English Deutsch
Сохранено 2586128 имен
Поддержать проект

Единая база данных жертв репрессий в СССР

Включает в себя информацию о людях, репрессированных государством в период с октября 1917-го по 1991 гг., данные о которых собраны воедино из сотен книг памяти, расстрельных списков и мартирологов. Уже сегодня доступно для поиска более миллиона справок о репрессированых, имена многих публикуются впервые.

Записей на странице:

Все записи на букву «А»

Всего записей: 133'791, страница 5395 из 6'690
Афанасьев Алексей Николаевич
15.03.1899 г.р., урож. г. Уфа. Русский. Образование высшее. Проживал в г. Новосибирске. Учитель математики. Арестован 28.10.1937 по обвинению в активном участии в к.р. кадетско-монархической организации, ст. 58-2,11 УК РСФСР. Постановлением тройки УНКВД по НСО от 05.11.1937 приговорен к ВМН. Расстрелян 06.11.1937. Реабилитирован 09.03.1956.
Книга памяти Новосибирской области. Том 5
Афанасьев Николай Степанович
1919 г.р., урож. Омска. Грек-цыган. Малограмотный. Проживал в г. Новосибирске. Арестован 28.01.1938 по обвинению в участии в к.р. диверсионно-шпионской организации, ст. 58-6,9,10,11 УК РСФСР. Постановлением Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 29.04.1938 приговорен к 10 годам ИТЛ.Реабилитирован 10.10.1956.
Книга памяти Новосибирской области. Том 5
Афанасьев Степан Михайлович
1895 г.р., урож. г. Афины, Греция. Грек. Малограмотный. Проживал в г. Новосибирске. Котельщик. Арестован 28.01.1938 по обвинению в участии в к.р. диверсионной шпионской организации, ст. 58-6,9,10,11 УК РСФСР. Постановлением Комиссии НКВД и Прокурора СССР от 29.04.1938 приговорен к ВМН. Расстрелян 05.06.1938. Реабилитирован 10.10.1956. Ахмеджанов Абдрахман, 1912 г.р., урож. с. Маматыш Татарской АССР. Татарин. Образование начальное. Проживал в г. Новосибирске. Продавец в магазине № 14. Арестован 16.06.1937 по обвинению в причастности к к.р. военно-террористич. организации, ст. 19-58-8; 58-2,11 УК РСФСР. Постановлением тройки УНКВД поЗапсибкраю от 07.08.1937 приговорен к ВМН. Расстрелян 19.08.1937. Реабилитирован 30.12.1956.
Книга памяти Новосибирской области. Том 5
Абе Рейнгольд Янович
Абе Рейнгольд Янович
Рейнгольд Янович (Иванович) Абе родился в 1904 году в Петербурге в семье эстонцев, выходцев с острова Сааремаа.После получения высшего образования Рейнгольд устроился работать на завод «Электросила», где стал заведующим конструкторским бюро гидрогенераторов.7 февраля 1938 года Рейнгольд Абе был арестован и через пять месяцев за «шпионаж» и «подрыв государственной промышленности» был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 28 июля 1938 года. Захоронен Рейнгольд Янович Абе, предположительно, на Левашовской пустоши. Ему было 34 года.В 1957 году постановлением военного трибунала Прибалтийского военного округа Рейнгольд Абе был полностью реабилитирован.Информационный знак установлен 15 июля 2018 года.
Последний адрес
Аболин Анс Кристапович
Аболин Анс Кристапович
Анс Кристапович Аболин родился в 1891 году в Добленском уезде Курляндской губернии в семье батрака, был старшим среди четырех сыновей. После смерти Аболина-старшего семья перебралась в Парадаугаве – на окраину Риги. Анс получил среднее образование, работал грузчиком в Рижском морском порту, там же начал посещать нелегальные кружки. В 1908 году он вступил в партию большевиков, и это стало определяющим моментом все его жизни. Через год он был избран членом Парадаугавского районного партийного комитета, а в 1911-м он уже член Рижского горкома партии.В начале Первой мировой войны Анса призвали в армию, но затем отправили на учебу в военно-инженерную школу прапорщиков, закончив которую, он вернулся на фронт уже в офицерском звании.После Октябрьской революции Анс Аболин был назначен комиссаром Московского народного банка, затем – заместителем председателя ЦК союза финансово-банковских работников.В 1919 году он командовал под Саратовом саперными частями и дошел с ними до Ростова-на-Дону. Там, на Кубани, он и остался. Стал заведующим партшколой Кубано-Черноморского обкома партии, затем – заведующим агитационно-пропагандистского отдела обкома РКП (б), секретарем Кубано-Черноморского обкома партии. Был делегатом X съезда РКП (б) с решающим голосом и всех последующих съездов до 1937 года.Осенью 1924 года Анс Аболин перебрался в Москву, где занял пост заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК РКП(б). В 1927 году партия направила его в Пензу, где его избрали секретарем губернского партийного комитета. После образования Средневолжского края Аболин стал вторым секретарем крайкома партии.Затем снова Москва, пост председателя ЦК союза работников просвещения (1929-1931 годы), параллельно Анс Аболин был два года главным редактором глазеты «Труд». В 1930 году занял пост секретаря ВЦСПС.Анса арестовали через два месяца – 10 декабря 1937 года. На момент ареста Анс Кристапович Аболин занимал должность директора Московского института народного хозяйства им. Плеханова.19 февраля 1938 года Анса приговорили к высшей мере наказания по обвинению в «участии в диверсионно-террористической организации» (ст. 58-1а, 58-7, 58-8, 58-11 и 58-13). Согласно обвинительному заключению, Анс Аболин «являлся участником антисоветской буржуазно-националистической организации и с 1916 года был агентом царской охранки». Приговор был приведен в исполнение в день оглашения. Ему было 47 лет. Реабилитирован в 1956 году: Военная коллегия Верховного суда признала, что Аболин Анс Кристапович был осужден необоснованно.Аболин Анс Кристапович был женат, но детей не имел. Жена его также была репрессирована как "член семьи врага народа".Информационный знак установлен 23 октября 2016 года.
Последний адрес
Аболин Кристап Кристапович
Аболин Кристап Кристапович
Родился в 1897 году. С 15 лет Кристап активно участвует в работе социал-демократических кружков в Риге. В 1918 году вступил в РСДРП(б), через два года он уже в Москве, работает в Наркомате финансов РСФСР. В 1921-1922 годах – управляющий делами Наркомата иностранных дел РСФСР. Ему поручены вопросы урегулирования взаимных финансовых претензий между РСФСР и вновь образованными Латвией и Эстонией.В 1922-1923 годах Кристап Аболин занимает должность председателя ЦК Союза советских служащих. В 1923 году он возвратился на службу в Наркомфин – уже СССР – и два года работал уполномоченным Наркомфина СССР на Дальнем Востоке (базировался в Чите). В январе 1924 года назначен заместителем начальника административного Управления Наркомфина СССР, параллельно учился в Московском университете, закончил его весной 1925 года.С 1925 по 1929 годы Кристап Аболин жил в Берлине, работал заместителем руководителя Генеральной агентуры Наркомфина. Вернувшись в Москву, в 1929-1930 годах был руководителем Государственных трудовых сберегательных касс СССР, затем стал членом Коллегии Наркомфина, в декабре 1932 года занял пост заместителя наркома финансов СССР, с лета 1936 года – начальник Бюджетного управления СССР.Арестовали Кристапа 11 октября 1937 года. В тюрьме он просидел до начала мая 1938 года, когда ему был вынесен приговор – высшая мера наказания – по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации» (ст. 58-1а, 58-7, 58-8 и 58-11). Согласно обвинительному заключению, Кристап Аболин «в 1921 году был завербован германской разведкой и по заданию последней проводил шпионскую деятельность. В 1924 году вошел в латышскую националистическую организацию и участвовал в подготовке терактов в отношении руководителей партии и Советского правительства». Расстреляли Кристапа Аболина 7 мая. Ему было 41 год.Реабилитирован в 1957 году: Военная коллегия Верховного суда признала, что Аболин был осужден необоснованно.Аболин Кристап Кристапович был женат, но детей не имел. Жена его также была репрессирована как "член семьи врага народа".Информационный знак был установлен 23 октября 2016 года.
Последний адрес
Аботнин Порфирий Васильевич
Аботнин Порфирий Васильевич
Порфирий Васильевич Аботнин работал механиком КБ № 2 Отдела изобретений Народного Комиссариата Обороны. Он родился в 1898 году в Новосибирске, в партии не состоял. Арестовали его 25 февраля 1937 года, и лишь через девять месяцев, 1 декабря 1937 года, Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР вынесла ему смертный приговор, осудив по пунктам 6, 8 и 11 ст. 58 (обвинения в шпионаже, организации террористической деятельности). Расстрелян в Ленинграде 1 декабря 1937 года. Реабилитирован 24 марта 1999 года.
Последний адрес
Абрамов Нахман Давидович
Абрамов Нахман Давидович
Военный инженер 3 ранга Нахман Давидович Абрамов родился в 1905 году в еврейской семье в селе Саблино Херсонской губернии. После окончания в Ростове-на-Дону Политехнического института Нахман Абрамов работал инженером-строителем. В 1936 году он вступил в ряды Красной Армии. До ареста, который произошел 31 августа 1937 года, Абрамов был начальником управления военно-строительных работ № 260 Приволжского военного округа и начальником УВСР № 224 Ленинградского военного округа.Сотрудники НКВД обвинили Нахмана Давидовича в том, что «с 1935 года по день ареста состоял активным членом контрреволюционной организации, созданной участниками военно-фашистского заговора, проводившей подрывную работу на военном строительстве ПриВо с целью подрыва обороноспособности страны и мощи РККА; лично сам создал контрреволюционную группу на 260-м военстройучастке и возглавил подрывную работу этой группы; вместо добросовестного выполнения порученной ему работы по заданию участника контрреволюционного военно-фашистского заговора сорвал строительство ряда важнейших объектов в Саратовском гарнизоне – казармы, дома начсостава, клуба; производил строительство объектов без смет и прочей технической документации, умышленно перерасходовал средства путем широкого применения неплановых работ».2 февраля 1938 года военным трибуналом Приволжского военного округа Нахман Абрамов был приговорен к расстрелу с конфискацией имущества и лишению звания «военный инженер 3 ранга». Однако 10 апреля 1938 года Судебно-надзорная коллегия Верховного Суда СССР пересмотрела дело Абрамова, и он вместо расстрела получил 20 лет лишения свободы.Нахман Давидович был сослан в Севвостлаг. Он прибыл в бухту Нагаево, где 26 августа 1938 года в возрасте 33 лет скончался от «паралича сердечной мышцы».Когда Нахмана Давидовича уже не было в живых, в апреле 1940 года по его делу опять был суд, дело было пересмотрено, а приговор изменен с 20 лет до пяти лет лишения свободы…В 1958 году, когда Нахман Давидович Абрамов был полностью реабилитирован, все три приговора были признаны неправомочными, основанными на «ложных обвинениях».
Последний адрес
Абрамович Эсфирь Александровна
Абрамович Эсфирь Александровна
Эсфирь Александровна Абрамович родилась в Польше, в городе Кельцы в 1898 году. На момент ареста, который произошел 22 ноября 1937 года, Эсфирь Александровна нигде не работала, была домохозяйкой. Все произошло очень быстро – уже 15 декабря постановлением Комиссии НКВД и Прокурора СССР за «измену Родине» Эсфирь Абрамович была приговорена к высшей мере наказания. 20 декабря 1937 года смертный приговор был приведен в исполнение. Ей было 39 лет.В 1958 году дело домохозяйки было пересмотрено, признано фальсифицированным. Эсфирь Александровна Абрамович полностью реабилитирована. Информационная табличка установлена 25 декабря 2016 года.
Последний адрес
Абрамовский Альфред Фридрихович
Абрамовский Альфред Фридрихович
Альфред Фридрихович Абрамовский родился в 1913 году в семье рабочего. Его отец работал на Данцигской государственной судоверфи слесарем-механиком, был активным членом Компартии Германии.Альфред после окончания средней школы пошел по стопам отца и поступил в техникум судостроения.В 1931 году Абрамовские всей семьей выехали в СССР. В Москве они были направлены на завод № 8 им. Калинина в Подлипках Московской области, а в 1932 году, как и многие иностранные рабочие этого завода, были переведены в Москву. Отец и сын устроились на Станкозавод, Фриц — слесарем, Альфред — чертежником-конструктором. В 1932 году старшие Абрамовские были переведены из КПГ в ВКП(б), а Альфред вступил в ВЛКСМ.В 1935 году все члены семьи подали ходатайство о предоставлении им советского гражданства. Их подписи стоят под обращением иностранных рабочих Станкозавода к рабочим Донбасса с призывом к переходу в гражданство СССР. Глава семьи стал советским гражданином в декабре 1935 года, а сын Альфред чуть позже – в апреле 1936 года.В первый раз Альфреда Абрамовского арестовали осенью 1937 года, но вскоре его выпустили на свободу. После этого он стал курсантом по радиосвязи 7 отдела ГУГБ НКВД и был направлен в служебную командировку в Амстердам. В Москву он вернулся в декабре 1937 года. Вскоре факт заграничной командировки будет использован для обвинения его в шпионской деятельности.15 марта 1938 органы НКВД арестовали отца Альфреда, а через три дня пришли и за ним. Ему были предъявлены обвинения в том, что он «являлся немецким шпионом и членом контрреволюционной фашистской организации «Гитлер-Югенд», состоящей из немецкой молодежи, проживающей в СССР, т.е. в преступлении, предусмотренном ст. 58 п. 6 и 11 УК РСФСР». Согласно обвинительному заключению, Альфред «получил от разведки задание создать шпионскую группу из русских, работающих на важнейших предприятиях г. Москвы. Осуществлял задание германской разведки, лично проводил вербовку для шпионской работы… Подготовлял и обрабатывал с целью вербовки контрреволюционно фашистски настроенную немецкую молодежь. Знал и разделял шпионские, диверсионные и террористические установки контрреволюционной организации. Будучи секретным сотрудником НКВД, являлся двурушником».Фрица Абрамовского расстреляли 10 августа 1938 года по обвинению в «контрреволюционной деятельности, в шпионской деятельности в пользу Германии и в двурушничестве перед органами НКВД». Альфред получил восемь лет лагерей. В 1939 году, находясь в 3-м лагпункте Вятлага НКВД, он обратился с жалобой к тогдашнему наркому внутренних дел Лаврентию Берия. Альфред Абрамовский писал, что протоколы с признанием вины он подписал под физическим воздействием и угрозой со стороны следователей. Он особо отмечал: «я с первого дня пребывания в СССР был другом Советского Союза и народа и даже сегодня, находясь в тяжелом для меня условии, глубоко верю в деле социализма как единственная форма освобождения рабочих и крестян всего мира. Никогда не был врагом Советкого Союза и народа. Все что против меня написана являетя выдуманой неправдой» (текст дан в оригинале. – ред.). Абрамовский просил о немедленном пересмотре своего дела и освобождении. Но жалоба конечно же не облегчила его участи. 4 мая 1940 года постановлением УНКВД г. Москвы решение «тройки» в отношении Альфреда Абрамовского было оставлено в силе.Фриду Абрамовскую после ареста мужа и сына исключили из партии, переселили в том же доме из квартиры в комнату, с трудом ей вернули часть вещей из комнаты арестованного сына. Она неоднократно обращалась в различные инстанции в защиту мужа и сына. Сохранилось ряд ее писем, в том числе от 28 мая 1940 года Георгию Димитрову, Генеральному секретарю ИК Коминтерна. К этому времени она уже знала, что муж осужден на 10 лет без права переписки. Вплоть до высылки в 1941 году из Москвы она работала на Станкозаводе уборщицей.От сына мать получала письма сначала из Кировской области (почтовое отделение Волосница, п/ящик 231/3), а последнее письмо пришло в 1940 году из Коми АССР (почтовое отделение Инта, п/ящик 219/7, колонна 9/34). Только в 1957 году она узнала, что сын умер 17 мая 1949 года в Печлаге, а дело было прекращено за отсутствием состава преступления.Лишь во второй половине 1950-х годов Фрида Абрамовская узнала о посмертной реабилитации сына и мужа. В документах о реабилитации указывалось, что в секретном справочнике Управления госбезопасности нацистской Германии все члены семьи значились как опасные для фашистского режима лица, подлежащие немедленному задержанию, а обвинение против Абрамовского основывалось лишь на «самооговоре».Информационный знак установлен 9 апреля 2017 года.
Последний адрес
Абрамовский Фриц Августович
Абрамовский Фриц Августович
Фриц Августович Абрамовский родился в 1887 году в деревне Прауст, пригороде Данцига (Германия) в рабочей семье. Он окончил 8 классов народной школы, а с 14 лет начал работать – сначала учеником слесаря в кустарной мастерской, затем слесарем на прокатном заводе Гекмара. В 18 лет он вступил в Социал-демократическую партию Германии, участвовал в стачечном движении. В августе 1905 года Абрамовский был арестован и до мая 1907 года отбывал наказание в тюрьме.После выхода из тюрьмы он до сентября 1909 года служил в армии рядовым, а затем до декабря 1919 года работал на Данцигской государственной судоверфи слесарем-механиком. При расколе Социал-демократической партии присоединился, как и его жена Фрида, к “Союзу спартаковцев”, а в 1919 году они стали членами Компартии Германии.Долгое время Фриц Абрамовский нигде не работал, при этом вел активную работу в партии. В 1921 году его арестовали в Польше за политическую деятельность в армии.С августа по ноябрь 1931 года Абрамовский работал дежурным в Генеральном консульстве СССР в Данциге, тогда же он и принял решение эмигрировать в СССР по договору с торгпредством.Абрамовские выехали в СССР всей семьей. Сын Фрица и Фриды Альфред родился в 1913 году, окончил среднюю школу, учился в техникуме судостроения. В Москве Абрамовские были направлены на работу на завод № 8 им. Калинина в Подлипках Московской области, а в 1932 году, как и многие иностранные рабочие этого завода, были переведены в Москву. Отец и сын устроились на Станкозавод, Фрида занялась общественной работой и вела хозяйство. Альфред работал чертежником-конструктором. Фриц – слесарем. Он был одним из первых стахановцев, участником Первого совещания стахановцев в Кремле. В газете «Большевик Станкозавода» (№ 95 от 15 октября 1933 года) о нем была опубликована статья, в которой рассказывалось о выполнении Абрамовским социалистических обязательств по сокращению рабочего времени на сборочных операциях. В составе этой стахановской бригады были и другие немецкие рабочие Станкозавода, в том числе Иоганн Вельзер.В 1932 году старшие Абрамовские были переведены из КПГ в ВКП(б), а Альфред вступил в ВЛКСМ. Семью Абрамовских мы встречаем среди ударников-иностранцев Станкозавода, участников экскурсии по Волге, организованной ВЦСПС в 1934 году. Маршрут поездки включал осмотр достопримечательностей волжских городов – Самары, Горького, Казани, Саратова, Сталинграда, Астрахани и др., встречи с трудовыми коллективами, экскурсии по местам революционной и боевой славы. Специальным пунктом значилось посещение Республики немцев Поволжья, призванное, по замыслу организаторов, убедить иностранцев в образцовом решении национального вопроса в СССР.В 1935 году все члены семьи подали ходатайство о предоставлении им советского гражданства. Их подписи стоят под обращением иностранных рабочих Станкозавода к рабочим Донбасса с призывом к переходу в гражданство СССР. Глава семьи стал советским гражданином в декабре 1935 года, а сын Альфред чуть позже – в апреле 1936 года.Осенью 1937 года органы НКВД арестовали Альфреда Абрамовского, но вскоре выпустили на свободу. После этого он стал курсантом по радиосвязи 7 отдела ГУГБ НКВД и был направлен в служебную командировку в Амстердам. В Москву он вернулся в декабре 1937 года. Вскоре этот факт будет использован для обвинения его в шпионской деятельности.В марте 1938 года отца и сына арестовали. Фриц был арестован 15 марта, обвинен в контрреволюционной деятельности, «в шпионской деятельности в пользу Германии и в двурушничестве перед органами НКВД».Согласно обвинительному заключению, Фриц Абрамовский еще в 1934 году «был завербован для шпионской работы в Советском Союзе в пользу Германии,.. передавал систематически шпионские сведения о вырабатываемой заводом № 8 продукции, как то: о конструкциях и калибрах пушек, о количестве работающих на заводе рабочих и их настроениях. По Станкозаводу им. Орджоникидзе передавал данные о количестве выпускаемой продукции оборонного значения. Являясь секретным сотрудником органов НКВД, занимался двурушничеством».Фрица Абрамовского расстреляли 10 августа 1938 года, сын получил 8 лет лагерей. В 1939 году, находясь в 3-м лагпункте Вятлага НКВД, он обратился с жалобой к наркому внутренних дел. Альфред Абрамовский заявил, что протоколы с признанием вины он подписал под физическим воздействием и угрозами следователей. Жалоба не облегчила его участи. 4 мая 1940 года постановлением УНКВД г. Москвы решение «тройки» в отношении Альфреда Абрамовского было оставлено в силе.Фриду Абрамовскую после ареста мужа и сына исключили из партии, переселили в том же доме из квартиры в комнату, с трудом ей вернули часть вещей из комнаты арестованного сына. Она неоднократно обращалась в различные инстанции в защиту мужа и сына. Сохранилось ее письмо от 28 мая 1940 года Георгию Димитрову, Генеральному секретарю ИК Коминтерна. К этому времени она уже знала, что муж осужден на 10 лет без права переписки. Вплоть до высылки в 1941 году из Москвы она работала на Станкозаводе уборщицей.От сына мать получала письма сначала из Кировской области (почтовое отделение Волосница, п/ящик 231/3), а последнее письмо пришло в 1940 году из Коми АССР (почтовое отделение Инта, п/ящик 219/7, колонна 9/34). Только в 1957 году она узнала, что сын умер 17 мая 1949 года в Печлаге, а дело было прекращено за отсутствием состава преступления.Лишь во второй половине 1950-х годов Фрида Абрамовская узнала о посмертной реабилитации сына и мужа. В документах о реабилитации указывалось, что в секретном справочнике Управления госбезопасности нацистской Германии все члены семьи значились как опасные для фашистского режима лица, подлежащие немедленному задержанию, а обвинение против Абрамовского основывалось лишь на «самооговоре».
Последний адрес
Абрамсон Анатолий (Товий) Викторович
Абрамсон Анатолий (Товий) Викторович
родился в 1891 году в Парголово в еврейской семье санкт-петербургского купца 2 гильдии Виктора Тевелевича Абрамсона и его жены Фейги. Семья владела мебельно-обойным производством и магазинами мебели. В семье было шестеро детей. Старший брат Наум (1878 г.р.) был почетным гражданином Петербурга, доверенным лицом Русско-Азиатского банка, заместителем председателя внешнеторговой палаты. Средний брат Борис (1883 г.р.) погиб на фронте во время Первой мировой войны. Младший брат Александр был врачом. О близнецах сестре Рахиле и брате Давиде (1880 г.р.) нам ничего не известно.Анатолий получил образование юриста в университете, пел в хоре. Он был женат на Валентине Сергеевне (1895 г.р.), в семье рос сын Вадим (1916 г.р.). К 1935 году Анатолий Викторович работал заведующим плановым отделом цементного завода им. Воровского. Членом партии не был.Впервые Анатолий Викторович был арестован 24 марта 1935 года Управлением НКВД по Ленинградской области. Как следует из архивной справки, причиной ареста было сокрытие им факта службы в армии Колчака. Через два дня, 26 марта 1935 года, Особое совещание при НКВД СССР постановило выслать его как «социально опасного элемента» вместе с семьей из двух человек на пять лет, запретив проживать в 15 населенных пунктах СССР. Семья была вынуждена покинуть Ленинград и перебраться в Саратов. Там Анатолий Викторович работал экономистом в местном Облпроекте. Семья жила по адресу: ул. Шелковичная, д. 53, кв. 1.Как следует из архивной справки УФСБ России по Саратовской области, «в конце 1937 года Абрамсон А.В. попал в поле зрения сотрудников УНКВД по Саратовской области». 20 декабря 1937 года он был вновь арестован, содержался под стражей в Саратовской тюрьме. Тройкой УНКВД Саратовской области 30 декабря 1937 года он был приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 6 января 1938 года. Ему было 47 лет.По делу 1937 года Анатолий Викторович Абрамсон был реабилитирован в 1956 году, по делу 1935 года – в 2004 году. Фотографии Анатолия Викторовича не сохранилось.Как сообщает правнучка Анатолия Викторовича, Дарья Вяткина, его жена Валентина Сергеевна после ареста мужа была приговорена к 10 годам лагерей. Ее дальнейшая судьба семье неизвестна. Его сын Вадим Викторович Абрамсон стал врачом, был майором медслужбы во время Второй мировой войны.«Из воспоминаний моего деда, которого, увы, уже нет в живых, родного племянника Анатолия Викторовича, он был добрым, умным, образованным и красивым человеком, примером для подражания. Семья не была религиозной, вела светский образ жизни, в ней приветствовали занятия искусством, музыкой и науками, - пишет Дарья Вяткина. - Судьба нашего прадеда Давида, старшего брата Анатолия Викторовича, нам пока неизвестна. Мы предполагаем, что его постигла подобная участь. Его дети попали в детский дом на Михайловской даче, квартиры оказались заняты чужими людьми, семья была разрушена, и жизнь оказалась очень непростой…»
Последний адрес
Авалян Эрих-Аршавар Арсентьевич
Авалян Эрих-Аршавар Арсентьевич
37-летний инженер-экономист Оптико-механического завода (ГОМЗ им. ОГПУ) Эрих-Аршавар Арсентьевич Авалян был арестован в апреле 1938 года и менее чем через три недели приговорен к расстрелу по статьям 58-6 и 58-11. Согласно документам следственного дела, он обвинялся в том, что «являлся агентом разведывательных органов, по заданию которых на протяжении ряда лет занимался шпионской деятельностью в пользу Японии и Германии». Приговор был приведен в исполнение 6 сентября. В ноябре 1957 года Авалян был реабилитирован за отсутствием состава преступления.
Последний адрес
Авен Ян Яковлевич
Авен Ян Яковлевич
Родился в 1895 году в усадьбе Зайкари (Зейкари) Венденского уезда Лифляндской губернии (ныне – Латвия) в семье крестьянина-середняка, у которого был свой дом, усадьба, надворные постройки, две лошади и шесть коров. Ян окончил приходское училище и одно время помогал отцу по хозяйству.В 1913 году Ян Авен вступил в Латышскую социал-демократическую рабочую партию (ЛСДРП).В 1915 году Авена призвали в армию. Он служил рядовым в Санкт-Петербургском лейб-гвардии Семеновском полку, затем, с 1916 года, рядовым 7-го латышского полка, был членом, а потом и председателем ротного комитета.С первых же дней Октябрьской революции Ян Авен – в особом отряде латышских стрелков при Военно-революционном комитете, охранявшем Смольный.В конце 1917 года, когда при Совнаркоме была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, Авен стал комиссаром ВЧК. Он участвовал в Гражданской войне, служил в политотделе на Рижском фронте, заведовал следственным отделом чрезвычайной следственной комиссии на Чехословацком фронте, затем работал в особом отделе в 15-й армии под Ригой.В 1920 году Ян Авен был демобилизован по болезни – он был ранен на фронте, заболел туберкулезом в отрытой форме, долго лечился в Харькове и Одессе.В 1920-х годах Ян Авен работал в Комитете помощи голодающим (Помгол), затем заместителем заведующего литературным подотделом Отдела международных связей Коминтерна. В 1927 году Авена направили в Швецию для работы комендантом советского полпредства в Стокгольме. Там он пробыл два года.Перед отъездом в загранкомандировку он чудом не оказался в тюрьме – из-за связей с «новой оппозицией» Каменева и Зиновьева.В марте 1927 года Авен был вызван на допрос к секретарю партийной коллегии Центральной контрольной комиссии ВКП(б) Емельяну Ярославскому, который пытался вытянуть из Авена сведения о подпольной деятельности оппозиции. Но на допросе Ян Авен все отрицал и при каждом вопросе «делал удивленные глаза». Возможно, такая тактика и спасла тогда Авена, и ему каким-то чудом удалось избежать тюремного срока или ссылки и отправиться работать в советское постпредство в Стокгольме.Вернувшись из Швеции летом 1929 года, Ян Яковлевич пишет заявление на имя Ярославского о выходе из оппозиции: «Сегодня, вернувшись из Стокгольма, я обратился в Бюро заграничных ячеек. Там мне один из товарищей нашел возможным обвинить меня в троцкизме (так в оригинале. – прим. ред.). Понятно, что подобные (так в оригинале. – прим. ред.) обвинение не могло не вызвать с моей стороны возмущения. Как Вам известно, я примыкал к Ленинградской оппозиции и никогда троцкистом не был. После XV съезда я целиком разделяю решения партии и также добросовестно проводил в жизнь. Я полагаю, что как рядовой член партии свое согласие с генеральной линией партии должен доказать на деле. Только этим объясняется тот факт, что я до сих пор об отказе от оппозиции никакого письменного заявления не подал. Чтобы ни у кого не было сомнений в моей искренности, подаю официальное при сем прилагаемое заявление».Но это не спасло Яна Авена от «расправы»: репрессии настигли его в 1935 году. К тому моменту он, после возвращения из Швеции, успел поработать на разных должностях в учреждениях Наркомата просвещения: заместителем директора по административно-хозяйственной части Государственного института музыкальной науки, директором Интернационального театра в Ленинграде, созданного в 1930 году под эгидой Международной организации помощи борцам революции (МОПР), директором Московского цыганского театра.В 1932 году он ушел из системы Наркомпроса и проработал несколько лет на различных хозяйственных должностях, в том числе во Всесоюзном институте животноводства, Институте социалистической реконструкции сельского хозяйства, Госплане, откуда в 1934 году ему пришлось уйти после того, как за связь с оппозиционерами он был исключен из ВКП(б). И хотя позже его в партии восстановили, это не спасло его от репрессий.Арест 15 февраля 1935 года застает Яна Яковлевича помощником управляющего учебно-опытного хозяйства Тимирязевской сельскохозяйственной академии. В стране развернута кампания поисков убийц С.М. Кирова. Жертвой этой кампании стал и Ян Авен. Ему припомнили все его старые «грехи».Поводом для его ареста стало заявление активного члена троцкистско-зиновьевской оппозиции Яна Белайса, с которым Ян Авен был знаком еще со времен службы в особом отделе 15-й армии. Белайс оказался осведомителем ОГПУ. 15 января 1935 года он пишет записку в Управление НКВД по Московской области, в котором сообщает следующее: «По прибытии из гор. Читы при первой моей встрече с Авеном Яном Яковлевичем (участником Зиновьевской оппозиции) последний стал убеждать меня в том, что убийство т. Кирова бандитом из подонков Зиновьевской оппозиции Николаевым является следствием неправильной политики партии, отсутствия внутрипартийной демократии и т.д. При этом Авен заявил: «рано или поздно т. Сталина все равно убьют. Я знаю, что среди студенчества имеется группа, которая в этом направлении ведет соответствующую работу»».По версии следствия, Ян Авен, официально порвав с оппозицией в 1929 году, «совершил маневренный отход от зиновьевской контрреволюционной группы, но фактически остался на своих контрреволюционных позициях и до последнего времени продолжал заниматься активной двурушнической контрреволюционной деятельностью против партии» (цитируется по «Меморандуму» Управления НКВД по Московской области в ЦКК ВКП(б) от сентября 1935 года).Согласно следственным документам, Авен признал тот факт, что «будучи членом партии, по целому ряду вопросов не был согласен с политикой и генеральной линией, которую проводит партия». По мнению Авена, «в партии сведена на нет внутрипартийная демократия, в партии существует зажим самокритики, благодаря чему члены партии не имеют возможности выступать открыто с критикой руководства партии и своевременно исправлять ошибки этого руководства. Руководство и партийная печать много кричат о нашем единстве в партии, а на самом деле этого единства нет, ибо этому свидетельствует ряд вскрытых за последнее время антипартийных группировок и наличие разногласия в самом политбюро».Через четыре месяца после ареста, 20 июня 1935 года Особым совещанием при НКВД СССР Авен был приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей «за контрреволюционную троцкистско-зиновьевскую агитацию» и был этапирован сначала в Карлаг, затем в Колымские лагеря.К сожалению, ни одного письма из лагерей до нас не дошло. Поэтому мы не знаем, какого было на Колыме заключенному Яну Авену, страдавшему открытой формой туберкулеза.А через три года, 1 марта 1938 года он был приговорен тройкой при УНКВД по Дальстрою к высшей мере наказания за якобы «участие в контрреволюционной повстанческой организации». Приговор был приведен в исполнение 10 марта 1938 года. Авену было 43 года. У него остался 11-летний сын Олег.Проходивший по тому же делу 1935 года Иосиф Яковлевич Герштейн, госинспектор Комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР и давнишний знакомый Яна Авена, также был приговорен в 1935 году к пятилетнему лагерному сроку, который он отбывал в Сибири (Из обвинительного заключения: «…являясь двурушником в партии, связался с активным зиновьевцем Авеном Я.Я., совместно с которым подвергал резкой контрреволюционной критике политику партии, дискредитировал и проявлял крайне враждебное отношение к вождям партии и правительства»). После досрочного освобождения он остался в Красноярске, где 5 января 1938 года был повторно арестован, а 3 февраля приговорен к высшей мере наказания. Его расстреляли за три дня до казни Яна Авена – 26 февраля 1938 года.Ян Яковлевич Авен был реабилитирован по первому делу в 1967 году, по второму – в 1989 году.
Последний адрес
Аверин Степан Тимофеевич
Аверин Степан Тимофеевич
Родился в 1891 году в деревне Филюково Павловского уезда Нижегородской губернии. После получения высшего образования он стал работать инженером в тресте Ленгосторфа, занимал должность заместителя главного инженера предприятия. В 1927 году Степан Тимофеевич женился, вскоре в семье появилось двое детей. Воспитанием детей занималась бабушка Мария Прокофьевна Аверина, проживавшая вместе с семьей сына.15 сентября 1937 года Степан Аверин был арестован органами НКВД. Дело было сфабриковано молниеносно. За «вредительство» и «терроризм» уже через две недели Аверин был приговорен к расстрелу. 6 октября 1937 года приговор был приведен в исполнение. Степану Тимофеевичу Аверину было 46 лет.Семье же сообщили о том, что он был выслан из Ленинграда. А 23 октября 1937 года арестовали и 35-летнюю жену Степана, артистку хора Государственной академической капеллы Елизавету Николаевну Аверину. Вот как она описывает постигшие ее несчастья в письме, направленном в апреле 1938 года жене Максима Горького Екатерине Павловне Пешковой, возглавлявшей тогда единственную правозащитную организацию в стране — «Помощь политическим заключенным»:«Я жила с мужем 11½ лет, имею двух детей мальчиков в возрасте 4 и 10 лет. За эти 11½ лет я не замечала за мужем в семейном быту никаких контрреволюционных действий или разговоров. Ни в каких пьяных кутежах он никогда не участвовал. К нам почти никто не ходил, да и мы также, так как были очень заняты. Что делалось у него на службе, я, конечно, не могла знать, так как была занята своей работой, да и он приходил очень поздно, усталый и измученный за целый день. После ареста мужа я все время надеялась, что это недоразумение — НКВД все разберет, и если он невиновен, отпустит домой, а виновен, понесет заслуженную кару. Но через месяц 15 октября я узнала на улице Воинова, 25, что муж мой выслан в Северные лагеря. Ни срока, ни места высылки мне не сообщили. Это был второй удар судьбы. Ради своих ребятишек я старалась не впадать в отчаяние, взяла еще нагрузку в работе и жила надеждой, что срок его высылки небольшой, может быть, он поплатился за какие-нибудь служебные ошибки.В ночь на 23 октября начался для меня кошмар, который мне никогда бы не мог и присниться. Ночью приехала машина НКВД и забрала меня в тюрьму на Арсенальной ул, д 9. Дети мои остались с бабушкой 75 лет. При аресте мне предложили подписать бумажку, что меня как жену врага народа берут под стражу. Я, не зная за собой никакой вины ни перед родиной, ни перед правительством, простилась с сонными детьми, поехала очень спокойно. В тюрьме я просидела три месяца и то, что я там перенесла в смысле условий, не считаю нужным описывать. Думаю только, что наше правительство не допустило бы того, что там делалось с женщинами. Один раз меня вызвал следователь и на допросе спросил: "Знали ли Вы о контрреволюционной, троцкистско- зиновьевской шпионской деятельности Вашего мужа?" Потрясенная до основания (муж был беспартийный), я подписала, что ни о какой преступной деятельности своего мужа не знала. 4 января 1938 года мне предложили подписать постановление Особого совещания НКВД о том, что меня, как социально-опасный элемент, высылают из Ленинграда в Казахстан сроком на пять лет».В январе 1938 года Елизавету Николаевну выслали в станицу Иссык-Энбекши в Казахстане, мать Аверина Марию Прокофьевну, тоже получившую пять лет как «член семьи изменника родины» — в село Учалы на станции Миасс в Башкирии. Обоих сыновей Авериных взял к себе брат Елизаветы Николаевны.«И вот 15 января 1938 года меня, в числе других жен арестованных мужей, посадили под направленными с двух сторон винтовками в обледенелую теплушку и под конвоем эшелоном повезли в Казахстан. Я не имела возможности проститься ни с детьми, ни с родителями. <> Три месяца лежания на каменном полу и теплушка не прошли для меня даром. Я тяжело заболела в дороге острым суставным ревматизмом всех суставов. 11 суток я кричала почти без перерыва от ужасных болей, без медицинской помощи и ухода. Я просила на каждой станции начальника эшелона, чтобы он отправил меня в больницу, только бы вон с досок тряского вагона. И только в Алма-Ата 2 февраля меня скорой помощью отправили в горбольницу, где я пролежала 2 месяца. 31 марта я из больницы была выписана, и НКВД г. Алма-Ата направило меня в станицу Иссык-Энбекши Казахского района на жительство.Пишу Вам из Иссыка. Нет предела моему отчаянию. Я совершенно еще больной человек, болят руки и ноги. Я ничего уже не хочу от жизни. Если бы не дети, то я давно бы уже прекратила свою жизнь и не стала бы терпеть позор клейма "социально-опасный элемент". За что, за что такая жестокая расплата? Я не виновата ни в чем перед родиной и правительством. Я только жена мужа, который арестован и выслан по причинам, мне совершенно неизвестным. Я никогда не позволила бы себе жить с человеком, который может заниматься контрреволюцией, и поверьте мне, Екатерина Павловна, что я, жена, первая бы сообщила в НКВД об этом и вычеркнула бы мужа из своей жизни. Почему жена должна отвечать за то, что ей совсем неизвестно. Ведь я работала 18 лет, срок немалый, чтобы выявить мое лицо. Я любила свою родину, свою работу, любила свою жизнь и детей. Была счастлива тем, что живу в такой исторический век. Я радовалась счастливой советской жизни, горячо радовалась успехам своей страны и тяжело переживала ее невзгоды. Я глубоко верила в правду советского строя. То же самое по моим наблюдениям разделял со мною мой муж. Позволю себе отметить, что он плакал как ребенок, когда был убит Сергей Миронович Киров.И что же случилось? Меня, как преступницу, посадили в жуткую тюрьму на 3 месяца, осудили на позорное изгнание из Ленинграда со штампом "социально-опасный элемент". Я не видела людей, которые меня осудили, мне не дали слова для своего оправдания. Я не могу и не хочу примириться с этим позорным клеймом. Я никогда не была преступницей и никогда таковой не буду. За что не доверяет мне Советское Правительство после 18 лет честной работы? За что разбиты вдребезги счастье и жизнь советской матери? Несмотря на все случившееся, я все равно верю в Советскую правду и знаю, что ее можно найти в Москве, если ошибается Ленинградское НКВД. Если бы я была виновата хоть каплей перед родиной, то поверьте мне, Екатерина Павловна, я не посмела бы писать и лгать о своей невиновности и заставила бы себя хлебать горечь расплаты».В своем письме к Пешковой Аверина просила «помочь снять позорное клеймо и высылку и, возвратившись в Ленинград, вернуть счастье советского человека». В начале июля 1938 года Пешкова послала Авериной 50 рублей помощи, а в середине июля организация «Помощь политическим заключенным» перестала существовать.В 1957 году Степан Тимофеевич Аверин был полностью реабилитирован.
Последний адрес
Адельгейм Павел Бернардович
Адельгейм Павел Бернардович
Родился в 1872 году в селе Степанцы Каневского уезда Киевской губернии в семье состоятельного помещика из обрусевших немцев. Получил инженерное образование в Бельгии, окончив институт в 1895 году. Вернувшись домой, он несколько лет работал инженером, а затем занялся строительством на своих землях в имениях Глуховцы под Киевом и Турбово под Винницей трех заводов: сахарный, каолиновый и конный.В Швейцарии Павел Бернардович познакомился с Алисией (Алисой) Эдуардовной Ляуренц и впоследствии на ней женился. У них было двое детей: Ольга-Берта (1909 года рождения) и Анатолий (1911 года рождения). Вне брака у Адельгейма было еще двое детей: сын Юрий и дочь Татьяна.В Киеве у Адельгеймов был большой дом. Но после революции все имущество – имения, дом и заводы – национализировали. Большая семья Павла Бернардовича после «уплотнения жилплощади» стала ютиться в двух небольших комнатах своего же бывшего дома, а главе семьи власти предложили организовать в Виннице новое каолиновое производство на базе его же завода. В течение года завод был построен и запущен в эксплуатацию. Павел Бернардович возглавлял производство до начала 1938 года.В январе 1938 года он приехал в Киев навестить семью. 20 января его арестовали и обвинили в том, что он «является агентом германской разведки и проводит контрреволюционную деятельность». За два месяца до этого был арестован его племянник, Александр Владимирович Адельгейм. В протоколе его допроса от 3 января 1938 года появился текст его «показаний» на своего дядю, в которых говорится, что он будто бы был связан с ним «по контрреволюционной работе». Эти показания, видимо, и были использованы следователями для фабрикации обвинения против Павла Бернардовича.Адельгейм провел в спецкорпусе киевской тюрьмы более трех месяцев. На первом же допросе 26 января он признал, что «настроен враждебно к существующему в СССР строю и на всем протяжении существования советской власти проводил среди связанным со мною лиц контрреволюционную работу». По его свидетельству, записанному следователем, он якобы еще в 1933 году установил связь с сотрудником германского консульства в Киеве Штрезе и за вознаграждение передавал ему шпионские сведения, в том числе о новых месторождениях руды на Волыни, о наличии складов взрывчатых веществ и т.д.27 марта решением особой «тройки» Адельгейм был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 29 апреля. Ему было 66 лет.Репрессированы были два сына Павла Бернардовича - Юрий и Анатолий – и два его племянника, сыновья брата Владимира – Евгений и Александр. Анатолий, поэт, актер Ивановского областного драматического театра, был расстрелян 26 сентября 1942 года.Евгений впервые был арестован в 1936 году и осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей, уже в лагере в 1942-м был вновь осужден на такой же срок. На одном из допросов Павел Бернардович заявил, что его сын Юрий был осужден за связи с германским консульством в 1935 году и сослан.Внук Павла Бернардовича и сын Анатолия, Павел Анатольевич Адельгейм, ставший впоследствии известным псковским священником и сам репрессированный по политическим мотивам («за клевету на советский строй») в 1970 году, много лет добивался реабилитации своего деда (его отец был реабилитирован в 1962 году). В 1989 году он написал заявление в КГБ с просьбой прояснить судьбу деда. К тому моменту родственники знали лишь «официальную» версию – что Павел Бернардович скончался от «рожистого воспаления уха» во время следствия. Но посольку тело для захоронения семье не было выдано, а лишь его одежда, внук заключил, что «смерть была насильственной».Павел Бернардович Адельгейм был реабилитирован в 1989 году. Согласно постановлению о реабилитации, «выдвинутые обвинения по делу подтверждаются лишь признательными показаниями репрессированного». Павел Анатольевич получил за деда компенсацию – стоимость изъятых во время ареста 63 серебряных монет на общую сумму 43 рубля.
Последний адрес
Аджян Антон Арутюнович
Аджян Антон Арутюнович
Родился в 1904 году в Турецкой Армении (село Хоторджур Эрзерумской губернии) в армянской семье, был вторым по старшинству братом, всего же в семье было шестеро детей. Армянское население на этих территориях в течение и в конце XIX века пережило несколько крупных погромов; так, массовое убийство армян в 1894-1896 годах унесло жизни многих тысяч человек.В 1913 году семья Аджян перебралась из Хоторжума в Грузию, в Телави, спасшись тем самым от трагических событий турецкого геноцида, когда практически все армянское население было в пяти караванах депортировано в сторону Сирии и погибло. К августу 1915 года в Эрзеруме оставалось около 50 армян. Родители Антона Арутюновича так и остались жить в Телави, а братья и сестры разъехались по разным городам, жили и работали в Москве, Ереване, Тифлисе…В 1920-х годах Антон Арутюнович переехал в Ленинград, где поступил в университет, который окончил в 1929 году. Учителем Аджяна был известный ученый, основатель и руководитель Отдела Востока в Эрмитаже профессор Иосиф Абгарович Орбели. Антон Аджян начинал как археолог-кавказовед, участвовал в работах Северокавказской экспедиции А. А. Миллера, по заданию Н. Я. Марра вел в Армении археологическую разведку памятников урартской культуры, участвовал в экспедициях совместно с Б.Б. Пиотровским, о чем тот пишет в своих воспоминаниях. Со временем его интересы сместились в область истории и искусствоведения.Окончив Ленинградский университет, Антон Арутюнович оставался там еще в течение года, работая младшим ассистентом на кафедре истории материальной культуры. Затем работал в Государственной академии истории материальной культуры. С 1933 года Аджян стал внештатным сотрудником Института востоковедения Академии наук СССР, где в течение следующих трех лет работал над кандидатской диссертацией. Работу на тему "Ремесленная промышленность Константинополя в первой половине XVII в." он защитил в 1936 году.Параллельно Аджян работал под руководством своего учителя Орбели в Отделе Востока Эрмитажа. В начале 1930-х немногочисленный до этого Отдел Востока пополнила целая плеяда молодых талантливых ученых. Среди них была и жена Антона Арутюновича, историк искусства средневековой Армении Татьяна Алексеевна Измайлова (1907-1989). В 1934 году в семье молодых востоковедов родился сын Оник (он погиб в 1961 году).Молодые сотрудники, вместе с первым поколением работавших в Отделе Востока хранителей и исследователей, работали над новой постоянной экспозицией, пришедшей на смену выставке 1925 года и в три раза ее превышавшей. Она занимала почти всю анфиладу залов второго этажа вокруг большого двора, просуществовала с 1931 по 1935 год и составила ядро грандиозной экспозиции, которая была подготовлена к III Международному конгрессу по иранскому искусству и археологии.Конгресс проходил с 11 по 16 сентября в Ленинграде, в помещении Эрмитажного театра, а закончил свою работу 18 сентября в Москве приемом делегатов В.М. Молотовым. Участником конгресса был и Антон Аджян. Ему и Татьяне Измайловой были выданы памятные медали с изображением крылатого морского пса сенмурва из коллекции Эрмитажа.Сотрудники Эрмитажа пишут, что Аджян был всеобщим любимцем, талантливым тюркологом. Он защитил диссертацию первым среди своих молодых коллег и в 1937 году возглавил Отдел Востока. По словам родственников, у Антона Арутюновича уже была почти готова докторская диссертация. Защитить ее он уже не успел.Первый раз Антон Аджян был арестован в 1937 году по обвинению в контрреволюционной деятельности, которую он якобы вел в 1923-29 годах. Полтора месяца, с 11 августа по 26 сентября 1937 года, он находился под следствием, но был освобожден, а дело прекращено. Второй арест, 5 февраля 1938 года, стал для него роковым. В анкете арестованного отмечается плохое состояние здоровья 34-летнего Антона Арутюновича.Об аресте Антона Аджяна и других армянских ученых Ленинграда вспоминал в 1995 году его коллега по Отделу Востока, выдающийся востоковед Игорь Михайлович Дьяконов: «В одну ночь из эрмитажников взяли нашего заведующего Отделом, А.А. Аджяна, Мишиного (и Б.Б.) близкого товарища, ираниста Л.Т. Гюзальяна и только что поступившего Гюламиряна, о котором я ничего не знал, кроме того, что он был интеллигентный и красивый. Мне тогда не было известно – аресты вообще тогда не обсуждались, – но это была специальная «армянская ночь», в которую погибли и нелепый багдадец Бадалян, и почти все армяне в Ленинграде.Орбели уцелел. Мало того, он немедленно поехал в Москву – хлопотать у А.И. Микояна. Немало времени и настойчивости – и мужества – нужно было, чтобы дойти до приемной Микояна, – но все же его туда его допустили. Микояна не было в его кабинете. Секретарь не раз предлагал Орбели уйти и вернуться на другой день. Орбели не уходил. Наступала ночь. Сказали, что Микоян у Самого.Наконец, уже ночью появился Микоян – усталый, мрачный.– Я знаю, зачем вы приехали, – сказал он Орбели. – Вам надо было приехать на несколько часов раньше. Я ничего не могу сделать. Теперь уже поздно».В обвинительное заключение по делу 1938 года, по-видимому, вернулись обвинения из прекращенного дела о контрреволюционной деятельности Аджяна в 1920-х, якобы, живя в 1923-1929 годах в Тбилиси, он создал и руководил контрреволюционной националистической группой из армянской молодежи «Почин». В 1936 году уже в Ленинграде он якобы был завербован и сам вербовал армян для участия в «контрреволюционной националистической шпионско-диверсионной организации из армян-националистов, созданной английской разведкой и ставившей задачей отторжение Армении от СССР».Следствие ограничилось лишь признательными показаниями самого Аджяна, причем за время следствия - с февраля по октябрь 1938 года - он почти не вызывался на допросы. Особая «тройка» НКВД 11 октября 1938 года приговорила Аджяна к высшей мере, 17 октября он был расстрелян в Ленинграде.В 1956 году в процессе реабилитации Антона Аджяна в суд были вызваны многие его коллеги по Эрмитажу – ученые Б.Б. Пиотровский, А.П. Султан-Шах, Л.Т. Гузальян, В.Я. Якубенко, А.В. Банк. Все они характеризовали Антона Аджяна как талантливого научного работника. Знавшие его друзья, коллеги и родственники говорят, что «он был совершенно необыкновенный человек, умный, тонкий, талантливый», «очень эмоциональный и с обостренным чувством справедливости».В семье Антона Аджяна долго не знали о его судьбе (его мать считала, что он погиб на войне). Внучатая племянница и инициатор установки таблички Галина Аджян рассказывает, что в семье существовала легенда о том, что Антон Арутюнович был расстрелян прямо на допросе из-за того, что плюнул в лицо следователю.
Последний адрес
Адлер Макс Самойлович
Адлер Макс Самойлович
Родился в 1893 году в уездном городке Бела Седлецкой губернии (ныне - Польша). В 1913 году семья Макса Адлера перебралась в Лондон. Там он освоил профессию наборщика. Когда в России произошла Февральская революция, молодой наборщик решил принять активное участие в построении «дивного нового мира»: Адлер был убежден в том, что без него на его родине не справятся. Не сумев добраться до Петербурга, он обосновался в Киеве, но вскоре, в 1923 году, перебрался в Москву, уже вместе с семьей - женой и годовалой дочерью.В Москве Макс Адлер трудился сначала наборщиком, а потом выпускающим в редакции еврейской газеты «Дер Эмес» («Правда»), выходившей на идиш, так как прекрасно знал, кроме русского, идиш и английский. Семье были выделены две комнаты в коммуналке в доме в Козицком переулке, что по тем временам могло считаться даже роскошью.В 1933 году Макс Самойлович сменил место работы и устроился выпускающим редактором в газету «Московские новости» на английском языке («The Moscow News»).А потом наступило 9 марта 1938 года – черный день в жизни семьи. В квартиру вошли двое: сотрудник НКВД и дворник в качестве «представителя домоуправления». Произведя обыск и перевернув в доме все вверх дном, незваный гость арестовал Адлера.Как выяснилось позже, арест произошел по ошибке, так как НКВДшники искали другого Адлера, который приехал из Англии, прожив там с 1920 по 1927 годы. В результате диких пыток и избиений следователи получили от Макса Самойловича признательные показания в том, что он был «неразоружившимся бундовцем» (он на самом деле состоял в Бунде с 1918 по 1920 годы). Макса Самойловича осудили по статье 58-10 - контрреволюционная агитация. 27 апреля 1938 года ему было объявлено об окончании следствия – и тогда же ему было предъявлено постановление на арест… Абсурд? Только не для того времени.28 мая «тройка» УНКВД СССР постановила: «Адлер Макса Самойловича заключить на десять лет ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь. – ред.)». В итоге полтора десятилетия Макс Адлер провел в лагерях Магаданской, Новосибирской и Хабаровской областей.И все же напоследок судьба улыбнулась ему – перед смертью Максу Самойловичу, чудом выжившему в лагерях, посчастливилось после долгой разлуки снова увидеть родных. Зимой 1953 года его выпустили из лагеря со страшным диагнозом и отправили доживать в ссылку в город Камышин Сталинградской области. Измученный и смертельно больной, он появился на пороге московской квартиры, где жила его семья, но уже через пару часов был выдворен оттуда милицией, которую вызвала «бдительная» соседка.Вскоре, 6 апреля 1953 года, Макс Самойлович умер в Камышине от рака желудка – в полном одиночестве. Никто из родных на похоронах не присутствовал – семью о его кончине не известили… Жена и дочери Макса Адлера узнали страшную новость лишь через несколько месяцев – из письма соседа по больничной палате.Макс Самойлович Адлер был реабилитирован через полвека после осуждения- в 1988 году.Все годы со дня его смерти семья надеялась, что где-то в Камышине есть его могила. Совсем недавно внук Макса Самойловича, Петр Александрович Лёвин, предпринял попытку разыскать могилу деда. Ответ из Камышина был получен ошеломляющий: в городе есть два кладбища - старое и новое. Старое было основано в 1968 году. Более старые кладбища были уничтожены и застроены, никаких захоронений ранее 1968 года не сохранилось.
Последний адрес
Адуевский Алексей Никитич
Адуевский Алексей Никитич
Родился в 1902 году в селе Ям (Ямы, Яма, Jaama) Везенберского уезда Эстляндской губернии. Он окончил лишь первый класс сельской школы (известно, что в 1907 году в Ямах была открыта церковно-приходская школа, обучение в ней было платным). До революции 1917 года, то есть к своим 15 годам, Алексей успел поработать пастухом и на сланцевых разработках. В 1922-23 годах он служил по мобилизации в эстонской армии в чине рядового. В 1924 году в Гдовском районе Алексей Адуевский совершил нелегальный переход границы из Эстонии в СССР.Переход границы подробно отражен в протоколе допроса Адуевского 7 марта 1938 года: «Со стороны эстонской погранохраны я замечен не был. На стороне СССР я явился на заставу, откуда был направлен в г. Гдов, из Гдова во Псков и далее в Ленинград, где и был осужден на три месяца условно. Границу я переходил с пятью товарищами без посторонней помощи, только спросили четырех приграничных крестьян, где лучше пройти границу, чтобы не попасть на эстонский обход. Границу переходили со мной следующие т.т.:1. Анушев Алексей Илларионович, проживает в Ленинграде по ул. 3 июля, дом 43 или 45, точно не помню, работает в артели «Спортсудостроитель» шлюпочником. (Анушев был расстрелян по приговору «двойки» 1 апреля 1938 года. – прим. ред.).2. Гусев Михаил Кириллович, жил в Ленинграде до 1929 года на Болдыревом пер. д. 7, работал на Балтийском заводе рабочим. В 1929 выслан из Ленинграда за то, что имел много судимостей, куда именно выслан, не знаю. (Гусев был расстрелян в Ленинграде по приговору Особой тройки 6 сентября 1937 года. – прим. ред.).3. Хапов Илья Михайлович. Жил в Ленинграде, адреса не знаю. С 1936 года я его не встречал.4. Шелихов Степан Кириллович, проживал в Ленинграде в Гавани (точный адрес не знаю). Работает на фабрике Веры Слуцкой рабочим.5. Шибалов Михаил Петрович. Проживает на станции Тайцы, работает в артели «Обувь» в Ленинграде.Границу я перешел так же, как и мои товарищи, по той причине, что 1922 году был заливной и весь урожай, который был, смыло водой. Чтобы не погибнуть с голоду, я сговорился с товарищами и перешел границу».В Ленинграде после перехода границы Адуевский с 1925 по 1931 годы работал шлюпочником на заводе им. Марти. С 1925 года он состоял в профсоюзе рабочих-деревообделочников. С 1931 по 1933 год он работал в «Электромортресте» подручным монтера, а с 1933 года и до момента ареста вновь работал шлюпочником на Ленинградском судостроительном заводе им. Каракозова (завод располагался на Волковской ул., 23/27).С 1925 по 1927 год Адуевский был членом ВКП(б), но исключен из партии «за пассивность».В Ленинграде он жил с семьей: женой Анастасией Ивановной Адуевской и семилетней дочерью. Все остальные его родственники остались в Эстонии, занимались сельским хозяйством: брат Иван, сестры Анна и Любовь, мать Параскева Хрисанфоровна. Отец Никита Адуевский умер в 1931 году, после чего, по словам Алексея Никитича, связи с родственниками в Эстонии он не имел.Адуевского арестовали 1 марта 1938 года. Одного факта его рождения и нахождения его семьи на территории Эстонии было достаточно, чтобы обвинить его в том, что он «агент эстонской разведки и занимается шпионской деятельностью на территории СССР».Из протокола первого допроса Адуевского 7 марта 1938 года:«Вопрос: За что вы вызывались в полицию в Эстонии?Ответ: В Эстонии я вызывался в полицию за то, что похитил бочку со смолой у одного крестьянина. Смола была нужна для того, чтобы жечь костры в Иванов день по обряду».Всего в деле Адуевского два допроса. На первом он отказывается признать свою вину: «О том, что я являюсь шпионом, первый раз слышу. Я шпионом не являюсь». Но уже 11 марта на втором допросе он признает себя эстонским шпионом и повторяющимися из дела в дело фразами рассказывает о вербовке в разведслужбу в Эстонии. Этого допроса достаточно для того, чтобы 20 марта сотрудники НКВД составили на него обвинительное заключение по ст. 58-6 УК РСФСР. 23 марта Комиссия НКВД и Прокурора СССР в Москве вынесла ему расстрельный приговор, а 26 апреля 1938 года комендант УНКВД Ленинградской области Поликарпов привел приговор в исполнение.Алексей Никитич Адуевский был реабилитирован в 1958 году. Его дело было прекращено «за отсутствием состава преступления».
Последний адрес
Айзенштат Борис Яковлевич
Родился в 1914 году в городе Докшицы в Польше в еврейской семье. Его отец был торговцем. Борис получил среднее образование, затем поступил на вечернее отделение Ленинградского университета. Днем он работал на разных предприятиях Ленинграда.Айзенштат начал свою трудовую деятельность в возрасте 17 лет чернорабочим на заводе «Электросила». Через год он перешел на завод имени Егорова, где был сортировщиком, но совсем недолго, потому что в 1934 году он устроился работать столяром на Октябрьский вагоноремонтный завод. Младшая сестра Бориса Айзенштата Анна вспоминает, что он “был марксистом, обожал Ленина, но Сталина не терпел”.Когда рабочему и студенту Айзенштату было 20 лет, 26 апреля 1935 года, за ним пришли. Его записали в «группу выходцев из социально-чуждой среды» По мысли следователей, в преступную организацию входило семь человек. Это дворяне Михаил Владимирович Петерсон, Рим Владимирович Римский-Корсаков, Игорь Викторович Айвазов, «завербованные» рабочие — Яков Филиппович Филиппов, Петр Яковлевич Исаков, Павел Иванович Смирнов и сын торговца Борис Яковлевич Айзенштат.Следователи утверждали, что группа, «будучи недовольной политикой ВКП(б) и Советского правительства, с 1931 года, со времени совместной учебы в одной из школ, решила стать на путь создания контрреволюционной партии в целях вооруженной борьбы с Советской властью, причем к моменту интервенции или борьбы эта группа ставила задачей образование широкой массовой контрреволюционной организации». Согласно обвинительному заключению, группой «были выдвинуты практические задачи, которые в основном сводились к необходимости пополнения кадров организации за счет рабочей молодежи, настроенной антисоветски, воспитанию этих кадров в духе программы и устава организации и к приобретению оружия для контрреволюционных целей организации».Главная вина Бориса Айзенштата была в том, что он якобы «написал пасквили на вождей партии и правительства, с которыми ознакомились члены организации».31 июля 1935 года Спецколлегия при Ленинградском областном суде, состоявшая из председателя Алексеева, членов Еремеева и Зимина, секретаря Бродской приговорила членов «организации» к расстрелу и разным срокам заключения.Борис Айзенштат получил 10 лет лагерей, которые отбывал в Беломорско-Балтийском Исправтрудлагере в Кеми и в Медвежьей Горе.В лагерь он прибыл 30 августа 1935 года. В деле Айзенштата хранятся характеристики. Отмечается, что Борис Айзенштат «как производственник добросовесный но слабое здоровье где и давал перебои вработе. В быту ведет себя обрасцово, вкульт массовой работе участвует, посещает собрания и полит занятия...» (так в оригинале, — ред.).Согласно Карте зачета рабдней, Борис Айзенштат, бывший в Белбалте лесорубом, с 1 января по 10 февраля 1936 года отработал 41 день, то есть не имел ни одного выходного.В деле заключенного появляются акты, свидетельствующие о том, что Айзенштат отказывался выходить на работу, «мотивируя свой отказ нежеланием работать», получая за это по несколько суток особо жестокого содержания. Здоровье его ослабевало.Один раз отмечено, что Айзенштат становится «склонен к побегу».По воспоминаниям Анны Айзенштат, из Кеми от старшего брата "приходили длинные письма. Позднее они были родителями уничтожены, как и всё другое, что могло вызвать гнев хозяев. Кое-что из писем Бори я помню. Он, например, описывал, как происходило мытьё в бане. Помывшись, они, голые, трясясь от холода, ждали раздачи кальсон, которые швыряли в толпу, и было их меньше, чем людей. Помню фразу: «Всюду и везде усатое лицо Сталина». Как эти письма доходили – загадка для меня сейчас, и тогда было загадкой. Конечно, судьба брата – это одно из ярчайших воспоминаний моего детства. Его арестовали в холодный, сырой день ранней весны. Мне было восемь лет, а моему второму брату Сёме только что исполнилось 14".Бориса Яковлевича переводят на Колыму, в Юглаг на отдельный лагерный пункт (ОЛП) «Геологический», затем ОЛП «Ст-Оротукан» Ягодинского района, последнее место работы в заключении — забойщик на горной выработке пункта Джалгала Магаданских лагерей.Отказы Айзенштата выходить на работу в лес Колымы в январе и феврале, в самое морозное время года, карались руководством лагеря: Борис получал СИЗО за невыход на работу, как и за «умышленное и сознательное уничтожение лагерного продовольствия», за которым регулярно следовало по пять суток изолятора.На девятом году своего заключения в возрасте 29 лет Борис Яковлевич Айзенштат скончался. 8 октября 1943 года врач больницы лагпункта Джалгала Орловская М. И. составила акт о его смерти от пеллагры. Борис Айзенштат захоронен на кладбище при этом лагпункте.Семья получила свидетельство о невиновности и полной реабилитации Бориса Яковлевича Айзенштата лишь в 1960 году.
Последний адрес