Дед мой, Леднев Владимир Николаевич, был в 1937 году репрессирован по 58 статье и, как враг народа, сослан из Арзамаса в Архангельск на десять лет. Когда он умер, мне было 5 лет, и я еще ничего этого не знала, как не знала и того, что его последними словами, произнесенными через боль, так как каждое слово, вздох, глоток давались, из-за рака гортани, с трудом, были: «Только Леночку не обижайте». Они оберегают меня и до сих пор.
Судьба деда все время не давала мне покоя и, когда я уже достаточно повзрослела, то со слов родственников пыталась восстановить его жизненный путь, путь из села Выездное, где он родился, в холодный Архангельск, где он погребен. Путь от работника какого-то финансового ведомства в Зеленодольске до заключенного, отсидевшего десять лет в лагере, потом работавшего возчиком на гидролизном заводе в Маймаксе, экспедитором в отделе снабжения, директором школы по переподготовке инженерного состава и, уже будучи на пенсии, начальником подсобного хозяйства.
Все, что я знаю, не подтверждено документами, часть которых была потеряна при переезде, других найти в архивах просто не удалось. Как не удалось обнаружить и «уголовного дела». Я писала в Управление внутренних дел Архангельской и Нижегородской области, в информационный центр МВД РФ, в ФСБ Архангельской области, в Государственный архив Нижегородской области и, наконец, в Министерство финансов РФ и получала один и тот же ответ: «сведениями об аресте, осуждении и пребывании в местах лишения свободы Леднева В.Н. не располагаем».
Я даже не знаю точно был ли дед реабилитирован. По словам родственников, был, но доказательств этому нет. Когда я, чтоб удостовериться, написала в 2010 году в прокуратуру Нижегородской области, то получила обстоятельный ответ: «Прокуратурой области проведена проверка по установлению сведений о применении в отношении вашего деда Леднева В.Н., уроженца села Выездное Арзамасского района Горьковской области, политически репрессий. Из информационного центра ГУВД Нижегородской области, УФСБ РФ по Нижегородской области, Центрального архива Нижегородской области, главного информационного центра МВД РФ получены официальные ответы о том, что сведений об осуждении Леднева В.Н., или применении другого вида репрессий в отношении него по политическим мотивам не имеется. При таких обстоятельствах, к сожалению, решить вопрос о реабилитации мы не можем».
После всех этих ответов круг как-бы замкнулся, след и надежда его найти пропали. Но я все время думала, убеждая себя, что ведь я его помню, он был, он жил и факт его ссылки был фактом даже без официальных бумаг. Оставался путь неофициальный, путь его жизни – его родина, родственники, с которыми он переписывался до конца своей жизни. А еще были фотографии в большом коричневом семейном альбоме. На одной из них, с которой бабушка впоследствии сделала фото на памятник, в самом центре второго ряда стоит дед, взгляд его отрешен и направлен куда-то вдаль. Я всегда видела в этом взгляде страдание и глубину невысказанной судьбы. Он был светлым, добрым и молчаливым человеком, как и мой отец.
Именно эта фотография и помогла мне найти двоюродного брата в Арзамасе и троюродную сестру в Нижнем Новгороде.
Так вот, исчерпав все официальные пути, я поехала в Нижний, имея только копию свидетельства о смерти деда, выписанную в Архангельском отделении ЗАГСа. Я была внутренне абсолютно убеждена, что найду его родных. Из рассказов дяди я знала, что у деда в Арзамасе была жена, Фирфарова Надежда, и сын Юрий 1934 г.р. У Юрия было две дочери и значит, что у меня по линии отца есть две тетки, да может оказаться, что и двоюродные братья или сестры. Я надеялась, что они знают о деде больше и расскажут мне.
В свидетельстве о смерти было написано, что Леднев Владимир Николаевич родился в селе Выездное в июне 1895 года. Село же это находится прямо при выезде из Арзамаса по дороге в Дивеево и Саров.
Уже подъезжая на маршрутке к Арзамасу, я вдруг, неожиданно для себя самой, решила выйти у кладбища села Выездное, решив, что кто-то же должен знать семью Ледневых и кто-то же должен быть похоронен из них на этом кладбище.
В селе, да и в поселковом совете много мне не сказали, кроме того, что показали дом, где жила семья Ледневых. А меня все тянуло на сельское кладбище, я была уверена, что прабабушка и прадедушка похоронены там. Сначала я бродила в старой части кладбища, где много неухоженных, еще дореволюционных могил с ржавыми крестами. Я вчитывалась в едва различимые надписи на надгробьях и так тщетно прошло два часа, и я уже потеряла надежду. Стала пробираться к выходу, внутренне моля о помощи, об участии. Не могло так быть, что я, пройдя такой путь, вернусь в Архангельск ни с чем. В какой-то момент я закрыла глаза и неожиданно для себя самой обернулась. С одного из памятников на меня смотрел человек с достаточно новой фотографии и лицо его было мне знакомо.
Уже потом оказалось, что это родной брат деда, Константин, фото которого для памятника взяли с той же самой семейной фотографии, которая хранилась в нашем альбоме и где братья стоят рядом.
Не памятнике было три имени: Константина Леднева, его жены Александры и их сына Геннадия, умершего за шесть месяцев до моего паломничества в Арзамас.
Собственно, по этой свежей могиле, где были выгравированы даты рождения и смерти, а также имена, отчества и фамилии, мне и удалось найти своих родственников. Я поехала в ЗАГС города Арзамаса и там его начальница, женщина неравнодушная и участливая, не только дала мне адрес сына Евгения Константиновича, но и показала дорогу.
Так я узнала, что у первого сына деда, Юрия, было не две дочери, а два сына – Владимир и Александр, а у сестры деда, Ангелины, жива дочь, племянница деда, которая его хорошо помнит. Я нашла, наконец, родственников по отцовской линии и подружилась с двоюродным братом Владимиром, который оказался во многом похож на моего отца и с троюродной сестрой Наташей.
Брат, хоть и воспитывался бабушкой, первой женой деда, знал о нем меньше моего, а вот у сестры Наташи были еще дореволюционные фотографии семьи Ледневых, архивная информация о других членах семьи, чьи судьбы сложились не менее драматично, чем жизнь деда. И единственное упоминание о том, что дед был осужден по 58-ой статье нашли мы в книге памяти республики Марий-Эл где записано, что Леднев В.Н., 1985 г р, осужден 23.09.1937 на 10 лет. Информации о реабилитации нет.
Елена Лошакова