Несмотря на развитие здравоохранения в СССР страну периодически охватывали эпидемические вспышки. О случаях массовых заболеваний власти старались умалчивать, поэтому у нас до сих пор нет точной статистики жертв эпидемий. Малая часть доступных сегодня документов будет приведена в этой статье в хронологическом порядке. Но даже эти документы свидетельствуют о фактах скрытия масштабов, применении армии для изоляции населенных пунктов, поиска внутренних и внешних врагов разнесших инфекции. Перечислим основные эпидемии:
Грипп
Впервые советская Россия столкнулась с эпидемией гриппа в 1918-1919 годах, когда на планете свирепствовала «испанка». Она считается самой массовой пандемией гриппа в истории человечества. Только к маю 1918 года в Испании этим вирусом было заражено около 8 миллионов человек (39% населения). По некоторым данным за период 1918-1919 годов по всей планете вирусом гриппа было заражено более 400 млн. человек, около 100 млн. стали жертвами эпидемии. В советской России от «испанки» умерло 3 млн. человек (3,4% населения). Среди наиболее известных жертв – революционер Яков Свердлов и военный инженер Леонид Капица, отец знаменитого советского физика.
В 1957 и 1959 годах Советский Союз захлестнули две волны пандемии Азиатского гриппа, подъем заболеваемости пришелся на май 1957 года, а к концу года в нашей стране гриппом болело не менее 21 млн. человек. В следующий раз вирус гриппа поразил Советский Союз в 1977-78 годах. Пандемия началась в нашей стране, за что и получила название «русский грипп». Самое страшное, что этот вирус косил преимущественно молодых людей в возрасте до 20 лет. В СССР статистика заболеваемости и смертности от этой пандемии скрывалась, в мире жертвами «русского гриппа» стали, по крайней мере, 300 тысяч человек.
Менингит
В нашей стране менингит справедливо считают болезнью скученности и ужасных жилищных условий. Болезнь, летальность от которой считается одной из самых высоких в мире, приходила всегда неожиданно и также внезапно исчезла. Менингит до сих пор является для эпидемиологов загадкой. Известно, что возбудитель постоянно живет «среди нас». Ежегодно его носителями являются от 1 до 10% россиян, но чаще всего никак не проявляя себя, под действием иммунных сил организма он погибает. Впервые эпидемия менингита была зафиксирована в СССР в 1930-40-е годы. «Заболеваемость менингитом в те годы была колоссальной, – отмечает микробиолог Татьяна Чернышова. – Если сегодня серьезную озабоченность врачей вызывает количество заболевших, равное 2,9 человек на 100 тысяч населения, то тогда эта цифра была больше – 50 на 100 тысяч». Эпидемию связывали с большими миграционными потоками населения страны, которые хлынули на социалистические стройки, позднее болезнь активно распространялась в казармах Второй Мировой войны и в бараках послевоенных строек. Впрочем, после войны болеть было особенно некому, и эпидемия пошла на убыль. Однако в 60-х годах менингит вернулся, многие врачи, впервые столкнувшиеся с болезнью, даже не знали ее симптомов. Причину вспышки эпидемиологам удалось определить только в 1997 году, когда ученые уже всерьез занялись всеми разновидностями менингококков. Оказалось, что причиной заболевания стал вирус, впервые появившийся в Китае и случайно занесенный в СССР.
Чума
Заболевание в Советском Союзе считалось пережитком прошлого, хотя узкому кругу специалистов были известны все чумные эпидемии в СССР. Природным очагом чумы зачастую выступали регионы Средней Азии, Казахстана и Закавказья. Первой эпидемией чумы в СССР считают вспышку ее легочной формы в Приморском крае в 1921 году, пришедшей из Китая. А дальше она появлялась с пугающей регулярностью: 1939 год – Москва; 1945 – юг Волжско-Уральского региона, Средняя Азия; 1946 – Прикаспийская зона, Туркмения; 1947–1948 – Астраханская область, Казахстан; 1949 – Туркмения; 1970 – Приэльбрусье; 1972 – Калмыкия; 1975 – Дагестан; 1980 – Прикаспийская зона; 1981 – Узбекистан, Казахстан. И это далеко не полный перечень эпидемий чумы в СССР. Только после распада Советского Союза вскрылась статистика. С 1920 по 1989 год чумой заболели 3639 человек, жертвами стали 2060. Но если до войны каждая чумная вспышка уносила сотни жизней, то с середины 40-х, когда стали применять сульфидин и синьку, число жертв сократилось до нескольких десятков. С конца 50-х начали использовать стрептомицин, что позволило сократить число смертей до единиц. Если бы не самоотверженная работа эпидемиологов, то жертв могло быть значительно больше. Деятельность врачей строго засекречивалась. Сотрудники противочумной службы не имели права рассказывать о своей работе даже близким, иначе увольняли по статье. О целях командировки специалисты нередко узнавали только в аэропорту. Со временем в стране была создана мощная сеть противочумных учреждений, которая успешно функционирует и по сей день. Эпидемиологи проводили ежегодные наблюдения за природными очагами чумы, специальные лаборатории исследовали штаммы, выделенные из корабельных крыс, приплывших на судах из потенциально чумных стран.
Холера
Гражданская война, социальные потрясения, разруха и голод способствовали распространению в молодом советском государстве возбудителей холеры. Тем не менее, российским медикам удалось потушить наиболее серьезные очаги этой болезни. Очень скоро руководство страны отрапортовало, что с холерой в СССР покончено. Но в середине 1960-х годов заболевание вернулось вновь. Для планеты это была уже седьмая пандемия холеры. Начавшись в 1961 году в Индонезии, зараза очень быстро расползлась по миру. В СССР первый случай заболевания холеры «эль-тор», проникшей с торговцами наркотиками с территории Афганистана, был зафиксирован в 1965 году в Узбекской ССР. На охрану карантинной зоны власти отправили 9000 тысяч солдат. Казалось, очаг был изолирован. Однако в 1970-м году холера вновь дала о себе знать. 11 июля в Батуми холерой заболели два студента из Средней Азии, от них она стала распространяться и на местное население. Врачи считали, что очаг заразы находился у берега моря, куда сливались сточные воды. 27 июля 1970 года первые случаи заболевания холерой были зафиксированы в Астрахани, а 29 июля уже были первые жертвы болезни. Ситуация в Астрахани стала развиваться настолько стремительно, что туда был вынужден вылететь главный санитарный врач страны Петр Бургасов. В Астраханской области в том году созрел большой урожай бахчевых культур и помидоров, однако, движение барж загруженных продуктами было заблокировано во избежание распространения болезни в другие регионы. Астрахань приняла на себя основной удар эпидемии холеры. Всего до окончания года в Астраханской области было выявлено 1120 вибриононосителей холеры и 1270 больных, из которых 35 человек умерло. Крупные очаги холеры возникли в Нахичевани, Херсоне, Одессе. Решением Совмина СССР всем лицам, попавшим в очаги инфекции, выдавались оплачиваемые больничные листы. Перед тем, как покинуть зоны распространения инфекции все они должны были пройти обсервацию и бактериологическое обследование. Для этих целей использовали 19 морских судов, в том числе и флагманы – теплоходы «Шота Руставели» и «Тарас Шевченко». В очаги холеры было отгружено 7093 литров холерной вакцины, 2250 килограмм сухих питательных сред, 52428 литров жидких питательных сред, миллионы упаковок тетрациклина и огромное количество хлорной извести. Совместными усилиями эпидемию удалось приостановить. Точное число больных и погибших советские власти скрывали, однако известно, что количество жертв было менее 1% на 100 заболевших.
СПИД
До середины 1980-х годов болезнь проституток, наркоманом и гомосексуалистов для СССР была чем-то эфемерным. В 1986 году министр здравоохранения РСФСР в программе «Время» сообщал: «В Америке СПИД бушует с 1981 года, это западная болезнь. У нас нет базы для распространения этой инфекции, так как в России нет наркомании и проституции». Еще как были. Например, в «Медицинской газете» от 4 ноября 1988 года рассказывалось о наличии нескольких публичных домов почти в самом центре Ашхабада. И это только официальные сведения. Распространение СПИДА в СССР не заставило себя долго ждать. Уже к 1988 году в СССР было выявлено более 30 инфицированных. По данным Московского научно-практического центра наркологии первые случаи заражения ВИЧ-инфекцией среди советских граждан могли происходить вследствие незащищенных половых контактов с африканскими студентами еще в конце 70-х годов. В 1988 году была зафиксирована первая жертва СПИДА, впрочем, ранее ставить точные диагнозы было невозможно, так как первый скрининг на ВИЧ в СССР был проведен лишь в 1987 году. Первым советским гражданином, заразившимся ВИЧ считается запорожский инженер по фамилии Красичков. Блогер Антон Носик, лично знавший пострадавшего, рассказывал, что Красичкова направили 1984 году в Танзанию на промышленное строительство, где тот, являясь пассивным гомосексуалистом, заразился через половой контакт. Приехав в 1985 году в Москву, он «одарил» этой заразой еще 30 человек. К моменту распада СССР было зафиксировано не более 1000 случаев заболевания СПИДОм. Но в дальнейшем, несмотря на профилактические меры и повышение сексуальной грамотности населения число заболевших ВИЧ в странах СНГ стало неуклонно расти. Сегодня эпидемия СПИДа продолжается в России уже с более ужасающими масштабами.
Остановимся подробнее на конкретных случаях эпидемий.
Урал. Июнь 1933-го...
Люди заболевают и умирают семьями с явлениями некротических изменений в миндалинах на фоне высокой лихорадки и интоксикации. В их крови практически нет лейкоцитов. Нечто невообразимое творится в глубинке молодой советской страны… Что же это за инфекция? Да и инфекция ли?
Из Москвы во главе с наркомом здравоохранения Михаилом Фёдоровичем Владимирским на Урал прибывает группа эпидемиологи для решения вопроса жизни и смерти. В борьбу включились 6 профессоров и несколько десятков врачей и среднего медперсонала. Очаги болезни были тотчас изолированы и почти 5000 человек было задействовано для обеспечения карантинных мер. К 15 июня для усиления карантинной службы прибыли 150 стрелков военизированной охраны, 500 военных-курсантов, 500 милиционеров и дополнительно отправлены части Красной Армии. А люди, тем временем, всё погибали…
В одном из докладов Владимирского о первых существенных результатах масштабного расследования указана дата получения в очаге первой информации об инфекционном характере болезни – 19 июня 1933 года. «Проф. Утенков доложил мне 19.06. первые результаты этих работ, доказывающие инфекционный характер заболевания; им впервые выделен стрептококк в крови больных септической ангиной. Утенков нашел, что уже за 7 дней до смерти в крови больных находятся микроорганизмы, которые могут рассматриваться как возбудители болезни… Им же применено с большим успехом переливание крови…»
Эта эпидемия неизвестной болезни, которая в документах, как видим, проходила как септическая ангина, вспыхнула в нескольких районах Урала. Болезнь дала о себе знать ещё в 1932 году, но «эпидемический» её размах пришёлся на 1933-й. На 4 июля 1933 года заболело 1346 умерло 707. Летальность превышала 50%.
Каковы же были симптомы болезни? Профессор Виктор Феликсович Здродовский, чья исследовательская группа сделала большой вклад в изучение вспышки септической ангины, так описал её клиническую картину:
«Заболевание начинается остро с повышения температуры до 39-40°C. Наиболее характерным клиническим проявлением болезни является быстро развивающаяся ангина. Ангина начинается с покраснения зева, за которым следует образование дифтериеподобных налётов, переходящих в гангренозные поражения… Поражения зева могут сопровождаться образованием язв с налётами на слизистой ротовой полости; в единичных случаях поражаются и губы. Как правило, отмечается разрыхление и кровоточивость дёсен. Подчелюстные железы опухают. Процесс со стороны ротовой полости сопровождается зловонным запахом. Нередко наблюдаются очень сильные носовые кровотечения. На коже часто образуются геморрагии… Наиболее характерным для данного заболевания является изменение состава крови в виде резкой лейкопении, которая развивается за счёт зернистых форм лейкоцитов (арганулоцитоз) и сопровождается анемией. При вскрытии умерших обнаруживается резкое поражение костного мозга с исчезновением клеточных элементов (аплазия)».
Мария Дмитриевна Ковригина, которая была министром здравоохранения СССР в 1950-1953 годах, писала о том, как ещё студенткой оказалась причастна к борьбе с загадочным недугом. Необходимость по долгу службы много говорить и писать на канцелярите оказалась не властна над этой юной участницей событий, навсегда сохранившей живость воспоминаний, от которых веет болью и состраданием.
«В мае 1934 года меня и двух моих соучениц срочно вызвали в Свердловский Облздравотдел. Там нас встретил председатель областного отдела НКВД... Он объявил, что мы мобилизованы на борьбу с неизвестной заразной болезнью и сегодня же должны выехать к месту работы... Нас передали в распоряжение главного врача маленькой сельской больницы. Больных человек 15, все в очень тяжелом состоянии. Воздух в больнице был пропитан сладковатым гнилостным запахом. Почти все больные кровили. У многих температура поднималась до 40°С и выше. Никогда мне не забыть такой страшной картины: во двор нашей больницы въезжает телега, на ней, на перине, лежат две молодые красивые женщины, мать и дочь, обе мертвенно-бледные, потерявшие сознание. Их везли из соседней деревни, и пока доехали до больницы, вся перина пропиталась кровью, пожми её – потечёт кровь. Врач больницы рассказал нам, что удалось спасти только 7-летнюю девочку, у которой умерли отец, мать и трое братьев... Нам показали эту девочку: бледная, худая, обессиленная, в зеве у нее не было ни миндалин, ни дужек, ни маленького язычка. Всё некротизировалось, всё отторглось. Смертность в больнице была высока, и население стало своих больных скрывать. Тогда и было решено устраивать подворные обходы для выявления больных... Подозрительных на заболевание сразу же направляли в больницу, и чем раньше выявляли больных, тем быстрее они поправлялись. Co временем я стала находить больных по характерному сладковато-гнилостному запаху, который шёл от заболевших... He было ни одного случая заражения от больных медицинского персонала».
А люди были не просто обеспокоены – нарастала паника. В ход шли народные средства: пополз слух, будто от болезни помогает водка, и население в поисках здоровья дружно заглянуло в бутылку. А впрочем, каждый интерпретировал события в меру своей образованности и заинтересованности. Как вам такое? «Идет черная чума, которая уничтожает все колхозы. Нужно в воскресенье найти батюшку, устроить молебен». Активно распространялась версия, что карантин введён коммунистами с целью не допускать крестьянских восстаний, которые, будто бы, были готовы вспыхнуть. Были и другие версии: заражение населения приписывалось неким неизвестным лицам, которые были якобы ранее замечены в районах развития эпидемии. Ох уж эта паранойя по поиску «внутренних» врагов, когда впору бы объединиться против общего, внешнего, пусть и невидимого…
Бригада профессоров Громашевског, Сукнева и Давыдовского по результатам своей работы настаивала на диагнозе цинга (скорбут, авитаминоз С), предложив снять карантин и улучшить питание. Главный врач Бердюжской больницы Малахов, наблюдавший эпидемию с самого её начала и придерживавшийся точки зрения инфекционности болезни, обоснованно доказать диагноза не мог, что послужило причиной его травли со стороны медицинских и партийных местных чиновников, ухватившихся за версию цинги. Те, видимо, были очень заинтересованы в том, чтобы, «разрулив» ситуацию и сняв карантин, отправиться в летние отпуска. Когда же травля приняла безобразные формы, Малахов, очень проницательный врач, уважаемый подчинёнными и пациентами, придя домой, наложил на себя руки, став, видимо, единственной жертвой из медиков в ту эпидемию септической ангины – и далеко не последней жертвой эпидемии презрения к инакомыслию.
Так или иначе, выводом бригады Громашевского было нечто вроде: «Надо народ кормить, а потом лечить, т.к. против заболевания голодных первое средство – пища». Группу профессоров, заявивших сие, срочно отозвали в Москву: их трактовка эпидемии звучала как «контра». То был ложный путь, уведший расследование с верной дороги. И всё же отчасти учёные оказались правы: болезнь связана с питанием, и вылечить её можно, обеспечив регион качественным продовольствием.
Из многочисленных версий происходящего самые проницательные эпидемиологи выхватили рациональное зерно. В прямом смысле. В народе поговаривали, что причиной эпидемии стало употребление в пищу отравленного проса и других злаков. Действительно, заболевание и в 1932, и в 1933 годах возникало весной после употребления в пищу проса, пшеницы, ржи, гречихи и другого зерна, зимовавшего в полях под снегом. То были годы, когда осенью затяжные дожди сменялись первым снегом, что делало невозможной уборку части урожая. По одной из версий, скупка государством зерна у населения по цене, в несколько раз ниже рыночной, могла спровоцировать вялость уборки урожая, в котором крестьяне были попросту не заинтересованы.
В том самом июне 1933 года свет на природу септической ангины пролила группа трёх профессоров – Никандорова, Суворова и Князецкого, телеграфировавшая главе экспедиции следующее: «Произведено эпидемиологическое обследование 45 семейств села Голдобино, поставлены эксперименты на мышах, свинках и кроликах по определению ядовитости разных зёрен из проса, собранного на прошлогодних полях. Уже через 12-13 часов начали гибнуть животные, и к 3 часам 22 июня погибло: от растёртого впрыснутого под кожу проса из четырёх мышей пали три мыши, у всех картина отравления, микробов нет… Теперь совершенно определённо можно сказать, что просо, собранное на полях в прошлом году, ядовито для экспериментальных животных и содержит значительную примесь других зёрен, также ядовитых». Но как яд попал на просо? Уж не диверсия ли? Ясное дело, диверсия, только диверсант – не совсем обычный. Природы яда тогда не выявили, но стало очевидным, что зерно проблемы – в зерне, которому, выросшему на пользу людям, не было оказано должное «уважение» в виде сбора урожая…
Запрет на приём в пищу таких злаков, снабжение продовольствием, применение больших доз противострептококковой сыворотки в поражённых населённых пунктах привели к снижению заболеваемости септической ангиной, а также способствовали выздоровлению заболевших. Урожай стали убирать своевременно, и заболеваемость сошла на нет.
Но тайна желает быть узнанной. И история медицины выпустила триллер под названием «Септическая ангина – 2». В 1943-1944 годах, когда силы народа были направлены на борьбу с захватчиками и производство товаров для фронта, для своевременной уборки урожая рук не хватало. Часть его в районах, где рано выпадает снег, опять зимовала не убранной, и заболеваемость уже забытой болезнью с каждой весной стала вновь набирать обороты. В «рекордном» 1944-м диагноз септической ангины официально был выставлен 173 тысячам человек, из которых умерло около 28 тысяч.
Расследование этой эпидемии учёными Института эпидемиологии и микробиологии им. Д.К. Заболотного в военные годы привела медиков к пониманию причин заболевания. Микробиологи нашли в перезимовавшем зерне (уже знали, что беда произрастает из него) микроскопический грибок Fusarium sporotrichioides, продуцирующий токсин (не путать со спорыньёй, тот-то грибок виден на колосьях невооружённым глазом, да и совершенно другой яд вырабатывает).
Чтобы понять обречённость голодающих людей, вынужденных по весне принимать в пищу перепревшее под снегом зерно, нужно знать, что токсин, которым это зерно было пропитано, невозможно разрушить при термической обработке. Выходит – токсин – не белок? Тот в печке при выпекании ароматного хлеба точно разрушался бы…
Трихотеценовый микотоксин, который накапливается в зерне, поражённом этим грибком, представляет собой в чистом виде бесцветное кристаллическое вещество, химически устойчивое на воздухе, плохо растворимое в воде. Органические же растворители (ацетон, хлороформ, этанол и др.) могут растворять (но не разрушать) его. Что же получается? Прав был «тёмный» народ уральской глубинки, выпивая 100 грамм для профилактики болезни?
Уже 31 декабря 1943 года был подготовлен специальный приказ «О мероприятиях по предупреждению и борьбе с септической ангиной». Были учтены смертоносные поля с неубранным осенью урожаем в Куйбышевской, Саратовской, Ульяновской областях, Ставропольском крае и др. Они были взяты под строгую вооружённую охрану. Позже – зерно убрали, утилизировали, землю не раз перепахали.
Пока советский народ праздновал победу над немецко-фашистскими захватчиками, медицина одержала победу над грибково-токсическими. И в июле 1945 года для т.н. септической ангины было принято новое «имя» – «алиментарно-токсическая алейкия», которое намного точнее характеризовало болезнь.
Так инфекционная она, в конце концов, или нет? По МКБ-10 эта болезнь оказалась далеко от инфекций, которые кодируются буквами «А» и «В». Код «алиментарно-токсической алейкии» – Т64 – «Токсическое действие загрязняющих пищевые продукты афлатоксина и других микотоксинов». В данном случае – оказывающих миелотоксическое действие (поражающих костный мозг). Инфекции приходят уже потом – как следствие иммунодефицита, тотальной безоружности организма. И убивают…
В 1970 году в Одессе произошла вспышка холеры – одна из известных эпидемий в истории СССР. В ее распространении обвиняли египтян и советских офицеров, верующие просили будущего главу Украинской православной церкви провести спасительный крестный ход, а 16-летний школьник от скуки напечатал листовки, в которых от имени Брежнева призывал граждан не поддаваться панике и спокойно умирать.
Телеканал «Настоящее Время» рассказывает, как на распространение смертельно опасной инфекции реагировали жители, медики и КГБ.
Смерть сторожа Лютикова
Вспышка холеры в Советском Союзе была частью пандемии, начавшейся в 1961 году и дававшей знать о себе в разных странах мира, прежде всего азиатских. Пик пандемии пришелся как раз на 1970-й. Есть две основные версии того, как возбудитель опасной болезни, вибрион Эль-Тор, попал на советскую территорию: из Ирана через Каспий либо из Индии или Пакистана на торговых кораблях. В июле вспышки холеры произошли в Батуми и Астрахани, а в августе – в Одессе и Керчи.
В основу этой публикации легли ежедневные сообщения об эпидемии и борьбе с ней на территории Украины, которые КГБ УССР отправлял руководству республиканской Компартии. Мы выбрали самое интересное из каждого сообщения и составили хронику тех дней.
Нужно понимать, что сообщения КГБ не истина в последней инстанции и какие-то данные (например, о количестве жертв) могут быть неточными. Некоторые детали, отсутствующие в документах спецслужбы, взяты из других источников.
4 августа
(Здесь и далее – не дата описываемых событий, а день, когда КГБ доложил о них в ЦК Компартии Украины. Сами события происходили, как правило, за один-два дня до сообщения о них или раньше.)
Первый тревожный "звоночек" поступил из Одессы. 3 августа в городскую больницу доставили 56-летнего Федора Лютикова. Он работал сторожем в совхозе имени Кирова, расположенном на полях орошения рядом с областным центром. У мужчины подозревали острый энтероколит. Сам больной полагал, что отравился копченой рыбой. Поздно вечером он умер. Анализы показали, что у Лютикова была холера.
Внимание КГБ привлек тот факт, что недавно к сторожу приезжали родственники из Узбекистана. Семью умершего изолировали.
Вот как одесский историк Дмитрий Урсу описывает то, что происходило в городе:
"Можно без всякого преувеличения сказать, что ночь с 3 на 4 августа 1970 года многим одесским начальникам запомнилась на всю жизнь. Уже в полпервого ночи заработал противоэпидемический штаб очага, вскоре в его распоряжение прибыла рота солдат внутренних войск для оцепления инфекционной больницы, штаба и других учреждений. В это же время неприятная новость была передана первым лицам – секретарю обкома П. Козырю, председателю облисполкома А. Дуднику, главному санитарному врачу республики М. Мельнику, который срочно прибыл в Одессу, а также начальникам милиции и службы безопасности. Ночью и в первую половину дня 4 августа были развернуты госпитали для больных и отдельно – для подозреваемых (провизорский), изолятор для контактных. На Пересыпь и в район Хаджибеевской дороги направилась бригада врачей-инфекционистов для подворных обходов".
5 августа
В больнице изолировали не только родных сторожа Лютикова, но и тех, кто общался с ним в последние дни. Дом умершего охраняет милиция.
За сутки в больницу с подозрением на холеру попали еще шесть человек. По четверым уже готовы результаты анализов – у всех отрицательные.
О холере доложили лично главе республики – первому секретарю ЦК КПУ Петру Шелесту.
Закрыть на карантин
Становится понятно, что побороть проблему в зародыше вряд ли получится. Созданная в Одессе Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ЧПК) решает закрыть город. Возникает второй крупный очаг заболевания – Керчь.
6 августа
У одного из шестерых больных, госпитализированных днем ранее, все же находят холеру. Это И. Дашук, недавно прилетевший в Одессу из Горького.
В больницу с признаками опасной болезни попадают еще трое одесситов.
Именно 6 августа местная власть официально ввела в городе карантин, рассказывает в своей книге историк Урсу. Выехать из Одессы теперь можно только после обсервации: нескольких дней под надзором врачей в специально отведенном помещении – под это выделяли пионерские лагеря, школы, теплоходы в порту и тому подобное. Как отмечает Дмитрий Урсу, меры карантина были половинчатыми: город не оцепили, вокзалы и порт продолжали работать. Нужного эффекта это не дало, зато в городе началась паника.
7 августа
В больнице с подозрениями на холеру уже 12 человек. Пять случаев заражения подтверждено. Еще 353 человека, контактировавших с больными, – в изоляции.
Кроме Лютикова умерли двое пациентов – Кожушко и Чолак. Три человека в тяжелом состоянии.
Случаи заражения зарегистрированы во всех районах Одессы. Болезнь перекинулась и на соседний регион: 28-летний инженер-строитель В. Рихтер, житель Первомайска Николаевской области, вернулся из одесской командировки и сразу попал в больницу в тяжелом состоянии с холерой. Вероятно, заразиться успели его мать и жена.
8 августа
Признаки холеры обнаружены у больных в четырех областях – добавились Херсонская и Крымская.
В Керчи диагноз подтвердился у двоих госпитализированных. 73-летний П. Шаров, предположительно, заразился холерой от батумских рыбаков, прибывших на траулере в керченский порт. Он скончался на больничной койке.
Из Одессы 6 и 7 августа на поездах, автобусах и самолетах вывезли 50 тысяч человек. А на следующий день городские власти ввели уже полноценный карантин: Одессу и окрестности оцепили войсками и милицией, обсервация стала обязательной для выезжающих. При этом официально решение нигде не публиковалось.
Одновременно руководство госбезопасности республики готовится пресекать слухи и поручает выяснить, не заразили ли одесситов враги:
"В КГБ при СМ УССР и УКГБ созданы специальные оперативные группы. Принимаются меры к предотвращению возможных нежелательных процессов и проявлений, распространения провокационных и панических слухов. <...> Органы КГБ республики изучают версию о возможном занесении инфекции во враждебных целях".
10 августа
В больницах страны сотни пациентов с подозрением на холеру. Подтвержденные случаи – в двух новых областях, Запорожской и Черниговской, неподтвержденные – еще в шести. Большинство заболевших – уже не в Одессе, а в Керчи.
Задержаны 17 поездов из Одессы, на холеру проверили полторы тысячи пассажиров. Пятерых сняли с поезда и отправили в больницы.
КГБ пересказывает сообщения о холере, которые транслируют на украинском языке Радио Свобода и "Голос Америки". Для советских граждан "вражеские голоса" до самого конца эпидемии будут единственным источником информации о холере. Местные же газеты, радио и телевидение мимоходом, обтекаемо и без подробностей упоминают "острые кишечные инфекции".
"Москали", египтяне и западные "голоса" – кого винили в эпидемии
Слухи, в том числе далекие от реальности и просто абсурдные, – характерная черта любой эпидемии. При отсутствии официальной информации о холере эти слухи рождались и разлетались по городам СССР с первых дней – и продолжали появляться даже после того, как распространение инфекции удалось остановить.
11 августа
Еще одна смерть: скончался 33-летний житель Черкасс А. Николаев, накануне приехавший из Одессы. Утром 10 августа на карантин закрыта Керчь.
Горожане "негативно высказываются" о проблемах с водой и продуктами, ужасном состоянии канализационной системы – и попадают в сводки чекистов.
В Одессе популярной становится версия о том, что холерный вибрион попал в город по морю из Египта. Одно из предположений – это советский армейский инструктор вернулся из египетской командировки. Есть мнение, что, наоборот, виноваты египетские военные, прибывшие в СССР учиться. На этом фоне, сообщает КГБ, в городе усиливаются антиарабские настроения.
"В этом вопросе меня возмущает одно, что наши медицинские газеты и вообще литература дописались до того, что, дескать, у нас, в социалистическом обществе, таких заболеваний, как чума и холера, быть не может. В связи с этим никакой профилактики от кишечных заболеваний не проводилось, не было и никакого надзора. Сейчас же, как оказалось и как стали уже писать, кишечных заболеваний у нас очень и очень много. Так где же логика? И когда эта трескотня у нас закончится?" – жалуется на дезинформацию работник киевского авиазавода М.
Есть и те, кто склонен подозревать во всем иностранные спецслужбы. "Возможно, к этому еще кто-либо из иностранцев приложил руку", – полагает один из сотрудников издательства "Дніпро".
12 августа
Еще две смерти, обе в Керчи. За сутки изолировано рекордное количество людей, контактировавших с больными, – 1520.
В Одессе находят напечатанную на машинке хулиганскую листовку, подписанную именем Брежнева. Она призывает горожан не поддаваться панике: "Товарищи, будьте мужественными и свободолюбивыми, не собирайтесь быстро умирать. Вы лучше немножко помучайтесь, как мучались когда-то ваши предки". А если появились признаки болезни, автор рекомендует ложиться на кровать и "спокойно умирать", "потому что холера неизлечима".
По Киеву ходят слухи:
- холеру занесли иностранцы;
- эпидемия – "акт агрессии со стороны империалистических государств";
- в Одессе от холеры умирает около 300 человек в сутки;
- от болезни умирают и в Киеве.
В "подогревании нездоровых настроений" КГБ обвиняет западные радиостанции: "Фиксируются попытки из-за кордона оказывать влияние на распространение панических слухов".
13 августа
Страданий одесситам добавляет ливень: дождь частично затопил 97 домов и заливает канализационную систему, что может способствовать распространению холеры.
В Тернополе на привокзальной площади задержан 50-летний Владимир Палыця. Будучи навеселе, он выкрикивал, что холеру в Одессу завезли "москали". Против него возбудили уголовное дело.
Письма и побеги
Из сотен тысяч курортников, которых эпидемия застала в Одессе и Керчи (только в Одессе их было около 300 тысяч), уехала домой лишь небольшая часть: на всех элементарно не хватало транспорта. Остальные застряли на неопределенное время – пока не снимут карантин. Были и те, кто на свой страх и риск пытался прорваться через оцепление.
14 августа
Еще один человек умирает в Одессе, и общее количество жертв холеры в республике достигает 10.
КГБ находит и изымает письма, в которых "содержатся панические настроения". "Толик. Холерное кольцо сомкнулось вокруг Крыма. Кругом паника и хаос. Карантин 75 дней. Не могу ни о чем думать, не могу и писать. Молись за нас..." – говорится в одном из таких перехваченных посланий, отправленном из Севастополя в Киев.
Из письма иностранки из Киева во Францию: "Поездка эта ужасная. После Москвы мы выехали в Одессу. Это ужасный город, но через 48 часов нам сказали срочно укладывать чемодан, так как в городе эпидемия холеры и, если мы не выедем этим же вечером, город будет закрыт. Нас отправили в Киев. Забыла тебе сказать, что отъезд был ужасным. Люди дрались, чтобы сесть в поезд, была паника, все боялись, что не смогут уехать. Ехали либо стоя, либо сидя на полу, несмотря на то, что у нас были плацкартные места. За всю ночь не сомкнула глаз".
К корреспонденции иностранцев – особое внимание. В одном из сообщений КГБ есть намек, что спецслужбы выясняют, не является ли эпидемия результатом вражеской диверсии: "Изучаются контакты советских граждан с иностранцами, посещавшими ранее районы очагов заболеваний, маршруты передвижения иностранцев, их подозрительное поведение, возможно проявлявшийся интерес к источникам водоснабжения, канализационным системам и очистным сооружениям".
15 августа
Сообщается о двух новых жертвах холеры в Керчи (днем позже выяснилось, что один человек все же умер по другой причине) и одной в Одессе.
В поле зрения сотрудников КГБ попадает токарь завода "Электроконденсатор" в Белой Церкви Киевской области П. Полищук – за то, что критикует руководство страны и подозревает иностранцев в причастности к эпидемии. Советский Союз, по словам мужчины, в ущерб себе помогает зарубежным "друзьям" (речь явно идет о просоветских режимах в Азии и Африке), а те взамен "завозят нам колорадского жука и холеру".
16 августа
На почте перехвачено письмо, автор которого рассказывает, как уехал из Одессы в Ивано-Франковск: "Слава гнал машину без отдыха, кругом на дорогах стояли заслоны, но Слава их обошел всякими правдами и неправдами. Уже даже в Черновцах есть случаи заболевания. Все портовые города уже закрыты".
Автора письма стали искать, информацию о нарушении карантина передали милиции.
Неожиданное сообщение пришло из Чернигова. Там "оперативным путем" (скорее всего – от агента) чекисты узнали, что группа верующих пожилых женщин предложила местному епископу Владимиру организовать крестный ход вокруг города – для защиты от холеры.
Упомянутый епископ – мало кому известный в те годы Владимир (Виктор Сабодан). 20 лет спустя он стал одним из претендентов на пост нового патриарха Московского (но в ходе голосования на Поместном соборе уступил с небольшим отрывом Алексию Ридигеру). С 1992 года и до своей смерти в 2014-м Владимир возглавлял Украинскую православную церковь Московского патриархата.
17 августа
Три смерти от холеры: в Одессе, Керчи и Сваляве Закарпатской области.
В селе Башковцы в Тернопольской области 80-летняя Анна Яремчук рассказала односельчанам, что у нее дома обновилась икона. 14 августа домой к женщине пришли около 70 верующих из соседних сел. "...Некоторые из присутствующих истолковали "обновление" иконы и вспышки желудочно-кишечных заболеваний как предзнаменование смены политического строя в стране. При этом указывали, что подобные события имели место накануне II мировой войны (лето 1939 года), в результате чего последовали большие политические изменения, "так будет и сейчас", – рапортовали сотрудники госбезопасности.
Работники райсовета приехали в село и изъяли икону.
В Одесской области жители зарабатывают, помогая желающим нарушить карантинный режим. Житель села Кошары Михайлов за деньги перевозит желающих на лодке через Тилигульский лиман в соседнюю Николаевскую область. Местные жители, у которых есть машины, вывозят людей по неконтролируемым проселочным дорогам.
Двое военных из кишиневской части ПВО не могли вернуться из Одессы на службу. Некий проводник – тоже не бесплатно – вывел пешком их в обход постов. КГБ отмечает нехватку военных для патрулирования местности, транспорта для госпитализации и коек для больных: "14 августа поступило 449 заявок на госпитализацию, удовлетворено 268, 15 августа из 345 заявок удовлетворено 245".
Некоторые из желающих уехать самовольно покидают область на открытых площадках товарных поездов.
"Не надо войны, вот вам война". Протесты и жалобы
Обвинения в адрес иностранцев, якобы принесших холеру, сменяются критикой власти, неспособной эффективно бороться с эпидемией. Особенно возмущены те приезжие, которые остались в карантинных зонах и за две недели даже не дождались очереди на обсервацию. Сотни недовольных идут к зданиям партийных органов.
18 августа
В Одессе – четыре новые жертвы холеры.
Сотрудники КГБ пересказывают в отчетах разговоры о том, что эпидемия возникла из-за антисанитарии в Одессе и слабости системы здравоохранения. Их ведут в том числе медики.
"Заболевание показало, что санитарно-эпидемиологические службы к эпидемиям не готовы, бороться действенно с ними не могут. Это объясняется слабым правовым положением этих служб", – полагает хирург второй городской больницы Ивано-Франковска Ю. Пилипенко.
"Подумать только, что могло бы произойти, если бы враг применил в возможной войне бактерии типа холеры. Ведь народ, медицина совершенно не подготовлены, не знаем, что такое холера, как с ней бороться", – рассуждает работник Днепропетровского завода релейных приборов М. Яновский.
19 августа
Еще две смерти в Одессе. Эпидемия унесла уже 20 жизней.
Застрявшие в Одессе из-за карантина курортники предлагают выйти к обкому партии и потребовать отправить их домой. "18 августа имела место попытка направиться к зданию горкома партии до 160 таких лиц, преимущественно женщин".
20 августа
В аэропорту Борисполь с прибывшего 18 августа самолета из Москвы снимают киевлянку Л. Шашкун, у которой заподозрили холеру (впоследствии подозрения не подтвердились). Всех пассажиров – в основном это иностранцы – и экипаж отправляют на обсервацию в гостиницу аэропорта.
Народная молва преувеличивает масштабы эпидемии. "В Керчи холера. Не надо войны, вот вам война. Как человек заболел, через три часа умирает, зарывают где-то в степи. Плавсоставу сделали прививки, а для населения нет вакцины. Достали где-то в Америке немного. Здесь творится ужасное", – пишет неизвестный житель Керчи своей знакомой Ф. Кислой.
Из письма от неизвестного отправителя из Керчи жителю Майкопа Г. Кузину: "У нас карантин, от холеры умирает каждый день 20 человек, а может, и больше. Врачи говорят, из десяти заболевших умирает пять".
В Керчи против местного жителя Ивана Колтунова, вывозившего людей из карантинной зоны, возбудили уголовное дело.
21 августа
Снова "бунтуют" приезжие, которые не могут вернуться домой из-за карантина. На этот раз в Керчи. 20 августа три сотни людей собрались в здании Орджоникидзевского райисполкома с требованием поместить их в обсерваторы или отправить для обсервации по месту жительства.
22 августа
Четверо неизвестных похитили из пансионата на берегу Керченского пролива двухместную лодку. Им удалось бежать из карантинной зоны через пролив – лодку нашли в Краснодарском крае.
Власти Керчи просят выделить больше военных и техники, чтобы предотвратить побеги.
"Стою в очереди на карантин, но можем оказаться в сентябре, так как в первую очередь забирают матерей с малыми детьми и инвалидов, да еще по блату. Должен тебе сказать, что в городе организованности нет. Местное руководство только и беспокоится, как бы удержаться на должности, и поэтому делает глупости, из-за чего людям покоя нет. Приеду, обо всем подробно напишу в ЦК. Пусть примут меры к этим горе-организаторам, так называемым хозяевам города", – возмущается в письме из Одессы некий Виктор; его адресат – житель Днепропетровска по фамилии Кутаков.
Эпидемия проходит, слухи остаются
Карантин, наведение чистоты на улицах Одессы и Керчи, а также массовая профилактика с помощью антибиотика тетрациклина к концу августа 1970 года принесли результат: эпидемия начала отступать.
24 августа
Последнее сообщение КГБ со статистикой по эпидемии: всего с 3 августа диагноз "холера" на территории Украины подтвержден у 221 человека. 20 из них скончались. При этом историк Дмитрий Урсу, ссылаясь на документы СЭС и врача, работавшего в инфекционной больнице Одессы тем летом, утверждает, что 20 человек умерли в одной только Одесской области.
Изолировано 3403 контактных лица и 62 виброносителя. В Одессе на обсервации находится 87 тысяч человек, в Керчи – 9200. Прошли обсервацию в Одессе 43 700 человек, в Керчи – 5400.
В Керчи 36-летняя учительница из Москвы Людмила Аверьянова написала жалобу в Минздрав СССР по поводу задержки прохождения обсервации и собирала под ней подписи. "Беседу" о том, что так поступать не стоит, с ней провел председатель Орджоникидзевского райисполкома Керчи: "Аверьянова рассказала, что это она делала с целью быстрейшего выезда из города и собрала под жалобой 75 подписей. Она осудила свой поступок и заверила, что впредь не допустит подобных действий. Аверьянова предупреждена".
25 августа
У здания Орджоникидзевского райисполкома Керчи опять собрались жители других городов – уже более тысячи человек. Людей возмутило то, что член эвакуационной комисии, московский инженер Юрий Эйхенвальд, "якобы злоупотребляет выдачей направлений на обсервацию". Эйхенвальду стали угрожать, и милиция убрала его подальше от недовольных.
В керченской школе-интернате 780 человек, находившихся на обсервации, отказались от еды, когда узнали, что у кого-то из обслуживающего персонала обнаружили холерный вибрион. Успокаивать протестующих пришлось местному партийному начальству.
26 августа
Уже неделю обходится без новых жертв. Тем не менее слухи о небывалом размахе эпидемии продолжают циркулировать. Жительница села Заречье Ивано-Франковской области по имени Бахмат рассказывает знакомой, что в Одессе лишь за три дня скончалось 600 человек.
КГБ разыскал автора провокационной листовки в Одессе, подписанной Брежневым, о которой сообщалось 12 августа. Им оказался 16-летний школьник Юрий Руднев. Он подрабатывал на кожгалантерейной фабрике и, увидев печатную машинку в кабинете главного механика предприятия, решил таким образом развлечься. Чекисты провели с подростком и его родителями профилактические беседы.
27 августа
"В Ленинграде, Риге говорили, что Одесса окружена колючей проволокой и штабелями лежат трупы по улицам, а здоровые люди ходят в комбинезонах с масками… вся Одесса окружена военными и милицией, – писал жительнице Ивано-Франковска А. Клименко одессит А. Малыхин. – ...Ехал какой-то председатель колхоза на машине в Одессу в облисполком, военные ему сказали, что нельзя, а он своему шоферу приказал ехать, а военным приказ стрелять, солдат хотел выстрелить по колесам машины, попал в председателя и убил его".
Среди работников киевского издательства "Веселка" бытует конспирологическая версия: в стране не хватает еды, поэтому власти выдумали эпидемию, чтобы уменьшить доставку продовольствия в город.
5 сентября
К началу сентября холера почти исчезает из актуальной повестки: КГБ в своих отчетах приводит лишь отдельные выдержки из писем и разговоров.
.jpg.webp)
4 сентября в одесской газете впервые выходит материал, в котором болезнь названа своим именем. Для привыкших читать между строк советских граждан это был верный сигнал: самое страшное позади.
Но тут из Крыма пришло известие о новой, 21-й жертве. 63-летний москвич Евгений Яцевич приехал на отдых в Планерское (сейчас Коктебель). 2 сентября мужчине стало плохо, ночью его отвезли в феодосийскую больницу, а наутро он скончался. Врачи поначалу диагностировали инфаркт, но результаты анализов показали: это холера.
Карантин пока не снят, и госбезопасность отчитывается о нескольких августовских побегах из Крыма. Так, рабочие Керченского судоремонтного завода Зеленецкий, Черепахин и Цариков переоделись в форму матросов торгового флота, проникли на паромную переправу и попытались уплыть на пароме в порт Кавказ Краснодарского края. Не получилось – их задержали, прокуратура возбудила уголовное дело.
8 сентября
Холерный вибрион находят в пробах сливок и кефира с Керченского молокозавода. Завод закрыт на дезинфекцию, его продукцию изымают из магазинов.
После этого холера в сообщениях КГБ не упоминается. 16 сентября карантин в Одессе был официально снят. Вскоре к обычному ритму жизни вернулась и Керчь.