоминала позже Ольга Львовна, наказал ему за три месяца написать и защитить диссертацию. «Задача почти невыполнимая. Дело в том, что у Юделя было одно свойство: он великолепно рассказывал, но очень трудно писал. Стоило ему сесть за стол с ручкой, как мысли куда-то разбегались, он никак не мог их стройно расположить… И вот мы решили работать вместе. Он составил план диссертации и главу за главой рассказывал мне. Я конспектировала, потом переписывала и отдавала машинистке. Юделю оставалось только отредактировать перепечатанное. Приказ ректора был выполнен, диссертация написана, и через три месяца он ее защитил».
Тема диссертации была «Очерк развития физиологии (от античности до XIX века)». Закгейм получил звание кандидата биологических наук и был представлен комиссией на звание доктора наук.
Юдель Рувимович преподавал историю и философию естествознания. «Я не знаю никого, кто так бы любил педагогическую работу, как Юдель. Рассматривая какой-либо период, будь то XVI или XVIII век, он старался, чтобы студенты вжились в эту эпоху, почувствовали ее быт, религию, искусство», — вспоминала Ольга Львовна. Он не ограничивался лекциями и семинарами, а водил своих студентов на концерты, выставки.
Еще в 1925 году Закгейм организовал научный кружок по истории медицины, который просуществовал вплоть до его ареста. «В это время его члены были уже врачами и даже профессорами. Примерно раз в месяц все собирались и докладывали о своей работе, о достижениях зарубежной медицины. Я помню слова одного профессора-хирурга: «Времени у меня нет, все режу да режу. Вот ослабеет рука — напишу о нашем кружке. Ведь за 10 лет никто его не покинул! Это тоже культурное явление, и довольно редкое!», — вспоминает Ольга Львовна.
Возможно, деятельность этого кружка и стала причиной репрессий против Юделя Рувимовича и многих его членов. “Энциклопедически образованный человек, блестящий лектор, он не занимался политической деятельностью. Но его оценка ситуации, конечно, могла влиять на студентов, которые его очень уважали. Видимо именно поэтому в эти годы были арестованы и уничтожены около 100 профессоров и доцентов МГУ, такие преподаватели были не нужны! Отец был обвинен в подготовке покушения на Сталина, хотя был принципиальным противником террора”, – считает дочь Закгейма, Эльга Юделевна.
Юделя Рувимовича арестовали 10 марта 1936 года. Во время обыска энкаведешники изъяли в его доме книги Л.Д. Троцкого, Г.Е. Зиновьева, Е.А. Преображенского. Вот как вспоминала Ольга Львовна момент ареста мужа:
«Я вошла в свой дом после работы, зная, что впереди чудесный субботний вечер и чудесный воскресный день. Я отворила дверь. Меня поразил чужой запах сапог, табака. Маруся (няня. – ред.) сидела среди полного разгрома и рассказывала детям сказку. Груды книг и рукописей валялись на полу. Шкафы были открыты, и оттуда торчало всунутое наспех белье. Я ничего не поняла, мне даже в голову не пришло ни одной мысли, только стало страшно, предчувствие несчастья оледенило душу. Маруся встала и тихим, странным голосом сказала:
— Ничего, не убивайтесь!
— Где муж? Что случилось? Он попал под машину?
— Неужели вы не понимаете? Забрали его.
Нет, со мной, с ним этого не могло случиться! Ходили какие-то слухи (только слухи, ведь это было в начале 1936 года), что-то произошло, какие-то аресты... Но ведь это относилось совсем к другим людям, ведь не могло же это коснуться нас, таких мирных, таких честных...
— Как он?
— Сидел бледный, передал часы для вас, сказал, что все выяснится, чтобы вы не волновались. Детям сказал, что уезжает в командировку.
— Да, конечно, выяснится! Ведь вы знаете, Маруся, какой он честный, какой хороший человек!
Маруся горько усмехнулась и посмотрела на меня.
— Эх вы, образованная! А не понимаете, что кто туда попал, не вернется. Разве там справедливость?».
По версии следователей, Закгейм входил в террористическую группу из преподавателей университета, которые готовили покушение на Сталина. Юдель Рувимович должен был «проследить время и место проезда Сталина по городу». Ему вменялось в вину то, что он «во время посещения своих родственников, проживающих на Арбате, лично видел, что Сталин проезжает на машине по ул. Арбат».
Через полтора месяца, 27 апреля 1936 года, арестовали и жену Ольгу Львовну. В ее обвинительном заключении говорилось, что она "могла слышать антисоветский разговор и не донесла".
“Следователь показал мне протокол, подписанный рукой моего мужа, где на вопрос, был ли он троцкистом, муж ответил: «Да».
- Как это может быть! — воскликнула я. — Это неправда!
- Это, конечно, правда, но он уж нас помучил, пока мы добились от него признания!
При этом следователь как-то криво усмехнулся, и я поняла, что мужа моего истязали, били, если он подписал такое. Я содрогнулась, на минуту мне показалось, что я сейчас упаду. Потом я поняла одну вещь, и она наполнила меня гордостью за него и любовью: на меня-то он ничего не показал, как с ним ни бились следователи, как его ни терзали! И я поклялась, что не подпишу ложных показаний на него, хотя бы после его «признания» они и не имели значения»,
— вспоминала Ольга Львовна.
Юдель Рувимович провел в тюрьме полгода. 3 октября 1936 года ему был вынесен смертный приговор по обвинению в “контрреволюционной троцкистской террористической деятельности”, “в подготовке покушения на Сталина”. По этому же делу проходили и ряд коллег Закгейма по университету. Так, 10 декабря был арестован заведующий кабинетом истории и философии естествознания МГУ Макс Людвигович Левин, которого расстреляли 17 июня 1937 года по обвинению в «участии в антисоветской террористической организации».
Приговор в отношении Закгейма был приведен в исполнение 4 октября 1936 года. Ему было 38 лет.
Ольга Львовна была приговорена к восьми годам тюремного заключения со строгой изоляцией и четырем годам последующего поражения в политических правах с конфискацией имущества. С конца 1936 года по весну 1938 она отбывала наказание в на Соловках, затем ее перевели в Казанскую, а оттуда – в Сузальскую тюрьму. А 10 июля 1939 года Ольгу Львовну отправили этапом на Колыму. После освобождения она осталась в Магадане. В Москву вернулась в 1946 году, а в 1949-м ее вновь арестовали и сослали в Караганду.
Детей, которым было 4 и 6 лет, когда арестовали родителей, забрали к себе бабушка и дедушка.
Юдель Рувимович Закгейм был реабилитирован в 1956 году.
