«Террористическая группа» преподавателей и студентов-лыжников

В 1938 году чекистами было сфабриковано обвинительное заключение, в котором говорилось: «...контрреволюционная шпионско-террористическая организация в системе физкультурных организаций в г. Москве…ставила своей задачей свержение советской власти, ориентируясь на интервенцию капиталистических стран против СССР, организовав им помощь внутри страны путем сбора шпионских материалов и организацией террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства». Это обвинение было предъявлено целой группе преподавателей лыжного спорта и студентов – лыжников Центрального института физкультуры им. Сталина.

Были арестованы заведующий кафедрой И.И. Гребенщиков, преподаватели А.И. Лукьянов, Т.В. Кадрилеев, и.о. заведующего кафедрой после ареста Гребенщикова С.Н. Титов, студенты И.Хацкевич, Б. Кохановский, Н. Королев и два брата Людсковы, всего 9 человек Эта группа, по версии следователей, «замышляла план совершения террористического акта над руководителями партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в день 1 мая 1937 года».

Подобное обвинение, как мы знаем, предъявлялось и знаменитым футболистам братьям Старостиным, тогда дело вынуждены были закрыть ввиду огромной популярности футболистов. Но мысль НКВД, что футболисты, альпинисты и лыжники, эти затаившиеся «враги народа», упорно планируют террористический акт именно на Красной площади стойко держится в умах органов. После применения к арестованным на допросах «методов разрешенного свыше силового воздействия» лыжники «подтвердили», что такой план был ими разработан, и НКВД окончательно формирует состав «нелегальной организации спортсменов». И.И.Гребенщикову как заведующему кафедрой отводится роль «руководителя террористов». Дело сфабриковано, звучит обвинительный приговор.

Были расстреляны:

Гребенщиков Иван Иванович — 21 января 1938 г. Подробнее...

Кадрилеев Трофим Васильевич — 21 января 1938 г. Подробнее...

Кохановский Бронислав Иванович — умер в тюрьме 31 июля 1938 г. Подробнее...

Лукьянов Александр Ильич — 3 февраля 1938 г.

Хацкевич Иван Алексеевич — 27 апреля 1938 г.

Титов Сергей Николаевич — 9 мая 1938 г.

Людсков Анатолий Николаевич – в «расстрельных списках» от 3 февраля 1938 г.

Судьба другого брата - Виктора Николаевича Людскова, как и судьба студента Николая Королева нам не известна.

В апреле 1938 года дело решили расширить и вновь последовали массовые аресты преподавателей кафедры лыж и студентов. Были арестованы:

Андрей Владимирович Ильичев,

Василий Николаевич Титов (брат С.Н. Титова),

М.М. Антоневич,

В.Л. Талят – Келпш,

Владимир Севрук,

Синев (нет полных данных).

Всех их пытались объединить во вторую террористическую группу из преподавателей и студентов института физкультуры. Ведь необходимо показать, что контрреволюционные настроения носят массовый характер. Подследственные просидели в тюрьме до июля 1939 года. Но путаные показания никак не тянули на расстрельные пункты 58-й статьи. То ли потому что наркома Ежова сменил Берия, и наступило временное послабление в середине 1938 г., то ли «дело» это было такое, что органам выгодно было вынести его на публичный суд, все шесть были освобождены по суду.

Леонид Сергеевич Титов на основе документов и писем написал книгу лирических мемуаров «Записки магаданского мальчика» с воспоминаниями о своих родителях, о нелегком детстве в довоенной Москве. Некоторые выдержки из этой книги:

ХРОНОЛОГИЯ ДЕЛА

Трудно представить себе логику следователей НКВД, но последовательность арестов спортивных функционеров, преподавателей и студентов ГЦОЛИФК говорит о том, что в Управлении НКВД по Московской области планировалось умышленно создавать, а потом «вскрыть и ликвидировать» террористические организации среди спортсменов-лыжников. Попробуем реконструировать ход «следствия».

Ещё 8 октября 1937 года одновременно были арестованы бывший директор института физкультуры А.А. Зикмунд и секретарь парткома этого вуза П.И. Чернышов. Видимо, одному из них предназначалась роль руководителя группы спортсменов–«террористов», но нужных показаний из них выбить не смогли. Эти люди были вхожи в кабинеты ВКФС и МКФС и сразу поняли, что от них хотят – признательных показаний на бывшего председателя МКФС И.Л. Ерастова, арестованного 9 сентября. Вероятно, значимых показаний от осторожных чиновников на Ерастова НКВД не получил. Тогда к ним самим стали примерять роли главарей террористических групп спортсменов, но вследствие отдаленности Зикмунда и Чернышова от массы спортсменов обвинение выходило не убедительным.

Мы представляем нашу версию «раскрутки» террористической группы с руководителем И.И. Гребенщиковым. Возможно, на него следователи НКВД вышли и по другим каналам. Но нам представляется, что по ходу следствия Зикмунду и Чернышову задавались вопросы и о благонадёжности руководителей кафедр ГЦОЛИФК, которых подследственные прекрасно знали. Предполагаем, что тут и могла всплыть фамилия Гребенщикова (кафедра лыж и легкой атлетики). Ведь у Гребенщикова на кафедре когда-то работал преподаватель Александр Лукьянов, арестованный «органами» в конце апреля 1937 года. Тогда в качестве свидетелей по его делу в НКВД вызывали нескольких преподавателей кафедры, в том числе и С.Н. Титова, но требуемых от них показаний о неблагонадежности Лукьянова «органы» не получили. Лукьянова тогда оставили на свободе.

Теперь о деле Лукьянова в НКВД вспомнили, ещё раз его как следует, с пристрастием, допросили и получили показания на И.И. Гребенщикова, которого и арестовывают 20 октября 1937 года. «Кандидат» на роль руководителя «террористов» найден, допрошен, и вот результат: следуют аресты - 24 октября преподавателя Т.Кадрылеева, 7 ноября - студента-лыжника И.Хацкевича. За ними последовали аресты лыжников - студентов Бронислава Кохановского, Королёва и двух братьев Людсковых. После применения к арестованным на допросах "методов разрешенного свыше" силового воздействия НКВД окончательно формирует состав «нелегальной организации спортсменов»…

УЧАСТНИК БОЕВОЙ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ

Теперь следователям по делу И.Гребенщикова не хватало только одного человека с кафедры лыж института физкультуры, остававшегося пока на свободе. Его упоминали в своих показаниях все подследственные, так они были из одной команды спортсменов - лыжников, общались тесно с ним везде - на кафедре, на тренировочных сборах, на лыжных базах. Наконец, многие жили с ним в одном ведомственном доме – на Гороховской, 20.

Этим человеком был преподаватель, а после ареста Гребенщикова - исполняющий обязанности руководителя кафедры лыж – Сергей Николаевич Титов.

С.Н. Титов чувствовал, что обречён. Его хорошо знали И.Гребенщиков, у которого лыжному мастерству в свое время учился Сергей Титов и его жена Анна Розанова. Его отлично знал Трофим Кадрылеев, давнишний соперник Сергея на лыжне: они выступали вместе на многих лыжных соревнованиях ещё в Перми и Свердловске. С.Титова как хорошего преподавателя и лыжника знали другие арестованные – Лукьянов, братья Людсковы, студенты Иван Хацкевич, Бронислав Кохановский.

С.Н. Титов слишком хорошо знал своих невиновных товарищей - лыжников, много общался с ними на сборах, разговаривал на разные темы – о лыжных делах, о своём институте, о положении в стране. НКВД просто не могло оставить на свободе такого свидетеля и, конечно, соучастника «преступлений» террористической группы. Его необходимо было изъять из общества и привлечь к делу.

Куда было деваться Сергею Титову? Круг арестов сузился. Уехать? Оставить в Москве жену с пятилетним сыном? Они в первую очередь пострадают из-за его побега. Он остаётся, уходит в работу, ведь на носу Юбилейная Спартакиада РККА - НКВД, 15-летие «Динамо», надо и лыжную команду института готовить к Спартакиаде, есть неплохие шансы занять призовые места, показать, что он хороший серьёзный работник и преданный Родине человек.

С.Н. Титов был арестован последним из намеченной НКВД к разоблачению группы «террористов»-спортсменов в ночь с 8 на 9 января 1938 года. После ареста С.Н. Титова по этому делу больше никого не арестовывали и не привлекали.

И.И. Гребенщикова и Т. Кадрылеева как людей давно и хорошо знающих С.Н. Титова и могущих на очных ставках изменить выбитые из них признате­льные показания, НКВД расстреливает 21 января.

Единственный протокол допроса С.Н. Титова оформлен документально уже после смерти его товарищей - лыжников 2 февраля 1938 г.

Роль С.Н. Титова уже очерчена, показания «соучастников» и его «при­знания» есть... Ему предназначена роль «активного участника боевой группы террористов».

УГОЛОВНОЕ ДЕЛО N 3666 ПО ОБВИНЕНИЮ ТИТОВА С.Н.

«...Титов Сергей Николаевич, 1905 г.р. является активным участником контрреволюционной террорис­тической организации, входил в состав Боевой тер­рористической группы, которая...должна была сове­ршить террористический акт над руководителями ВКП-6...и советского правительства в день 1 мая 1937 г.»

Из обвинительного заключения по следст­венному делу № 3666. 7 мая 1938 г.

АРЕСТ

По показаниям арестованных преподавателей и студентов кафедры лыж ГЦОЛИФК 8 января 1938 года был арестован исполняющий обязанности руково­дителя кафедры лыж института физкультуры ТИТОВ Сергей Николаевич. Основа­нием для ареста стало искусно сфабрикованное 4-ым отделом УГБ Управления НКВД по МО обвинение по статьям 58-8 и 58-11 УК РСФСР.

3 января 1938 года в справке на арест Титова указано, что 4-ым отделом «вскрыта и ликвидирована нелегальная кон­трреволюционная фашистско- террористическая и шпионская организация среди мастеров спорта и физкультурников г. Москвы». «...Следствием установлено, что одним из активных участников этой ор­ганизации является Титов С.Н., преподаватель института физкультуры. Титов С.Н. уличается как активный член контрреволюционной организации... является участником боевой террористической группы, в состав которой входили препо­даватели института физкультуры Гребенщиков, Лукьянов, Кадрылеев и другие».

Арест был произведен ночью, в присутствии управдома, и так быстро, что жена Титова Анна Розанова, уехавшая с ребён­ком на новогодние праздники к родителям, несколько дней ничего не знала об аресте мужа.

ДОПРОСЫ

После обыска и ареста С. Титов был заключён в тюрьму № I УНКВД МО. Можно представить, какими «методами» допрашивали спортсме­на. Ведь следователям надо было добиться от него признания, что он – тер­рорист, входящий в боевую группу под руководством бывшего зав. кафедрой лыж и легкой атлетики Гребенщикова. Документов об этих трехнедельных допро­сах в деле № 3666 нет.

Не выдержав пыток и карцера, молодой си­льный мужчина G.H. Титов на первом документированном допросе 2 февраля 1938 года уже без колебаний признаёт себя виновным в том, что «являлся активным участником контрреволюционной фашистско-террористической и шпи­онской организации среди физкультурников г. Москвы...».

Фантазия следователей рисует такую картину вербовки С. Титова в орга­низацию: «3 феврале 1937 г. во время пребывания на лыжном сборе в Яхро­ме, придя на квартиру к Гребенщикову, в разговоре последний мне сказал, что считает меня своим человеком, антисоветски настроенным, и предложил вступить в контрреволюционную организацию…». Дознавателям НКВД теперь еще требуется признание арестованного в антисоветских действиях... На вопрос следователей о целях и задачах орга­низации из подследственного выбивают такой ответ, который совершенно не вяжется с аполитичным лыжником: «Задачей и целью организации... являлась борьба с советской властью путём совершения террористических актов над руководителями партии и правительства».

Следователи 4-го отдела УГВ УНКВД МО на основании общих, неконкрет­ных и неправдоподобных показаний других подследственных, от которых они на суде отказались, умышленно и произвольно объединяют всех лыжников Гребенщикова, А. Лукьянова, Т. Кадрылеева, С.Титова, Б. Кохановского, И. Хацкевича, Королёва и братьев Людсковых в одну «террористическую груп­пу». Эта группа, по версии 4-го отдела УГБ, замышляла следующее. «На совещании в Яхроме... был предложен план совершения террористического ак­та над руководителями партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в день 1 мая 1937 г…».

Читаем дело № 3666. «Задуманный план совершения террористического акта сводился к следующему. Во время прохождения по Красной площади в колонне демонстрантов, первыми должны были открыть стрельбу по членам пар­тии и правительства, стоящим на мавзолее, Кадрылеев и Лукьянов, за ними должны были стрелять я - Титов, Королев, Кохановский, Хацкевич и братья Людсковы, после чего в наступившей панике должны были скрыться».

После каждого вопроса и ответа Титова стоит его подпись. Разве он не понимал, чем грозят такие признания? Конечно, понимал, но физические му­ки и пытки были таковы, что сильный человек, спортсмен, оказался физически и морально сломлен нескончаемыми допросами и «особыми методами дознания». Когда тебе разобьют лицо, выбьют зубы, поломают ребра, отобьют почки, раздробят пальцы, вырвут ногти, а есть дадут одну селедку, но не дают воды и на допросах сутками не дают заснуть - ты подпишешь всё, лишь бы избавиться от этих мук или умереть. Хотя находились и другие, стойкие люди, которые выдерживали все пытки, но не всегда это их спасало от расстрела.

Конечно, С.Н. Титов подвергался и психологическому давлению. Ему гро­зили, что от его упрямства и ненужного запирательства пострадает его семья в Москве, брат и родители в Ростове. Ему обещали, что чистосердечное при­знание и сотрудничество со следствием обеспечит ему снисхождение суда и незначительное тюремное заключение. На эту психологическую уловку попада­лись очень многие жертвы репрессий.

Согласно записям в протоколе допроса С.Н.Титова от 2 февраля 1938 года террори­стический акт 1 мая 1937 года планировался так: «Кадрылееву было пору­чено достать оружие для всех участников организации из института, на что он согласился и сказал, что постарается достать». Так как у спортсменов - лыжников при обысках на квартирах ни наганов, ни пистоле­тов и никакого другого оружия, кроме лыжных палок, обнаружено не было, то в следственном деле появляется такая запись: «В середине апреля месяца при встрече с Гребенщиковым я получил от него информацию, что совершение тер­рористического акта в день 1-го Мая срывается и что нужно подождать благо­приятного случая, на этом наша беседа закончилась. Потом в конце апреля был арестован участник организации Лукьянов и члены организации, опасаясь раскрытия организации и дальнейших арестов, совещаний больше не устраива­ли. В конце июня месяца я был вызван на допрос в качестве свидетеля по де­лу Лукьянова, где я поступил как враг народа, не сказав правды, в чем сей­час искренне раскаиваюсь».

Обвинение

Машина смерти продолжала функционировать, и 7 мая 1938 года готово сфальсифицированное «обвинительное заключение», которое утверж­дает сам прокурор Союза ССР Я.Вышинский: «контрреволюционная шпионско- террористическая организация в системе физкультурный организаций в г. Мо­скве … ставила своей задачей свержение советской власти, ориентируясь на интервенцию капиталистических стран против СССР, организовав им помочь внутри страны путем сбора шпионских материалов и организаций террористи­ческих актов против руководителей ВКП-б и советского правительства... Будучи допрошен Титов виновным себя признал полностью и улича­ется показаниями обвиняемых Гребенщикова, Кадрилеева, Лукьянова, Людскова и Хацкевича... Дело N 3666 ...передать на рассмотрение Военной Коллегии Верховного суда Союза ССР».

Как в обвинительном заключении трансформировалась формулировка сос­тава преступления! В тексте появились уже и «система физкультурных орга­низаций» по всей Москве, и «интервенция против СССР», и «сбор шпионских материалов», и «свержение советской власти. Об этих делах в материалах следствия по делу N 3666 нет ни слова, но НКВД это Титову умышленно приписывает, а прокурор СССР утверждает, подводя спортсмена под расстрельную статью.

Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР в закрытом судебном заседании в городе Москве 9 мая 1938 года рассмотрела дело по обвинению ТИТОВА Сергея Николаевича, 1905 г.р., быв. и. о. руководителя кафедры лыж ин-та физкультуры им. Сталина, в преступлениях, предусмотренных ст.ст.58-8 и 58-11 УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Титов яв­лялся участником антисоветской террористической организации, сущест­вовавшей в системе физкультурных учреждений г. Москвы, входил в сос­тав боевой группы, которая по заданию руководства а/с организации го­товила террористический акт над руководителями ВКП/б/ и советской власти в день 1-го мая 1937 года.

Таким образом установлена виновность Титова в совершении престу­плений, предусмотренных ст.ст. 58-8 и 58 - II УК РСФСР. На основании изложенного и руководствуясь ст. 319 и 320 УПК, Военная Коллегия Верхсуда СССР п р и г о в о р и л а Титова Сергея Николаевича к высшей мере уголовного наказания - расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего иму­щества

Приговор окончательный и в силу постановления ЦИК СССР от 1.ХП 1934 года в исполнение приводится немедленно.

Расстрел

Так 9 мая 1938 года на 33-ем году жизни оборвалась жизнь моего отца, Сергея Николаевича Титова. На суде С.Н.Титов отказался от своих по­казаний на следствии, но это в приговоре не зафиксировано, да и кому это было надо? С последним участником «заговора» покончено, дело сдают в архив. Как выяснилось теперь из документов архива, никакой «террористи­ческой группы» не было, как не было и суда над «к/p организацией» мастер­ов спорта.

Источники:

Л.С. Титов "Записки магаданского мальчика"

Репрессии в Инфизкульте (по материалам Историко-спортивного музея РГУФКСМиТ)