От родных
СТРАНА ВОХРЫ И ПАЛАЧЕЙ, ЧАСТЬ ВТОРАЯ
На днях многие вспоминали, как где-то в русской глубинке, кажется, в Курске, вандалы устроили погром на мемориале памяти жертвам политических репрессий.
Да, разрушили мемориал памяти жертв сталинских репрессий и даже те указатели, которые вели к расстрельному полигону.
Вестимо, потомки вохры и палачей. Говоря об этом, подсчитывал, сколько внуков-правнуков имеет среднестатистический палач и среднестатистический зэк, избежавший «первой категории».
И вот сегодня – новая выходка правнуков палачей. Погром на мемориале, построенном Эрнстом Неизвестным на месте пересыльного лагеря в Магадане.
Вован сегодня в Кремле ничтоже сумняшеся повторил доктора Гёббельса, говоря что, мол, мы тут все, типа, – Ein Volk in Ein Reich.
Но это не так.
З/к – отдельно, палачи – отдельно.
Я занимался изучением дела Габбаса Вахитова (1896-1940), генетика вавиловской школы, отправленного по этапу в 1937 году задолго до того, как молох репрессий обрушился на академика Вавилова (1940). У того, кто написал донос на Вахтова, чуть ли не лдесяток внуков, несметное количество правнуков. У Вахитова лишь два внука (дочь Вахитова успела появиться на свет до ареста отца и до расстрела матери). Внук Тимур и внучка Kamilla.
Супруга Вахитова, баронесса Эллен фон Лакман, была расстреляна еще в самом начале массовых репрессий, которые, как известно, начались после убийства Кирова 1-дек-1934.
Последние годы перед арестом Габбас Вахитов жил в Казани, преподавал и занимался научной работой в местном пединституте. Арестован он был 16-июл-1937 в пригороде Казани, на всемирно известной станции Лагерная (известной тем, что тамошние менты не пьют водку, а предпочитают развлекаться с шампанским).
Потом – процесс. «Писят-восьмую дают статью», как пел Высоцкий.
Шьют «буржуазной лженауку», вспоминают и о службе Вахитова в Уфимской директории Уральского правительства адмирала Колчака. Вспоминают в соответствии с только что изданным приказом 0448 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
Далее - этап на Соловки, в СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения). Последние письма приходили уже из Канска Красноярского края. Оттуда же, из Канлага ГУЛАГа НКВД СССР, в 1940 году пришла похоронка. Справка о реабилитации пришла в 1957м.
Мне пока удалось установить имя лишь одного фигуранта дела Габбаса Вахитова. Того, чья подпись стоит на списке по Татарстану (от 21-окт-1937) репрессированных «по второй категории» («первая» - смертная казнь). Плюс имена трех членов Политбюро ЦК ВКП(б), которые утвердили расстрельный и полурасстрельный список: Сталин, Молотов, Каганович, Ворошилов.
Что интересно, сам процесс состоялся 14-ноя-1937, уже после того, как члены Политбюро утвердили списки репрессированных.
КАРМА ЭНКАВЕДЕШНИКОВ
Подготовил список на расстрел и на отправку в ГУЛАГ старший майор госбезопасности, начальник 8-шго (учётно-регистрационного) отдела главного управления госбезопасности НКВД СССР Владимир Цесарский.
Сын одесского приказчика стремительно рос «по партийной линии», когда вакантные места освобождались одно за другим. Потом перешел в систему НКВД. Первая должность – особоуполномоченный при наркоме внутренних дел (при наркоме Ежове). Последняя – начальник 4-го (секретно-политического) отдела 1-го управления НКВД СССР.
Понаехавший на Москву Цесарский жил на далекой (по тем временам) окраине, в Марьиной роще - между Бутырской и Крестовской заставой, у железнодорожной ветки, соединявшей Белорусский вокзал с Каланчёвкой.
Весело звенящий на поворотах трамвай вёз Цесарского на Полковую, 17. Да, да, тот самый трамвай, который в сорокинском романе «Тридцатая любовь Марины» вёз на компрессорный завод «Борец» (в романе – завод малогабаритных компрессоров) и распределенного туда из «керосинки» писателя, и героиню его первого романа, превратившуюся в эпоху андроповщины из яркой диссидентки в безликого строителя коммунизма.
Цесарский надеялся переехать, выехать с Марьиной рощи. Ведь никакого метрА на пролетарской окраине не было и в помине. И не предвиделось. Да и сейчас Полковая улица, где жил Цесарский, от метро довольно далековата. И весело звенящий на поворотах трамвай туда уже не ходит, не может переехать перегороженное заграждениями Третье кольцо.
Но сколько квартир освобождалось после расстрельных списков Цесарского в старинном московском доме на улице Грановского, во «Втором доме Советов» на Садовой-Каретной, в только что отстроенном Доме на набережной!
Но – не случилось обосноваться на набережной. Награжденный орденами и депутатским значком за расстрельные списки, Цесарский вслед со сменой шефа (Ежова сменил Лаврентий Берия) выводится из центрального аппарата НКВД, переводится в областное управление, а потом и далеко на север, начальником Ухто-Ижемского лагеря под Ухтой (в Коми АССР). Вскоре Цесарский сам попадает в расстрельные списки и возвращается в Москву, где коллеги по работе и расстреливают его в подвалах родной Лубянки.
Цесарского расстреливают коллеги в том же 1940 году, в котором погибает от голода в лагере Габбас Вахитов. Они – почти ровесники. Габбас Вахитов прожил 45 лет (родился в 1895м). Жизнь Цксарского была на год короче. Он родился в 1896м, а расстрелян в том же, 40м.
А вот энкаведешник, застреливший при аресте баронессу Эллен фон Лакман, пускает себе пулю в лоб. Кармические связи действуют незамедлительно.
Карма – страшная сила!
«Мне отмщение, и аз воздам», - напоминает апостол Павел, вспоминая ветхозавтеную Книгу Второзакония (Вт., 32:35) в своем Послании к римлянам (Рим., 12:19).
----------------
Документы, касающиеся участия Владимира Цесарского в деле Габбаса Вахитова, приведены в каментах.
ФОТО: две единственные недавно найденные в архивах фотографии Габбаса Вахитова.
Alexander Lachmann
