От родных
Биография
Из потомков детей боярских, дворян московских, московских городских жителей и почётных граждан города Москвы.
Алексей Яковлевич Александров родился 17 марта 1883 года по календарю юлианского стиля (29 марта — по современному григорианскому календарю) в городе Москве Российской империи: биологическая мама Ольга фон Браун, приёмная — Елена Казова.
Крещён, ортодокс. Отец Александров Яков (≈ 1840 г.р., в Tschuchui), также ортодоксальной веры. Мать — евангелистка.
Старшая сестра — Александрова Екатерина Яковлевна, — служила агентом в Тайном охранном полицейском отделении Российской империи за рубежом (CIA USA (документы о царской охранке России) Женщины России на службе по охране интересов своей страны. // The Okhrana’s Female Agents — Part I: Russian Women (Агент по имени Катя). // The Okhrana’s Female Agents — Part II: Indigenous Recruits ("имена самых важных агентов посланных Россией были Alexandrov, Чижиков, Бродский, Боровская, Грам… 1885‒1905 в Вену, Париж, Германию…)), которая — согласно адресной книге "Вся Москва" за 1925 год, — проживала на в доме даче в Люблино, по улице Курская 42 (НКПС). НКПС — Народный комиссариат путей сообщения или Наркомпуть.
Ещё имелись родные браться и сводные сёстры (Васильевы, Поповы).
По данным архивной справки из Германии: со слов сына — многие близкие родственники и родители, сосланы в Сибирь после революции.
Является инвалидом детства по зрению в связи с отсутствием глаза (выбил при стрельбе с рогатки и заменён на косметологический стеклянный протез).
В совершенстве владеет русским, немецким, латынью и греческим.
В 1902 году работает в Петровской аптеке города Москвы Российской империи.
В 1906 году берёт в жёны Ольгу Евграфовну Алексееву (также фармацевт) в городе Москве Российской империи.
22 февраля 1906 года сдаёт экзамены в Московском Университете Российская Империя, на помощника аптекаря (удостоверение № 482).
2 мая 1914 года сдаёт экзамены в Московском медицинском университете Российской империи и получает высшую учёную степень фармацевт-провизор (г. Москва, удостоверение № 2142).
9 июня 1916 года назначен фармацевтом (Кондуитный список Московского врачебного управления № 6704, г. Москва, Российская Империя).
В 1917 году направлен в Ейск Российской империи, заведующим аптекой.
После революционных событий, в пользу «революционного трудового народа» экспроприирована родовая недвижимость в Москве и Московской области.
В мае 1920 года принят в члены Медсантруд профсоюза (членский билет № 283, г. Москва).
В 1936 году назначен управляющим аптекой № 58 в селе Великокняжеское Либкнехтовского района по улице Большая Голландская.
Вдовец: 19 июня 1937 года умирает первая жена Ольга Евграфовна Александрова (Алексеева) от рака ротовой полости.
19 ноября 1937 года берёт в жёны Екатерину Михайловну Биржиминскую (Birscheminski, 23/27 октября 1917 г.р.; после смерти Александрова, в гражданском браке с Мазукабзов Ахмед Булатович (1910)) из с. Великокняжеское.
В 1938 году рождается дочь Лия (Ия) Алексеевна Александрова, которая трагически умирает в 1939 году от менингита.
8 января 1941 года рождается Нина Алексеевна Александрова (Nina Alexandrow).
С августа 1942 по январь 1943 года на сходе жителей был избран и утверждён в должности заместителя старосты сельуправы, что в дальнейшем также послужило обвинением при аресте.
Поездом специального назначения XXVII, через Польский коридор вывозятся на территорию Рейха вместе со всей семьёй.
По поздним рассказам жены и дочери Александрова, находились в лагерях различных городов (Дрогобыч, Бреслау, Кульм).
В феврале 1944 года вместе с семьёй находится в концентрационном лагере барак 8 секция 12: Белгард, Поммерания (нем. Belgard / Pommern) Кошалин (нем. Köslin).
После ряда раздельных допросов (каждого в отдельности), в Лицманнштадте (нем. Litzmannstadt) были признаны этническими немцами и получили документы о натурализации (Volksdeutsche, номер дела в НАРА A3342EWZ50-A008 0126).
До 8 марта 1945 года находятся за границей по адресу Германия, Штольп, Гитлер-штрассе, 15 (дом Хазардов).
Работал на складах в порту и при санатории пригорода Штольп (Stolp, Stolpmünde) по специальности: жена не работала и будучи домохозяйкой, воспитывала дочь.
1945 год — под советской комендатурой в Штольп, Штольпмюнде.
В кирхе по месту проживания была оставлена коллекция из 21-й старинной православной иконы.
1945 год — репатриация в СССР.
Арест сотрудниками либкнехтовского районного отделения НКГБ по возврашению.
Предварительное заключение в городе Георгиевск (Ставропольского края).
Автор сборника медицинских препаратов «Лекарственные средства (пособие по фармакотерапии для врачей)», которые использовались на тот период в прогрессивном мире, направленный на имя В.И. Сталина в качестве сопровождения прошения о невиновности и полезности. Справочник конечно же был издан и даже переиздан ни раз впоследствии, но через 2 года после смерти А. Я. Александрова, — в 1953 году, — и без имени реального автора.
Обвинительно-процессуальные действия
Обвиняемому Александрову А. Я. вменялось в вину на основании ложных доносов и голословных показаний допрашиваемых с пристрастием арестованных:
не принятие мер к эвакуации перед оккупацией территории Ставропольского края;
при восстановлении порядка и возвращения к нормальной социальной жизни сельчан, на освобождённой от коммунистов оккупированной "большевиками" территории, нахождение в выборной на сходе местных жителей должности заместителя старосты сельской управы, — как образованный и грамотный, прекрасно владеющий знаниями русского, немецкого, греческого и латыни, известный и принципиальный, ответственный и уважаемый в обществе столичный интеллигент, — на оккупированной немцами территории;
контрреволюционная речь на выборах с заявлением, что немецкая армия освободила народ от гнёта большевиков (бандитизма, раскулачивания, троцкизма, продразвёрсток, репрессий, расстрелов без суда и следствия, ссылок в Сибирь, рабского бесплатного труда, беспредела с ликвидацией интеллигенции и знати, зажиточных крестьян и всех несогласных с захватчиками власти), которые отобрали у него и его семьи родовое поместье и выселили из Москвы на Кавказ, но в его намерениях вернуться назад в Москву и восстановить свои права на конфискованную большевиками недвижимость, что послужило отказом стать старостой Сельуправы по единогласному выбору и выдвижению сельчан;
перепись местного населения (без выделения и деления отдельных или каждого, включая членов ВКП (б) и лиц еврейской национальности) с целью обеспечения жителей продуктами питания и водой на оккупированной территории;
якобы требовал исполнения приказов о регистрации населения региона и предупреждал о возможных репрессиях уклоняющимся;
якобы требовал от жителей села вернуться на свои прежние рабочие места;
издал приказ с требованием возврата украденного скота и разбазаренного имущества колхозов, а также учреждений, оказавшихся в пользовании частных лиц;
за медикаменты требовал плату в форме натурального обмена продуктами (куры, яйца, масло), а не раздавал бесплатно или за обесцененные советские деньги и марки на оккупированной территории;
в течении 6 месяцев в должности заместителя — антисоветская агитация и восхваление Третьего рейха, экономическое возрождение которого расценивалось как чудо, с призывами переезда в Германию;
якобы был тесно связан с немецкой полицией и Гестапо, и при отступлении фашистов бежал из села Великокняжеское.
Осуждённый вины не признал, пояснив в показаниях, что был избран сельчанами на сходке, а не назначен по собственной просьбе или по собственному желанию, и ничего вредоносного не делал. За подписью «сельуправы» (а не лично Александрова) был приказ о сдаче больничного инвентаря и проводилась перепись всего населения лишь с целью обеспечения обмолота хлеба. Сельуправой направлялись наряды в хозяйства с целью выделения подвод для доставки питьевой воды в село. Не по собственной воле, с 6‒7 января 1943 года на квартире Александрова был расквартирован офицер гестапо, по приказу которого они с семьёй были вывезены при отступлении фашистов. Часть медикаментов была конфискована, а часть использована для лечения населения. Часть обвинений свидетелей являются наговором со злым умыслом или в качестве некой мести и по недоразумению. Требование порядка и пресечение воровства общественного имущества — лишь благо для населения, а не погибель от беспредела и бандитизма.
Во время личных бесед жены Александрова со свидетелями, на вопрос «почему же вы оболгали моего мужа», ей ответили, что «мы защищали себя от расстрела или ссылки и не думали, что вы вернётесь».
Хищение и растрату «в особо-крупном размере» (для очередного расстрела условного врага народа для острастки населения) инкриминировать не удалось даже с подлогами и хищением документов следователями, так как жена и помощница по работе Александрова — Екатерина Михайловна, — по незнанию языка русского в полной мере, вела «двойную бухгалтерию»: предварительно записывая всё в черновую тетрадку и сохранив её (спрятав при обыске) под картиной, что помогло впоследствии в оправдательно-доказательной базе.
Приговор и последующая апелляция
Приговором Военного трибунала Ставропольского военного округа от 16.11.1945 года, оставленным без изменения определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 1.02.1946 года, осужден по ст.58‒1 «а» и 58‒10 ч.2 УК РСФСР.
16 февраля 1951 года, осуждённый Александров А. Я. (беспокоившийся о людях на оккупационной нацистами территории и добиваясь поставки питьевой воды с обмолотом хлеба — за что и был осуждён) умирает в ИТЛ с условной записью в Свидетельстве о смерти «порок сердца», которое было выписано без указания места смерти лишь через год и восемь месяцев после трагического события.
Реабилитационный процесс
За годы Советской власти, с ранних революционных событий 17-го года начала XX века, семья и фамилии Александровых (как и их родственников) стали жертвами произвола тоталитарного государства, подвергнувшись репрессиям за политические и религиозные убеждения, преследованиям по социальному положению и экономическому статусу, предпочтениям приверженности имперской власти и прежнему строю, а также по национальным и иным признакам. Прикрываясь благими намерениями и социальной справедливостью для всего советского народа, от рук захвативших власть «большевиков» пострадали взрослые и их дети. Люди зачастую лишались и каких-то персональных вещей, а не только фамильной собственности в виде земель, родовых усадьб, домов и иных строений, часть из которых была конфискована в госсобственность и где были оборудованы общежития и коммуналки (вместо того, чтобы построить новое и своё или выплатить компенсацию). В стране были ликвидированы и нарушены гарантий обеспечения законности и прав человека. Зачастую обвинения строились на сфабрикованности и подлогах в ложности информации и наговорах. Ради захвата власти и имущества, никакие оправдания и свидетельства в пользу обвиняемых не принимались во внимание. Даже после распада СССР, ещё долгое время небыло восстановления в гражданских правах пострадавших, как и не принимались меры к устранению каких-либо последствий произвола с обеспечением посильной помощи государства в признании и возможной компенсации материального ущерба.
Рассмотрение вопроса реабилитации на основании статьи № 5 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий в СССР» от 18.10.91 года, было проведено предвзято халатно и неквалифицированно — без учёта данных, событий и реального факта распада и ликвидации Союза Советских Социалистических Республик, что подразумевает неуместность любого намёка на возможность выдвижения обвинений по поводу «антисоветской агитации» и/или «контрреволюционной деятельности». Представители Ставропольского краевого суда и ФСК по Ставропольскому краю, при принятии решения о реабилитации жертв репрессий в СССР, продолжали руководствоваться старыми советско-коммунистическими предпочтениями и формальностями. Члены коллегии суда даже не утруждали себя и не умудрились прочесть текст и пункты рассматриваемой статьи, по которым был обвинён Александров А. Я. и согласно которых была изменена мера пресечения в правах со ст.58‒1 «а» на 58‒3, возможно перепутав третью по счёту в статье букву пункта «в» при смене прежнего основания в осуждении на новую — ст.58‒3, согласно которой осуждённого должны были депортировать из страны, лишив гражданства СССР, или — посадить на 3 года, а не на 10. Не может быть человек «предателем родины», — как было указано в обвинительном процессе, — при отсутствии родины после разрушения Российской империи и захвата власти контрреволюционными и революционными бандформированиями с последующей ликвидацией и самого СССР, тем более, что рассматриваемый гражданин являлся приверженцем и подданным именно Российской империи, а не нового Союза.
Как следствие поднятых вопросов, при рассмотрении пунктов статей осуждаемого закона:
Статья 58‒1 «а», как «измена Родине, то есть — действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу, караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок десять лет с конфискацией всего имущества» не может быть рассмотрена и применена к А. Я. Александрову по причине ликвидации СССР (нельзя изменить тому, чего или кого больше не существует), и — кроме того, — рассматриваемый гражданин никогда не занимался шпионажем и выдачей военной или государственной тайны, как и не переходил на сторону врага с бегством или перелётом за границу; он также не был связан с «военной мощью СССР» так как никогда не служил в армейских частях и не был связан с военно-оборонным и военно-строительным комплексом, как и производством.
Статья 58‒1 «в», гласящая чёткими понятиями и фразами, что «в случае побега или перелета за границу военнослужащего, совершеннолетние члены его семьи, если они чем-либо способствовали готовящейся или совершенной измене или хотя бы знали о ней, но не довели об этом до сведения властей, караются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией всего имущества» также не применима к Александрову А. Я. по причине того, что рассматриваемое дело не свидетельствует причастность гражданина к военно-армейской службе по возрасту и по инвалидности.
Статья 58‒3, недвусмысленно указывающая на «сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или отдельными его представителями, а равно способствование каким бы то ни было способом иностранному государству, находящемуся с Союзом ССР в состоянии войны или ведущему с ним борьбу путем интервенции или блокады, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст.58‒2 настоящего Кодекса» также не применима к осуждённому по причине отсутствия «сношения в контрреволюционных целях».
Основания для реальной реабилитации
На основании вышеизложенного и анализа материалов, предоставленных архивами и судебно-исполнительными органами, Александров А. Я.:
а). не принимал никаких насильственных действий в отношении гражданского населения и военнопленных;
б). не занимался шпионажем, террористическими актами, диверсиями или выдачей военной и государственной тайны, так как ими не обладал вовсе, и не переходил на сторону врага, так как был избран помощником старосты сельуправы на общем сходе жителей, а не по добровольному согласованию или сговору с гестапо и им подобным учреждениям, и — в соответствии с этим, — ни коем образом, заботясь именно о местном населении, не способствовал таким насильственным действиям в виде пособничества изменникам Родины и фашистским оккупантам;
в). не организовывал никаких бандформирований, совершавших убийства, грабежи и другие насильственные действия, как и не принимал участие в деянии или составе таких формирований;
г). не совершал каких-либо преступлений против мира на проживаемой им территории, не выступал против правосудия и человечности, но — напротив, — старался оградить местное население от жертв, предупреждениями (пусть даже принимаемыми кем-то за угрозы словами);
д). не служил в строевых и специальных формированиях немецко-фашистских войск и в полиции;
е). не участвовал в разведывательных, карательных и боевых действиях против Красной Армии;
ж). не был партизаном какой-либо из сторон и не совершал военных действий против армий стран антигитлеровской коалиции или мирного населения.
На основании вышеперечисленного, Александров Алексей Яковлевич и члены его семьи бесспорно, подлежат реабилитации на основании Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий" в СССР (в первой и любой из последующих редакций) по статьям № 1, № 1.1, № 2.1, № 3 и № 5. Статья Закона № 4 на рассматриваемого осуждённого не распространяется ввиду отсутствия состава преступления по указанным в ней пунктам.
Репрессированные родственники
За годы Советской власти и коммунистического правления, — со времён революционного переворота в Российской империи 17-го года XX века и в период существования СССР, — также пострадали от произвола незаконной террористической власти бандформирований и политических репрессий по социальному и экономическому статусу, национальным признакам и за свои убеждения или религиозные возрения (список не полон и требует дополнений):
сестра: Александрова Екатерина Яковлевна
тесть: Биржеминский Михаил Яковлевич (1885)
тёща: Эберле Анна Кондратьевна (1889)
жена: Биржеминская Екатерина Михайловна (1917)
дочь: Александрова Нина Алексеевна (1941)
шурин: Биржеминский Александр Михайлович (1929)
своячница: Эрна Фридриховна Биржеминская (Бухгольц) 5 июня 1927 г.р. (отец: Бухгольц Фридрих Густавович, мать: Бухгольц Берта 20 декабря 1905 г.р., сестра: Алиса Фридриховна Фри (Бухгольц) в замужестве с Фри Яков)
племянница: Биржеминская Лина Александровна (1952)
племянница: Биржеминская Лидия Александровна (1954)
шурин: Биржеминский Иосиф Михайлович (1926)
своячница: Мария Карловна Биржеминская (Аберле)
племянница: Биржеминская Валентина Иосифовна (1948)
племянница: Биржеминская Нина Иосифовна (1951)
шурин: Бержеминский Михаил Михайлович (1924)
своячница: Энгель Матильда Карловна (1922)
племянник: Бержеминский Александр Михайлович (1947) (жена: Имгрунт Валентина Ивановна (1949), мать жены: Тринкеншу)
племянник: Биржеминский Михаил Михайлович (1951) (жена: Зингер Елизавета Вильгельмовна (1951))
племянница: Бержеминская Анна Михайловна (1953)
своячница: Домме Анна Михайловна (1910)
дядя жены: Бержиминский Иван Яковлевич (1894)
шурин: Бержеминский Иван Михайлович (1912)
своячница: Бержеминская Агафия Степановна (1914)
племянник: Бержеминский Виктор Иванович (1937)
своячница: Маргарита Крейда Михайловна Мартенс (Биржеминская) 24 октября 1914 г.р.