Окуджава Ольга Степановна
- Фотокартотека
- От родных
- Дополнительная информация
Если Вы располагаете дополнительными сведениями о данном человеке, сообщите нам. Мы рады будем дополнить данную страницу. Также Вы можете взять администрирование страницы и помочь нам в общем деле. Заранее спасибо.
«Хочу воскресить своих предков...»
Родился Булат Окуджава 9 мая 1924 года в Москве на Большой Молчановке, в семье партработников грузина Шалвы Степановича Окуджавы и армянки Ашхен Степановны Налбандян.
Родители были коммунисты, революционеры, убеждённые ленинцы. Детство прошло на Арбате, в тех самых дворах и переулках, память о которых стала его поэтической памятью. Отец Окуджавы — коммунист, пусть и чистый, бескорыстный. Но фанатизм, присущий его поколению, втянул его в строительство страшной машины, которая в 1937-ом перемолола и его самого.
Убили моего отца
Ни за понюшку табака.
Всего лишь капелька свинца -
Зато как рана глубока!
Он не успел, не закричал,
Лишь выстрел треснул в тишине.
Давно тот выстрел отзвучал,
Но рана та еще во мне.
Как эстафету прежних дней
Сквозь эти дни ее несу.
Наверно, и подохну с ней,
Как с трехлинейкой на весу.
А тот, что выстрелил в него,
Готовый заново пальнуть,
Он из подвала своего
Домой поехал отдохнуть.
И он вошел к себе домой
Пить водку и ласкать детей,
Он - соотечественник мой
И брат по племени людей.
И уж который год подряд,
Презревши боль былых утрат,
Друг друга братьями зовем
И с ним в обнимку мы живем.
Напротив дома Окуджавы светилось окно, за которым жил человек, убивший его отца. Его политические стихи «Ну что, генералиссимус прекрасный...», «Памяти брата моего Гиви», «Убили моего отца...» и многие другие, проникнутые горькими воспоминаниями и раздумьями о сущности сталинизма и его последствиях, были опубликованы лишь в годы перестройки. В том числе и это:
Стоит задремать немного,
сразу вижу Самого.
Рядом, по ранжиру строго, -
Собутыльнички его.
Сталин трубочку раскурит –
Станут листья опадать.
Сталин бровь свою нахмурит –
Трем народам не бывать.
Что ничтожный тот комочек
Перед ликом всей страны?
А усы в вине намочит –
Все без удержу пьяны.
Вот эпоха всем эпоха!
Это ж надо – день ко дню,
Пусть не сразу, пусть по крохам,
Обучала нас вранью.
И летал усатый сокол,
Целый мир вгоняя в дрожь.
Он народ ценил высоко,
Да людей не ставил в грош.
Нет, ребята, вы не правы
В объясненье прошлых драм,
Будто он для нашей славы
Нас гонял по лагерям.
С его именем ходили
(это правда) на врага,
Но ведь и друг дружку били
(если правда дорога).
А дороги чем мостили?
И за всё платили чем?
Слишком быстро всё простили,
Позабыли между тем…
Нет, ребята, хоть упрямы
Демонстрации любви,
Но следы минувшей драмы
Все равно у нас в крови.
Чем история богата,
Тем и весь народ богат…
Нет, вы знаете, ребята,
Сталин очень виноват.
Когда говорят о закрытости Окуджавы — о том, что при всей его благожелательности, чувстве юмора, готовности к общению его собеседник всегда ощущал дистанцию, некую прозрачную, но непреодолимую стену — одна из причин такой закрытости была в том, что он никогда не забывал, что был «сыном врага народа».
В своей автобиографической книге «Упразднённый театр», своеобразной семейной хронике, Окуджава, анализируя поступки юного героя, принимает часть исторической вины большевиков на себя, как единомышленника родителей. Хроника, начиная с дедушек и бабушек, завершается собственным детством, тридцатыми годами. До сих пор эта книга остаётся неоценимым биографическим источником для исследователей жизни и творчества поэта. И в неменьшей степени — ключом к его творчеству. Где-то на подступах к роману, работа над которым длилась почти пять лет, он написал вот такое стихотворение:
Хочу воскресить своих предков,
хоть что-нибудь в сердце сберечь.
Они словно птицы на ветках,
и мне непонятна их речь.
Живут в небесах мои бабки
и ангелов кормят с руки.
На райское пение падки,
на доброе слово легки.
Не слышно им плача и грома,
и это уже на века.
И нет у них отчего дома,
а только одни облака.
Они в кринолины одеты.
И льется божественный свет
от бабушки Елизаветы
к прабабушке Элисабет.
После ареста обоих родителей 13-летнего Булата родственникам удалось спрятать и тем самым спасти от детдома, куда было положено сдавать детей врагов народа. До 1940 года он с младшим братом Виктором жил у бабушки, а в 40-ом тётя Сильвия перевезла их к себе в Тбилиси. Только через полтора года он смог вернуться в родной арбатский двор, продолжать учёбу в московской школе.
Короткие и порой отрывочные сведения, а также ошибки в тексте - не стоит считать это нашей небрежностью или небрежностью родственников, это даже не акт неуважения к тому или иному лицу, скорее это просьба о помощи. Тема репрессий и количество жертв, а также сопутствующие темы так неохватны, понятно, что те силы и средства, которые у нас есть, не всегда могут отвечать требованиям наших читателей. Поэтому мы обращаемся к вам, если вы видите, что та или иная история требует дополнения, не проходите мимо, поделитесь своими знаниями или источниками, где вы, может быть, видели информацию об этом человеке, либо вы захотите рассказать о ком-то другом. Помните, если вы поделитесь с нами найденной информацией, мы в кратчайшие сроки постараемся дополнить и привести в порядок текст и все материалы сайта. Тысячи наших читателей будут вам благодарны!