Гагарин Петр Андреевич

Мой отец, Пётр Андреевич Гагарин (1904–1938), был последним, восьмым ребёнком в семье моего деда Андрея Григорьевича Гагарина. Двое детей, Дмитрий и Нина, умерли в младенчестве, так что в семье к моменту рождения отца было пятеро детей – четыре сына и дочь. Его матери Марии Дмитриевне (урожд. Оболенской) к моменту его рождения было 40 лет. Три старших брата отца – Андрей (1886–1937), Сергей (1887–1941) и Лев (1888–1921) были погодками. Андрей и Лев – офицеры русской (затем Белой) армии, а Сергей – дипломат. После единственной дочери Софьи (1892–1979) был ещё Григорий (1895–1963), тоже военный.

В сентябре 1918 года Григорий, вернувшийся к тому времени из своего гусарского полка в имение, был без всяких оснований арестован, помещён в тюрьму и чудом бежал по пути на расстрел (его воспоминания об этом см. в журнале «Звезда» № 2 за 1994 год). После этого оставшиеся в имении родители (Андрей Григорьевич и Мария Дмитриевна) подверглись репрессиям, в частности были посажены в тюрьму. Андрей Григорьевич не выдержал всех этих ударов и умер в самом начале 1921 года (по новому стилю). Мария Дмитриевна с дочерью Софьей и младшим сыном Петром переехали в Ленинград. Петру с трудом удалось получить образование – в Политехнический институт, одним из основателей и первым директором которого был его отец Андрей Григорьевич, моего отца хоть и приняли, но только на самый непопулярный тогда факультет механизации сельского хозяйства.

В сентябре 1933 года Пётр Андреевич женился на Варваре Васильевне Шешиной, и в июле 1934 года у них родился сын Андрей, автор этих строк. В марте 1935 года Петра Андреевича арестовали в первый раз, он со всей семьёй – с женой 22 лет и сыном 9 месяцев – был приговорён к высылке в г. Иргиз. Эта ссылка стараниями профессоров Политехнического института, работавших ещё с Андреем Григорьевичем Гагариным, была отменена. Пётр Андреевич вернулся домой.

Описание второго ареста даёт моя мать:

Самое страшное началось в 1937 году. Летом 1937 года, кажется 8 июля, посадили Бориса Павловича Соколова, который часто у нас бывал со своей женой Ксенией Константиновной. Именно она привела Петю к нам в дом на вечеринку. Б. П. Соколов был одним из первых, кого в это время посадили.

Когда начали поголовно сажать всю интеллигенцию, Петя мне сказал: «Ну, Варенька, теперь мне не избежать. Давай готовиться». И мы начали вечерами жечь в печке все старые письма, которые занимали целый сундук в передней. Эта процедура заняла у нас довольно много времени, но ни от чего не спасла. К моменту второго ареста Пети все письма были сожжены, но Петя домой больше не вернулся.

Его арестовали в ночь с 20 на 21 ноября 1937 года. Пришли в три часа ночи двое – один постарше чином, маленький, плюгавенький, по виду нацмен (как тогда говорили). Возможно, башкир. Он держался очень нагло и развязно, у него был пистолет, а второй – обычный солдат, с винтовкой. Он держался скромно и незаметно.

Обыск продолжался с 3 часов ночи до 12 часов дня. Затем Петю увели, разрешив взять с собой маленький чемоданчик с небольшой диванной подушкой, сменой белья и носков и ещё чем-то, что я не помню. На руке у Пети оставалось золотое обручальное кольцо.

На следующий день я пошла наводить справки о Петином местонахождении, и мне сказали, что он в Крестах, и я могу сделать передачу. Передачу у меня приняли, но получил ли её Петя, я не знаю. Никаких подтверждений не последовало. Больше передач не разрешили, и на все мои запросы неизменно отвечали: «Осуждён на 10 лет без права переписки». Оказывается, это означало расстрел.

О том, что он расстрелян, я узнала только через 9 лет после его ареста.

Вскоре после ареста отца мать была сослана в Тамбов как «жена врага народа». Меня должны были отдать в детский дом, но, по счастью, я остался в семье родителей и старшей сестры моей матери. Квартира наша была отобрана. Мать вернулась из ссылки перед войной.

В 1946 году мать вышла замуж вторично, и они с отчимом оформили моё усыновление им со сменой фамилии. С 6-го класса я пошёл в школу как Бурлаков. Оказалось, что в дальнейшем это сильно облегчило мою судьбу – я смог получить образование и не испытывал на себе репрессий.

В 1964 году я написал в КГБ с просьбой ознакомить меня с судьбой отца. Ответ пришёл через 9 месяцев, и в нём было сказано, что отец был расстрелян во внутренней тюрьме Большого дома, что приговор привёл в исполнение старший лейтенант Поликарпов 18 января 1838 г., что все обвинения в адрес отца после моего письма были проверены, и оказалось, что отец совершенно не виновен в предъявлявшихся ему тогда обвинениях. Мне было даже разрешено получить свидетельство о смерти отца (!), правда, в графе «причина смерти» стоял прочерк вместо причины.

Хотя с получением официальных бумаг из КГБ казалось, что в судьбе отца всё стало ясно, были некоторые факты, которые не укладывались в эту страшную, но определённую картину. Так, мама мне рассказывала, что примерно через год после ареста отца, когда она была в ссылке, к нашей соседке по прежней квартире, жившей этажом выше, которая помогала бабушке (матери отца) по хозяйству, заходил мой отец. По её словам, на нём был красивый красный шарф. Он спрашивал, как жена и сын, и, узнав, что жена в ссылке и болеет, сказал: «Ну, ещё бы!».

Другой факт. Старый друг отца Борис Павлович Соколов, кораблестроитель, который уже упоминался здесь, оставил для меня короткие воспоминания, которые после его смерти передала мне его жена. Там, в частности, есть такие строки:

Я был арестован 8.07.37 г. и не знаю, когда арестовали Петра Гагарина. Но, примерно, в мае – июне 1938 г., когда меня содержали в 9-й камере 3-го корпуса тюрьмы «на Шпалерной», я видел Петю, когда заключённых из какой-то камеры вели по коридору в баню. Мы столпились у решётки в стене, через которую был виден коридор, и Петя прошёл мимо, узнал меня и шёпотом сказал: «Борис», и прошёл дальше.

Я тогда так оброс бородой, что думал, что меня не узнать, но он узнал. Он был в белой рубашке, в руках полотенце и смена белья. Бороды у него не было, но он отрастил небольшие усы.

Больше я его не видел.

Я провел в тюрьме 10 лет, и ещё 5 лет пробыл в ссылке в Красноярском крае, а реабилитирован был 26 мая 1954 года.

Ни первое, ни второе сообщения не вяжутся с официальным сроком расстрела отца. Обеспокоенный этим, я пошёл однажды (это было в конце 90-х годов) в архив нашего КГБ и объяснил дежурному мучившие меня сомнения. Он на удивление оказался отзывчивым и обещал поискать дополнительные материалы о моём отце, попросив меня зайти через несколько дней. Когда я зашёл, он показал мне книгу, в которой вышеупомянутый ст. лейтенант Поликарпов заносил «для контроля» имена расстрелянных в хронологическом порядке. К сожалению, имя моего отца там присутствовало, и как раз 18 января 1938 года. Дежурный сказал мне, что теперь все мои сомнения должны отпасть – всё так и было.

В 1972 году я вернул себе свою фамилию, а после перестройки мне удалось узнать о судьбе остальной части семьи. Старший брат отца, Андрей, был арестован в г. Сталинске (ныне Новокузнецк Кемеровской обл.) и расстрелян 18 июля 1937 года. Лев умер от тифа в Константинополе, а Сергей, Григорий и Софья после долгих странствий оказались в Америке, где дети, внуки и правнуки Сергея и Григория живут и сейчас. Дочь и внучка Андрея живут в Петербурге.

Андрей Петрович Гагарин, С.-Петербург

Проектировщик института Гипрошахт Пётр Андреевич Гагарин расстрелян 18 января 1938 г. по так называемому Сборному списку шпионов № 1. В предписании на расстрел значится 22-м из 50 расстрелянных. Отметки о задержке исполнения приговора Гагарину нет. Было задержано исполнение приговора Василию Мюллеру и Константину Мельникову.

На рубеже XIX и XX веков в семье действительного статского советника Андрея Григорьевича Гагарина (1855–1920) зародилась традиция – проводить лето в городе Пернов (ныне г. Пярну, Эстония). Это был маленький приморский городок в балтийских провинциях на Рижском заливе. Супруга профессора и первого директора Императорского Санкт-Петербургского Политехнического института им. Петра Великого Мария Дмитриевна (ур. кн. Оболенская, 1864 - 1946), позже вспоминала: «Там был прекрасный пляж, хорошее купание и вообще отличное летнее местопребывание, особенно для маленьких детей». Именно здесь 3 июля 1904 года и родился Петр Андреевич Гагарин. Младший из 4 сыновей. Всего у Андрея Григорьевича и Марии Дмитриевны было шестеро детей: сыновья — Андрей (1886—1937), Сергей (1887—1941), Лев (1888—1921), Григорий (1895—1963), Пётр (1904—1938) — и дочь Софья (1892—1979). 

Детство Петр провел в родовом гнезде «Холомки» (Порховский уезд Псковской губернии), иногда наведываясь в Петербург или выезжая с родителями за границу. Однако безоблачное существование семьи Гагариных вскоре было нарушено. В 1907 году со службы был уволен Андрей Григорьевич. Основанием явился документ, в соответствии с которым, по Высочайшему повелению, Андрей Григорьевич был отстранен от должности директора Политехнического института и вместе с Правлением отдан под суд с обвинением «за бездействие власти» в период студенческих волнений. Последствия этого происшествия сложно переоценить. Уже немолодой Андрей Григорьевич был вовлечен в изматывающее и крайне неприятное судебное разбирательство. Оно завершилось в 1909 году обвинением всех подсудимых в бездействии власти с применением, однако, самого слабого по данной статье наказания - лишения права в течение 3-х лет поступать на государственную и общественную службу. 

В 1915 г., когда пришло время отдавать мальчика в школу, родители остановили свой выбор на гимназии К.Мая, которую к этому моменту уже заканчивал его старший брат Григорий. 
Петр поступил во второй класс гимназического отделения, но успел проучиться «у Мая» только три года. Учеба была прервана переворотом 1917 года. 
Следует сказать, что еще до революции, в 1916 году, страну покинул один из старших братьев Петра Андреевича Гагарина – Сергей. Будучи чиновником Министерства Иностранных Дел, он получил назначение в дипломатическое представительство в Константинополе, куда ему и его семье удалось выехать легально. 

Революционные и послереволюционные катаклизмы не могли не отразиться на судьбах членов семьи. 
В 1918 г. из-под расстрела бежит средний брат – Григорий. После долгих скитаний он присоединяется к Сергею в США. Следующим за братьями последовал Лев Андреевич, который умер от тифа в пути из Константинополя на Запад. В 1920 году, в день своего 65-летия, умирает и Андрей Григорьевич. 
Забегая вперед, стоит сказать, что и сестра Петра Андреевича, Софья Андреевна, также эмигрировала в США в 1928 году. А в 1935 году дети, объединив свои усилия, выкупили и мать, Марию Дмитриевну. Таким образом, к 1936 году Петр Андреевич остался в России вдвоем с самым старшим из своих братьев, Андреем, который к этому времени уже был сослан в Кузбас, где позже был расстрелян. 

Итак, в период с 1925 по 1930 годы Петр Андреевич обучался в Ленинградском Политехническом институте. Эту возможность он получил во многом благодаря участию профессоров, которые еще помнили его отца. Желая сберечь Петра Андреевича, они устроили его на самый малопрестижный факультет – сельхозмашин. Завершив обучение, он поступил на работу в Институт механизации сельского хозяйства. 

В конце 1932 года он познакомился со своей будущей женой, Варварой Васильевной Шешиной (16.12.1913 – 09.12.2009). Мать ее – болгарка, выпускница Женского Медицинского Института (ныне Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П.Павлова), врач, педиатр. Отец – артиллерист, доброволец в армии Деникина. Саму же Варвару Васильевну не принимали в высшие учебные заведения, так как она была выпускницей гимназии Петришуле и дочерью служащих. Из-за этого она в 1931 году поступила на курсы иностранных языков на английское отделение. Незадолго до того, как она закончила обучение на курсах, в Ленинграде был открыт педагогический институт Покровского. Варвара Васильевна поступила в данный институт, завершив 4 курса за 1,5 года. 
Поводом же для знакомства будущих супругов стала студенческая вечеринка, устроенная 7 ноября 1932 года. Петр Андреевич попал на нее, будучи рекомендован их общей знакомой как прелестный молодой человек, который, ко всему прочему, хорошо играет на гитаре и поет. Это неудивительно, так как родители Петра Андреевича были довольно музыкальны. Кроме того, у Гагариных существовала традиция проведения многочисленных семейных спектаклей. 

Ухаживания были недолгими, отношения развивались стремительно: уже летом 1933 года Петр Андреевич сделал Варваре Васильевне предложение. Позже она вспоминала его слова: «Я не знаю, имею ли я право делать предложение, потому что я такого происхождения, что могу в любую минуту быть посажен в тюрьму. Тем более что осенью меня вызывали в КГБ и пытались заставить стать доносчиком, то есть – стукачом. Я отказался. Они мне сказали, что у меня две возможности. Либо я подписываю бумагу, что я контрреволюционер и работаю против советской власти, либо я подписываю бумагу, что я буду доносить. И я подписал бумагу, что я контрреволюционер. Так что ты сама понимаешь, что это значит. Я под мечом. Меня могут в любую минуту арестовать». Варвара Васильевна ответила: «Нет, я не боюсь. А чего же бояться?» Несмотря на уже существовавший запрет, венчались они 24 сентября 1933 года. Ей было 18 лет, ему – 27. 

С 1934 года Петр Андреевич работал в Гипрошахте старшим проектировщиком. Однако из-за постоянного усложнения социально-политической ситуации в стране на семью регулярно обрушивались все новые испытания, причиной которых служило, опять-таки, происхождение. Петр Андреевич был уволен при первом же сокращении. А ведь на тот момент он уже был отцом и полноценным кормильцем семьи. Приходилось продавать картины его деда, Григория Григорьевича Гагарина (1810-1893), вице-президента Императорской Академии Художеств, видного общественного деятеля середины XIX века. Помогали и уже успевшие обосноваться в США родственники, передавали на Торгсин талоны. В общем и целом, удавалось перебиваться, но жили плохо. Хотя все же держали няньку. Варвара Васильевна уверяла, что «тогда это было возможно. Это было дешево. И потом, иначе я бы не могла учиться и работать». 

Незадолго до того, как маленькому Андрею Петровичу (09.07.1933 – 30.01.2011) исполнилось два года, произошел первый серьезный арест. Случилось это в марте 1935 года, когда Петра Андреевича арестовали на три дня. Он был выпущен лишь благодаря участию академика Миткевича (1872-1951), видного научного деятеля и большого друга отца Петра Андреевича, Андрея Григорьевича Гагарина. Условием освобождения из-под ареста было назначение на пятилетнюю ссылку в Иргиз вместе с семьей. И вновь благодаря почившему отцу и его заслугам в апреле 1935 года ссылка была отменена. Основанием для отмены ссылки явилась составленная по делу справка, в которой указано: 

«Дополнительно выяснено, что отец ГАГАРИНА П.А. – ГАГАРИН А.Г. в прошлом наряду со своим социальным происхождением (дворянин, князь, помещик и др.) имел революционные заслуги, т.е., будучи первым директором Императорского Санкт-Петербургского Политехнического института им. Петра Великого, спас от казни в 1905 году т. ФРУНЗЕ, был лично известен - В.И.ЛЕНИНУ, который считал его работу для республики полезной. Мать выселяемого, М.Д. Гагарина, благодаря заслугам своего мужа получает персональную пенсию, назначенную особым постановлением Совнаркома». 
Несмотря на это освобождение, семья уже понимала, что надежд нет. Был даже подготовлен специальный саквояж, который пригодился 21 ноября 1937 года, когда Петр Андреевич был арестован в своей квартире на ул. Розы Люксембург 22 – 6 (ныне улица Введенская). На протяжении нескольких месяцев об арестованном не поступало никакой информации. Затем его супруге сообщили о 10-летнем заключении Петра Андреевича без права переписки. На самом же деле 13 января 1938 года он был осужден, а 18 января расстрелян. Семье это стало известно лишь через 8 лет, в 1946 году. 

Петр Андреевич был реабилитирован посмертно летом 1965 года по заявлению сына, А.П. Гагарина. 

Информационную страницу сайта подготовила правнучка Петра Андреевича, Варвара Александровна Короткова. 

Род. 03.07.1904 в г. Пернов, Лифлянская губ., в семье князя - первого директора ППИ. Окончил гимназию в Петрограде и Псковский сельско хозяйственный техникум. Поступил на работу по откачке промышленных отходов в Ленинградский физико-технический институт, через пол года студент 2-го курса факультета индустриального земледелия ЛПИ. По окончанию института в 1930г. сотрудник Института механизации сельского хозяйства, а затем старший проектировщик в институте "Гипрошах". Арестован 03.03.1935, приговорен ОСО НКВД СССр 07.03.1935 к ссылке с семьей в г. Иргиз на 5 лет. Ссылка отменена 22.04.1935. Вторично арестован 21.11.1937 по обвинению в том, что " в 1925г. был завербован английским консулом для разведывательной деятельности против СССР в пользу Англии, собрал и передал в 1925-1926г. для английской разведки шпионские сведения о постройке новых стратегических шоссейных дорог в бывшей Псковской губ. и о сооружениях, охране и пропускной способности бывшей Северо-Западной железной дороги". Приговорен постановлением Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 13.01.1938 по статье №58-6,9,11 к ВМН. Расстрелян 18.01.1938.